| ||||||||||||||||||||
|
|
|
Карагусов Фархад, партнер ТОО «K&T Partners (Кей энд Ти Партнерс)» член Международной академии сравнительного права (IACL), доктор юридических наук, профессор Бондарев Алексей, магистр права, старший аналитик ТОО «K&T Partners (Кей энд Ти Партнерс)» Пак Евгений эксперт ТОО «K&T Partners (Кей энд Ти Партнерс)»
Совершенствование правовой и организационной основы обеспечения интересов потребителей и
В 2019 году под нами было проведено исследование по вопросам совершенствования правовой и организационной основы защиты прав потребителей в Республике Казахстан. В том числе изучался вопрос о целесообразности формирования на национальном уровне единой организации по защите прав потребителей, особенностях ее правового статуса и деятельности, а также о перспективах и способах восприятия казахстанским правом концепции групповых исков как средства правовой защиты нарушенных прав участников гражданского оборота вообще и потребителей в частности.
Инициатором и заказчиком проведения этого исследования выступила Национальная палата предпринимателей Республики Казахстан «Атамекен». Поскольку в ходе работы по данному вопросу у нас сложилось твердое убеждение в том, что развитие правового регулирования в этом направлении является очень перспективным и целесообразным с точки зрения формирования гражданского общества, укрепления правового государства, соответствующей модернизации национального законодательства на пути большей интеграции нашей страны с государствами, глобальными и региональными лидерами в области экономического и социального развития, мы посчитали важным опубликовать нижеизложенные результаты нашего исследования.
В данном Аналитическом отчете («Отчет») наши собственные выводы, которые мы сформулировали в ходе исследования. Опубликование данного Отчета осуществляется с согласия упомянутого заказчика проведенного исследования.
Оглавление
Раздел І. О правовом понятии «потребитель» и значении законодательства о защите прав потребителей A. О понятиях «потребитель» и «потребительские договоры» B. Законодательство о защите прав потребителей C. Соотношение законодательства о защите прав потребителей и законодательства о защите конкуренции E. О полномочиях государственных органов в сфере защиты прав потребителей A. О статусе единой организации в документах Организации Объединенных Наций (ООН) и ее агентств B. О статусе единой организации в документах ОЭСР C. О статусе единой организации в странах Европейского Союза D. Договор о Евразийском экономическом союзе и казахстанское законодательство о единой организации E. Глобальные и региональные объединения организаций по защите прав потребителей Раздел III. Вопросы коллективной защиты прав потребителей: развитие института групповых исков B. Обзор законодательства о групповых исках в избранных иностранных юрисдикциях B. Практика применения предусмотренных законом правовых способов
1. Целью нашего исследования было определено следующее: «внедрение в законодательство Республики Казахстан с учетом передового опыта развитых государств с рыночным типом экономики норм регулирования, направленных на институциональное усиление системы защиты прав потребителей, совершенствование механизма защиты прав неопределенного круга потребителей путем развития института коллективных исков». Исходя из этой цели был проведен анализ выбранных нами источников, сформулированы выводы и предложены рекомендации по развитию казахстанского законодательства, которые изложены в Отчете. 2. Исследование было проведено по двум направлениям. Первое из них относится к вопросу институционального усиления системы защиты прав потребителей за счет деятельности единой организации по защите прав потребителей («единая организация»). В частности, изучение особенностей правового статуса единой организации включало в себя рассмотрение таких аспектов, как обоснованность создания и деятельности единой организации, цели и задачи единой организации, принципы ее деятельности, ее основные функции, членство в единой организации, способы и механизмы создания единой организации, формы и условия ее финансирования, формы и системы управления единой организации, условия и порядок осуществления функций единой организации, принципы взаимодействия с государственными органами, обществами по защите прав потребителей, иными организациями, а также механизм установления размера вознаграждения для единой организации в случаях осуществления ею представительства или иных действий по защите прав потребителей. Для решения этих задач были последовательно изучены и проанализированы, в том числе - в сопоставлении их направленности и содержания, относящиеся к теме исследования источники, которые в данном случае сгруппированы следующим образом: 1) международно-правовые документы и признанные глобальные и региональные стандарты относительно необходимости или желательности существования единой организации в рамках национальных юрисдикций (в частности, это - нормативные и рекомендательные документы ЮНКТАД, ОЭСР, директивы и иные документы Европейского Союза, Договор о Евразийском Экономическом Союзе); 2) опыт регулирования правового статуса и деятельности единой организации в избранных юрисдикциях (выборка иностранных юрисдикций осуществлена по усмотрению исследовательской группы исходя из степени содержательной репрезентативности и перспективности для восприятия казахстанским правом); 3) казахстанское законодательство, результаты анализа которого позволяют сделать вывод о возможности / целесообразности создания и функционирования в Республике Казахстан (в том числе на основе законодательных предписаний или допущений) единой организации по защите прав потребителей, а также относительно предпочтительной казахстанской модели регулирования статуса единой организации. 3. Фокусом анализа по второму направлению является понятие коллективного (группового) иска и перспективы развития этого института в законодательстве Республики Казахстан. В частности, проведен анализ правового понятия и признаков коллективного (группового) иска. Специально рассмотрены такие аспекты, как основные условия и механизм подачи коллективных исков, механизмы определения размера убытков и установления потенциальных членов группы лиц, права которых нарушены, механизмы доказывания нарушений прав неопределенного круга потребителей и возмещения убытков (в т.ч. распределения суммы) неопределенному кругу лиц, а также механизм установления размера взимаемого вознаграждения (оплата за юридические услуги) от общей взысканной суммы. Особое внимание было уделено описанию правового содержания, механизмов и юридических последствий применения механизмов «opt-in» и «opt-out» при использовании способов коллективной защиты прав неограниченного или определенного круга лиц. Это описание осуществлено на основе проведенного анализа международно-правовых актов и законодательства иностранных государств по этому вопросу. Как и при изучении вопроса о правовом регулировании статуса единой организации, для решения этих задач были изучены и проанализированы относящиеся к этой теме источники, которые также сгруппированы следующим образом: 1) международно-правовые документы и признанные глобальные стандарты относительно понятия коллективных действий и коллективных исков для защиты прав потребителей (ЮНКТАД; ОЭСР; европейские директивы); 2) опыт регулирования механизмов коллективного (группового) иска в избранных юрисдикциях; 3) анализ казахстанского законодательства по вопросам использования коллективных средств защиты нарушенных прав потребителей, а также анализ казахстанской практики применения предусмотренных законом механизмов и казахстанского опыта применения институтов соучастия и защиты прав группы лиц, признаваемых потребителями. 4. Следует отметить, что исследование институционального развития системы защиты прав потребителей (даже применительно только к регулированию статуса единой организации и института коллективных (групповых) исков) выходит далеко за рамки тех аспектов, которые были изучены нами. Поэтому в качестве результатов проведенного исследования в Отчете предлагаются выводы и рекомендации о внесении изменений и дополнений в казахстанские законодательные акты только в целях развития норм о применении группового иска как способа коллективной защиты прав именно потребителей, а также подготовлены рекомендации о внесении изменений и дополнений в казахстанские законодательные акты в целях регулирования правового статуса и деятельности единой организации. Вместе с тем, в некоторых случаях в данном Отчете отмечаются и другие важные моменты, которые не были охвачены фокусом нашего исследования. В то же время предлагаемые изменения и дополнения в казахстанское законодательство по вопросам регулирования статуса единой организации являются рамочными, предусматривая возможность создания такой организации с определенными особенностями ее статуса и деятельности, но без детального регулирования целого ряда вопросов (как, например, финансирование деятельности, участие в коллективных действиях по защите прав и др.). Это обусловлено тем, что, во-первых, соответствующие законодательные новеллы должны основываться не только на рекомендациях авторитетных международных организаций и опыте иностранных государств по данному вопросу, ибо они также обусловливаются национальными особенностями и государственной политикой каждого отдельного государства. А во-вторых, сами международно-правовые источники не содержат единого решения по этому вопросу, а анализ иностранного опыта свидетельствует о применении различных подходов в каждом отдельном государстве. 5. Данный Отчет состоит из настоящего Введения, трех Разделов и списка использованных источников. При этом необходимо учитывать, что совершенствование институциональной основы для защиты прав потребителей может предполагать совершенствование действующего законодательства и по другим направлениям, имеющим отношение к защите прав потребителей. Также, предлагаемые изменения касаются только законодательных актов, ибо развитие предлагаемых в них норм в правовых актах более низших уровней (в частности, относительно статуса и деятельности единой организации) на данном этапе невозможно ввиду отсутствия политического решения относительно важнейших аспектов правового положения единой организации. 6. В то же время следует понимать важность развития национального законодательства о статусе потребителей и защите их прав, а также целесообразность его гармонизации с правом важнейших экономических партнеров Республики Казахстан, в том числе страны-участники Евразийского Союза и Европейский Союз. С учетом этого в Раздел I Отчета включены основные наблюдения и выводы относительно того, что является на современном этапе правовым содержанием термина «потребитель», каково значение и место законодательства о защите прав потребителей в системе национального законодательства, а также какими видятся перспективы его развития в контексте рассматриваемых аспектов. Включение в данный Отчет Раздела I представляет очень важным именно в контексте актуальности совершенствования казахстанского законодательства о защите прав потребителей с тем, чтобы, во-первых, определить основные идеи относительно содержания и формы национального законодательства о потребителях, а во-вторых, обозначить соотношение национального права с положениями наднациональных актов и международных обязательств Республики Казахстан в рамах институциализированных форм экономического сотрудничества (в частности, на данном этапе и в ближайшей перспективе - в рамках Евразийского Экономического Союза). 7. Раздел II посвящен рассмотрению вопросов правового статуса единой организации, а Раздел III - институту коллективных и групповых исков. Отдельно предлагаются выводы относительно возможных экономических, правовых, социальных последствий внедрения института коллективной защиты потребителей в соответствии с предлагаемыми в Отчете рекомендациями. Что касается списка использованных источников, то они сгруппированы по следующим нескольким разделам: международные договоры и конвенции, рекомендации международных организаций (ОЭСР и др.); директивы Европейского Союза; законодательство иностранных государств; Договор о Евразийском Экономическом Союзе; законодательство Республики Казахстан; казахстанская судебная и деловая практика, судебные решения; теоретические источники, словари и справочники. При этом обращаем внимание на обширность правовых документов и теоретических работ по вопросам прав потребителей. В своем исследовании мы использовали только те источники, которые в рамках выделенного для этого времени позволили проведение анализа по поставленным вопросам и обоснование предложенных нами рекомендаций и выводов.
Раздел І. О правовом понятии «потребитель» и значении законодательства о защите прав потребителейA. О понятиях «потребитель» и «потребительские договоры» I.1. Понятие «потребитель» является центральным понятием законодательства о защите прав потребителей и поэтому требует адекватного закрепления легальной дефиниции с тем, чтобы четко понимать чьи права подлежат защите специально предусмотренными политическими, организационными и правовыми способами. В Методических рекомендациях ООН по вопросам защиты прав потребителей («UNGCP»), исходя из того, что «законы о защите прав потребителей сформированы для защиты и продвижения интересов потребителей», в качестве рекомендации 3 предлагается общее определение, согласно которому «потребителем обычно является физическое лицо, безотносительно его гражданства, действующее преимущественно для личных, семейных или домашних целей»; при этом признается, что в каждой стране может быть принято иное определение этого термина для регулирования особенных местных потребностей [1]. I.2. На уровне законодательства Европейского Союза легальная дефиниция понятия «потребитель» является более определенной. Из такой легальной дефиниции потребителя вытекает, что таковой является лицом, заключившим договор: «потребитель - это всегда лицо, заключившее контракт». В литературе также указывается, что «на европейском уровне применение законодательства о защите прав потребителей к лицам, не являющимся потребителями, по общему правилу, не допускается… И это законодательство не защищает бизнесменов. Исключением является возможность его применения к определенным группам торговцев, чья экономическая позиция сопоставима с потребителями: иногда это законодательство применяется к очень маленькому бизнесу или при заключении контрактов бизнесменами за пределами осуществления ими обычной для них предпринимательской деятельности…» [2; с. 144-146]. В частности, в германском праве отмечается, что, хотя в качестве экономического субъекта потребитель противостоит предпринимателю, «в то же время и предприниматель может быть потребителем, если он находится в пространстве действия закона об охране, например, предприятия общественного питания или учреждения общественного обслуживания приобретают продовольственные товары и предметы первой необходимости и потребляют их в пределах деятельности своего предприятия» [3; с. 437 - 438]. I.3. Обращаясь к германскому праву в качестве примера, следует отметить, что легальные дефиниции понятия «потребитель» содержатся в различных германских законах, касающихся защиты прав потребителей, но в §13 Гражданского уложения Германии («ГГУ») содержится общее определение потребителя, а в §§312 - 312f ГГУ - положения, направленные на защиту прав потребителя. Что касается, различных дефиниций этого понятия, то различия касаются изложения одного и того же смысла разными значениями. В сущности же все эти дефиниции означают, что потребителем является, как правило, физическое лицо, (1) которое вступило в договорные отношения (заключило сделку) по приобретению товаров, и (2) которые оно приобрело для личного потребления либо для использования в собственном домашнем хозяйстве (то есть эта сделка не связано с предпринимательской или самостоятельной профессиональной деятельностью приобретателя) [4; с. 438]. Относительно же того, что потребителем является лицо, заключившее договор, целесообразным принять во внимание то, что именно гражданский кодекс является надлежащим актом для установления общих требований в отношении так называемых потребительских договоров (договоров с участием потребителей). В частности, содержание §§312 - 312f (Подраздел 2 «Особые формы продаж» Раздела 1 Части 3 Книги 2) ГГУ обеспечивает реализацию нескольких Директив Европейского Союза и регулирует особенности заключения таких потребительских сделок, как сделка, совершенная у двери дома, договоры дистанционных продаж, а также применения права на отмену договора по таким сделкам, особенности информирования потребителя по договору дистанционных продаж и обязанности в электронном деловом обороте) [4; с. 72 - 76]. I.4. Опыт европейских государств (и, в частности, Германии) представляется важным и для казахстанского права, ибо включение легальной дефиниции понятия «потребитель» в казахстанский Гражданский кодекс представляется целесообразным, поскольку именно в ст. 10 казахстанского ГК закрепляется перечень прав потребителей, подлежащих защите предусмотренными в ГК и иных законодательных актах средствами [5]. В настоящее время в казахстанском законодательстве легальная дефиниция термина «потребитель» содержится в Законе о защите прав потребителей. Согласно ей, «потребитель - [это] физическое лицо, имеющее намерение заказать или приобрести либо заказывающее, приобретающее и (или) использующее товар (работу, услугу) исключительно для личного, семейного, домашнего или иного использования, не связанного с предпринимательской деятельностью» [6; п/п. 15) ст. 1]. Примечательно, что аналогичное по содержанию, но распространенное и в отношении юридических лиц определение термина «потребитель» содержится в Законе о естественных монополиях, принятом для регулирования деятельности субъектов естественных монополий и защиты прав потребителей в отношениях с такими субъектами. В частности, определено, что «потребитель - [это] физическое или юридическое лицо, пользующееся или намеревающееся пользоваться регулируемыми услугами» [7; п/п. 29) ст. 4]. [В качестве исторической справки можно отметить, что защита прав потребителей так или иначе связана с защитой конкуренции. В Германии и Австрии общие принципы защиты конкуренции когда-то расширили для применения в целях защиты прав потребителей. В Испании и Франции, хотя это две разные отрасли законодательства, потребители косвенно защищаются общими принципами и правилами защиты конкуренции. А в Дании и Швеции специально были разработаны меры по защите и конкуренции, и потребителей [9; п. 2.3]. Этот исторический факт интересен тем, что казахстанское законодательство развивается со своими особенностями. Но важным является то, что не всякие меры правовой защиты, которые могут применяться при защите конкуренции, могут использоваться для защиты прав потребителей. Например, понятие коллективных исков для возмещения имущественного вреда потребителям (redress) отличается как основаниями для подачи иска, способом возмещения имущественных потерь потребителей, так и соответствующими процедурами, не применимыми при защите прав потребителей в рамках обеспечения конкуренции, когда властные полномочия используются для прекращения фактов злоупотребления положением на рынке (restrictive business practice), а права потребителей защищаются за счет судебных запретов продолжать такую деятельность (injunction relief)]. Кроме того, в соответствии с Предпринимательским кодексом в рамках «отношений, которые влияют или могут повлиять на конкуренцию на товарных рынках Республики Казахстан, … потребителем признается физическое или юридическое лицо, приобретающее товар для собственных нужд» [8; п. 1 ст. 161]. Как указывалось выше, такое распространение действия легальной дефиниции «потребитель» (в том числе в подобных случаях регулирования) является допустимым и обоснованным. Вместе с тем, должно всегда применяться общее понятие «потребитель», которое определено в вышеупомянутом Законе о защите прав потребителей, для того, чтобы в каждом отдельном случае можно было бы идентифицировать юридическое лицо в качестве потребителя и применять в его интересах предусмотренные законом способы защиты прав потребителей. I.5. Легальные дефиниции понятия «потребитель», содержащиеся в казахстанском законодательстве по своему содержанию практически идентичны определению этого понятия в Договоре о Евразийском Экономическом Союзе, согласно которому «потребитель - [это] физическое лицо, имеющее намерение заказать (приобрести) либо заказывающий (приобретающий, использующий) товары (работы, услуги) исключительно для личного (бытовых) нужд, не связанных с предпринимательской деятельностью» [16; п. 2 Приложения №13]. Дефиниции Договора о Евразийском Экономическом Союзе и казахстанского законодательства в круг потребителей включают не только тех, кто уже заключил договор, вступил в договорно-правовые отношения с продавцами и иными поставщиками услуг или работ, но также тех, кто намеревается заключить договор. Вероятно, такое расширение предполагает защищать, например, от недобросовестных действий предпринимателей, которые в международных документах определяются термином «restrictive business practice» (ограничивающая [права третьих лиц] хозяйственная деятельность», означающая (хотя и в международном контексте, но имеющее такое же значение для внутреннего рынка отдельного государства) действия или поведение предприятий (юридических лиц и индивидуальных предпринимателей, их объединений и любых аффилированных лиц, в любой форме или комбинации, осуществляющих хозяйственную деятельность на основе частной или государственной собственности, под контролем государства или нет), которые в форме злоупотребления или приобретения и злоупотребления доминирующим положением на рынке ограничивает доступ на рынки или иным образом не надлежащим образом ограничивают конкуренцию, что негативно влияет или может повлиять на сферу торговли и экономическое развитие страны [13; раздел B(i)], в том числе посредством нарушений прав потребителей и снижения уровня их доверия к рынку и государству. В то же время с позиций практического применения критерия «иметь намерение» такое определение может создать сложности с доказыванием наличия или отсутствия намерения и/или его содержания. Это может привести не только к тому, что права потребителей не будут защищаться эффективно, но и к нарушению прав предпринимателей, дисбалансу в применении механизмов защиты прав потребителей и поддержки предпринимательства. Другим направлением защиты прав потребителей, как намеревающихся вступить в договорные отношения с предпринимателями, может быть деятельность, направленная на получение судебных запретов или административно-правовых предписаний по прекращению практики продаж, вводящей потребителей в заблуждение относительно товара и его качества. Как показано в настоящем Отчете в последующих разделах, в Казахстане сложилась подобная практика защиты прав потребителей. Вместе с тем, эта практика своей целью имеет преимущественно не защиту нарушенных имущественных прав потребителей, а прекращение нарушений императивных норм в отношении деятельности предпринимателей и профилактику причинения потребителям имущественного ущерба. Эта деятельность относится к сфере функциональных обязанностей государственных органов по защите прав потребителей и к полномочиям независимых организаций по защите прав потребителей. I.6. Очевидным является то, что такая дефиниция (принятая в Казахстане и на пространстве Евразийского Экономического Союза) отличается от подходов, используемых в государствах Европейского Союза, расширяя это понятие на любых лиц (не только заключивших договор, но даже имеющих намерение заключить договор), а также требующее исключительности использования приобретенного товара (работы или услуги), не связанного с предпринимательской деятельностью. Как уже отмечалось, сохранение такого легального определения может служить источником существенных недостатков и/или перегибов в применении законодательства о защите прав потребителей. Кроме того, такая дефиниция потребителя не может рассматриваться исчерпывающей, особенно в условиях распространения феномена самозанятости и иных новых форм экономической деятельности граждан в качестве источника дохода. Вопрос о пересмотре легального определения термина «потребитель» в казахстанском праве приобретает актуальность. В данном случае целесообразно обратить внимание на рекомендации Модельных правил европейского частного права («DCFR»), в ст. I.-1:105 которых «потребитель» определяется как «физическое лицо, которое действует прежде всего в целях, не являющихся относящимися к его или ее торговой деятельности, предпринимательской деятельности или профессии» [10; с. 178]. Это определение является наиболее современным, выработанным совместно «представителями всех государств-участников Евросоюза, поэтому при разработке DCFR анализировалась и учитывалась практика стран и гражданского, и общего права» [11; с. 5]. Более того, эта же формулировка включена в проект новой директивы Европейского Парламента и Совета о коллективных исках в потребительских отношениях [12; с. 26]. С учетом этого такое определение заслуживает внимания с точки зрения его восприятия для включения в состав казахстанского ГК. Также целесообразным представляется восприятие понятия «потребительский договор» или «договор с участием потребителя» (consumer contract) с учетом того, что ст. IV.А.-1:204 DCFR определяет договор купли-продажи потребительским, когда продавцом является бизнес (предприниматель), а покупателем является потребитель, [10; с. 278]. А также по примеру законодательства Германии и других стран Европейского Союза целесообразным представляется регламентировать особенности, по крайней мере, наиболее популярных видов и/или форм потребительских договоров.
B. Законодательство о защите прав потребителей I.7. Законодательство о защите прав потребителей в каждой современной развитой юрисдикции занимает особое место в системе национального законодательства. Для многих государств, являющихся членами политических и экономических союзов (как, например, Европейский Союз, а для Казахстана - это Евразийский Экономический Союз) особенную важность имеет национальное законодательство о защите прав потребителей в контексте защиты прав собственных граждан и предпринимателей, с одной стороны, а также содействие развитию трансграничных экономических (прежде всего - безопасных торговых) отношений и обеспечение выполнения международных обязательств, с другой стороны. Применительно к Республике Казахстан особое внимание следует обратить на то, что в соответствии с Договором о Евразийском Экономическом Союзе его участники договорились о проведении «согласованной политики в сфере защиты прав потребителей, направленную на формирование равных условий для граждан государств-членов по защите их интересов от недобросовестной деятельности хозяйствующих субъектов» (п. 2 ст. 61), гарантируя права потребителей и их защиту, в том числе за счет установления национального режима по вопросу о правовой защите потребителей на территории всех государств участником Договора (ст. 60) [16; с. 43]. I.8. Любой процесс сближения национальных правовых систем, особенно в формах гармонизации и унификации, основан на всеобъемлющем, всестороннем и глубоком анализе соответствующих общественных отношений и форм их регулирования, сопоставлении, сравнении опыта других государств, восприятия и адаптации наилучших решений, которые позволят сформировать наиболее эффективное законодательство для каждого участвующего и не участвующего, но стремящегося к модернизации своего права и успешному международному сотрудничеству, государства. В этой связи опыт Европейского Союза по вопросам гармонизации национальных правовых систем и создании общеевропейского права о защите прав потребителей бесценен для Республики Казахстан: как отмечается в литературе (по состоянию уже на конец XX - начало XXI веков!), заметная часть законодательства о защите прав потребителей в различных европейских странах показывает заметное сходство. И даже может показаться, что существует унифицированное европейское право о защите прав потребителей [2; с. 133]. Особенно важными для развития казахстанского права, в том числе в контексте действия Договора о Евразийском Экономическом Союзе, представляется опыт европейского права, где на данный момент выработано уже современное понятие «потребитель», созданы более эффективные правовые механизмы по защите их прав и обеспечению их интересов, воспринято еще 30 лет назад неизвестная в странах гражданского кодекса концепция коллективных исков, а также созданы правовые и организационные основы для деятельности общеевропейского центра по защите прав потребителей. I.9. Обращаясь к вопросу о месте законодательства о защите прав потребителей в системе национального права, следует отметить его относительную самостоятельность, с одной стороны, и комплексность как такой самостоятельной отрасли законодательства, с другой стороны. Например, как отмечается в литературе относительно самостоятельности этого законодательства, «обращаясь к характеристике законодательства о защите прав потребителей, следует в качестве примера привести германское право, в котором это законодательство рассматривается как самостоятельная область права, хотя и в рамках хозяйственного частного права» [15; с. 249]. I.10. Что касается комплексности законодательства о защите прав потребителей, то она полностью подтверждена даже создателями основ унифицированного частного (материального) права Европы: «одной из характеристик национального законодательства о защите прав потребителей является то, что, чаще всего, ни в одной стране не существует последовательного и единого акта о защите прав потребителей. Это законодательство интегрировано не только в гражданские кодексы, но также в гражданско-процессуальные кодексы, законы о договорах купли-продажи и в законодательство о недобросовестной конкуренции [2; с. 134 - 135]. Это очень важный вывод в контексте настоящего исследования, ибо большинство аспектов, относящихся к механизмам применения коллективных исков и последствий их удовлетворения, следует регламентировать в Гражданско-процессуальном кодексе Казахстана. I.11. Развивая законодательство о правах потребителей как комплексную отрасль национального права, включающую в себя нормы частного права, следует также помнить о том, что в целях именно защиты прав потребители многие соответствующие нормы материального права должны быть в большей степени императивными, нежели диспозитивными. Кроме того, как уже отмечалось выше, особую важность приобретают нормы процессуального права. На соотношение частноправовых и процессуальных норм в законодательстве о защите прав потребителей указывают авторитетные источники современного прав Западной Европы: «Большая часть положений законодательства о защите прав потребителей (consumer law) имеет частноправовую природу. Однако в состав этого законодательства включаются и нормы императивного характера, публично-правовой природы. Положения о маркировках товаров и предоставлении потребителям достаточной информации для принятия обоснованного решения о приобретении определенных продуктов; законодательство о защите конкуренции позволяет контролировать адекватность цен на товары и разнообразие предложений на рынке. Особое место занимают нормы гражданского процессуального законодательства, позволяющего потребителям начать судебный процесс, если продавец дефектного товара отказывается сотрудничать для восстановления нарушенных прав потребителя. Следует обратить внимание на то, что инициирование гражданского процесса может повлечь проблемы, так как судебные процедуры часто являются слишком дорогими, слишком сложными и требуют потратить слишком много времени для разрешения споров в связи с нарушением прав потребителей. В связи с этим одной из главных задач в правовой доктрине о защите прав потребителей является (с целью устранения таких недостатков) поиск механизмов облегчения судебного процесса и создание других способов возмещения причиненного потребителям вреда» [2; с. 134]. I.12. В то же время идея о самостоятельности законодательства о правах потребителей не означает того, что обязательно должен существовать какой-то потребительский кодекс, действие которого приводило бы к умалению превалирующего значения Гражданского кодекса и Гражданско-процессуального кодекса. Любые положения законодательства о правах потребителей, об особенностях потребительских договоров, принципах и пределах осуществления прав потребителей, возмещении убытков, материальной основе для индивидуальных и коллективных средств правовой защиты и ряду других важных аспектов, должны быть основаны на нормах Гражданского кодекса. В свою очередь, процессуальные нормы не могут быть вынесены за пределы Гражданско-процессуального кодекса, ибо, к примеру, рассмотрение коллективных исков (а нередко, и контроль за исполнением судебных решений по таким искам в части возмещения убытков потребителям) является исключительной компетенцией судов. В связи с этим, в аналитических источниках содержится информация о существовавших, к примеру, к началу XXI века опыте разработки или существования отдельных кодексов о защите прав потребителей во Франции и Бельгии. При этом отмечается, что, например, проект [в то еще время, т.е. по состоянию на 2000 год] бельгийского кодекса «(Belgian Proposal for a General Act on Consumer Protection) является хорошо систематизированным актом, включающим в себя определения центральных понятий данной отрасли законодательства, как например, потребитель, организации потребителей, споры с участием потребителей, услуги и товары. Включая около 300 положений, он рассматривается как наиболее амбициозный проект в сфере законодательной защиты прав потребителей. Считается, что т.н. Потребительский кодекс может быть удобным и логичным способом (источником), в котором исчерпывающе формулируются фундаментальные права потребителей, как право на информацию и образование, защита экономических интересов, право на доступ к правосудию и право на компенсацию посредством возмещения убытков. В то же время французский кодекс оценивается как неудачная попытка включить в его состав общие положения договорного права» [2; с. 136, 138]. Этот опыт представляется важным для того, чтобы в процессе развития казахстанского законодательства о защите прав потребителей не повторять того опыта, полученного в связи с разработкой и принятием в Казахстане Предпринимательского кодекса, но обеспечить более рациональную, целесообразную и эффективную модернизацию национального права.
Доступ к документам и консультации
от ведущих специалистов |