|
|
|
Проблемы определения права на чужую вещь в науке гражданского права
Осипов Е.Б., СНС НИИ частного права КазГЮУ, кандидат юридических наук
Общие положения о праве ограниченного пользования чужим имуществом. В соответствии с пунктом 6 статьи 188 ГК собственник, в случаях, на условиях и в пределах, предусмотренных законодательными актами, обязан допустить ограниченное пользование его имуществом другими лицами. Именно правила указанной нормы являются основой установления большой группы вещных прав - прав на чужую вещь. Несмотря на отсутствие в настоящее время прямого легального определения права на чужую вещь, кроме как ограничения правомочий собственника в пользу обладателя права на чужую вещь в соответствии с пунктом 6 статьи 188 ГК, данная группа прав объективно существует в гражданском обороте, охватываясь родовым понятием имущественное право. И одной из задач науки гражданского права является, с нашей точки зрения, теоретическое обоснование и определение права на чужую вещь, что должно стать первоначальным этапом для отражения его юридического определения в законодательстве. Так, к правам на чужую вещь, как разновидности вещных прав, можно отнести, по нашему мнению, многие специфичные имущественные права, существующие и обозначенные положительным законодательством Республики Казахстан, например, залог, право постоянного землепользования, земельный сервитут, право прижизненного проживания в жилом помещении, предоставленное в силу завещательного отказа либо в силу договора ренты, право застройки, право кондоминиума на использование жилого помещения, находящегося в частной собственности его члена, для производства ремонта общих помещений, когда невозможно производство ремонта, кроме как с использованием этого помещения, право найма жилого помещения из государственного жилого фонда, право аренды государственного предприятия, когда арендатору предоставляется право последующего выкупа арендуемого имущества, права, вытекающие из негаторных исков и многие другие. В то же время нельзя никак отнести, с нашей точки зрения, к правам на чужую вещь право аренды, кроме упомянутых отдельных его видов, право временного землепользования, право владения поклажей хранителем при договоре хранения и некоторые другие имущественные права, внешне схожие с вещными. Именно для четкого разграничения имущественных прав, относящихся или не относящихся к вещным, и необходимо, по нашему мнению, легальное определение прав на чужую вещь. И именно этой задачей продиктована цель настоящего исследования. Юридическое же определение прав на чужую вещь, объективно существующих в имущественном обороте и требующих легального определения в законодательстве, несомненно будет способствовать развитию теории вещных прав, развитию науки гражданского права в целом, а также совершенствованию гражданского законодательства и достижения определенных качественных результатов правовой реформы Казахстана. Проблемы юридического определения прав на чужую вещь скрыты скорее не столько в отсутствии легального определения этой категории прав, сколько в отсутствии и не разработанности теории вещных прав в науке гражданского права Республики Казахстан. Понятие вещных прав, будучи давно известным, оказалось тем не менее для нашей науки относительно новым и неразработанным. Отрицательное отношение законодателя к категории вещных прав и ее отрицательная оценка в юридической науке в советский пост-нэповский период[1] привело к тому, что они не получили юридической квалификации в законодательстве и юридической науке, хотя и присутствовали в имущественном обороте в том или ином виде и охватывались родовым понятием «имущественное право». В результате этого теория вещных прав в науке гражданского права возрождается в настоящее время с нуля, и базовыми, исходными истоками изучения и становления этого института гражданского права являются научные разработки дореволюционных ученых-цивилистов, так как вещные права в советский период наукой не изучались в достаточной мере и не могут составить основу развития теории этого института права. В современных работах, в какой-либо мере посвященных вещным правам, зачастую дается только анализ, комментарий норм законодательства, посвященных праву собственности и иным вещным правам, предлагаются признаки вещных прав на основе этих норм, в частности, на основе правомочия владения и виндикационной либо негаторной защиты права собственности и иных вещных прав, а также отмечается сложность разрешения однозначно вопроса, какие права, кроме перечисленных прямо в законодательстве, могут быть отнесены к вещным[2]. В связи с этим необходимо отметить и высказывания некоторых ведущих юристов-цивилистов Казахстана, в некоторой степени идеализирующих законодательство Республики Казахстан и отрицающих возможность изучения и обоснования теории вещных прав на основе правовых систем римского права, а также на основе правовой системы дореволюционной России. В частности, отмечается особенность, неповторимость отдельных имущественных прав, введенных новейшим казахстанским законодательством, и отсутствие аналогов этих прав как в римском праве, так, например, и в праве царской России либо в праве ряда других государств, а также отмечается единственная возможность обоснования и изучения имущественных прав по законодательству Республики Казахстан только на основе правовой системы Казахстана. Эти высказывания в особенности касаются права землепользования, права сервитута (земельного сервитута), правовое регулирование которых предусматривается Указом Президента Республики Казахстан, имеющим силу закона, от 22 декабря 1995 года «О земле». Ограничиваясь характеристикой права землепользования и права земельного сервитута только на основе норм законодательства и их изучением только на основе объективного (положительного) права при помощи догматического метода правоведения, сторонники рассматриваемой точки зрения в принципе отрицают системное изучение института вещных прав в сравнении с существовавшими институтами имущественных прав как в правовой римской системе, так и в системе континентального права, а в историческом плане - и в дореволюционной правовой системе России, равно как и отрицают возможность выделения, хотя бы в научном плане (что, несомненно, будет иметь и практическое значение), из всего многообразия имущественных прав отдельных групп, характеризуемых единой правовой природой, аналогичных набором правомочий, схожестью правового регулирования. В то же время необходимость системного изучения любого правового явления, в том числе и института вещных прав, его раздела - права на чужую вещь, с использованием, помимо догматического, также исторического (сравнительного), логического (при необходимости - и критического) методов правоведения продиктовано хотя бы тем, что только системное видение явления обеспечивает его адекватное и глубокое осмысление[3]. Безусловно, одним из основных объектов изучения правовой науки, в том числе и науки гражданского права, является право в объективном смысле[4]. Но необходимо отметить, что правовая система, с определяющими ее экономическими, объективными законами развития общества в целом, по своему содержанию шире, богаче, сложнее содержания объективного права, проявляющегося вовне, выступающего в реальной жизни не иначе как в виде системы «официально признаваемых и действующих в данном государстве юридических норм в их материалистическом понимании»[5]. Наука гражданского права, в связи с этим, не может ограничиться изучением положительных гражданских законов, хотя «воззрение на юриспруденцию, как науку о положительных законах» господствует и критикуется еще со времен Мейера[6] и Шершеневича[7]. К тому же объективное право, как результат деятельности человека, носит на себе следы несовершенства, субъективизма, примеров которого немало как в истории законотворческой деятельности, так и в законотворчестве суверенного Казахстана. И в этом плане задачей науки гражданского права является в том числе и выявление несовершенства объективного права, а не идеализация и замкнутость в своем изучении существующих норм законодательства. Одной из задач гражданско-правовой науки на данном этапе реформирования экономики и проводимой в связи с этим правовой реформы является, с нашей точки зрения, и изучение вещных прав в системном, в том числе и историческом плане, разработка теории вещных прав на основе более чем двухтысячелетнего периода развития правовой мысли. Необходимо в связи с этим отметить и тот факт, что нами не придерживается линия на слепое копирование институтов римского права, либо институтов русской дореволюционной цивилистики. Но в связи с отсутствием в советской правовой теории гражданского права, правопреемником которой безусловно в силу объективных обстоятельств является и наука гражданского права Казахстана, разработок такого института, как права на чужую вещь, а также потребностью экономики в теоретическом обосновании группы имущественных прав, дающих их обладателям возможность фактического господства над определенным имуществом с соблюдением законных прав и интересов собственников этого имущества, которая в правовой науке исторически уже обозначена как вещные права, необходимо, с нашей точки зрения, максимально использовать существующие теоретические воззрения в отношении вещных прав. И в этом плане, по нашему мнению, нет ничего зазорного в использовании классической римской классификации вещных прав, в том числе и прав на чужую вещь, в качестве основы проведения исследования имущественных прав, закрепленных в объективном праве Казахстана. Римская система права исторически явилась основой для всей континентальной системы права, и проведение параллелей системы имущественных прав по казахстанскому праву с системой имущественных прав по римскому праву дает возможность опираться в своем исследовании на весь положительный опыт гражданско-правовой мысли всей системы континентального права. Необходимо также помнить, что советская гражданско-правовая школа появилась не вдруг и не на пустом месте, и основой этой школы, если отречься от идеологических аспектов правовой системы советского периода, стала наука гражданского права дореволюционной России[8]. Поэтому использование, в связи отсутствием иного, правовых разработок дореволюционных российских цивилистов по теории вещных прав для изучения и обоснования вещных прав наукой гражданского права Казахстана, является наиболее логичным в свете правопреемства казахстанской гражданско-правовой науки по отношению к советской науке гражданского права.
Система имущественных прав. До определения характерных черт права на чужую вещь, в связи с отсутствием их легального определения в действующем законодательстве, хотелось бы остановиться на вопросе об их месте в системе имущественных прав в контексте определения места всех видов вещных прав. Классификация имущественных прав традиционно дореволюционными цивилистами проводилась по числу субъектов правоотношения и по объекту права[9]. При этом выделялись различные группы имущественных прав, в зависимости от выбора оснований классификации. Мейер при классификации имущественных прав выделял, во-первых, права объектные и безобъектные. При этом к объектным правам, по мнению Мейера, относились имущественные права, имеющие определенный предмет (не в смысле только вещи, а объекта воздействия, при этом предметом могли быть и вещи, и действия обязанных лиц, и иные предметы, освещение которых дается далее), на которое направляется действие этого права, а безобъектные - не имеющие такого предмета воздействия. В частности, к безобъектным Мейером относятся права, вытекающие из личности человека, личные права: право на жизнь, на употребление умственных способностей, частей собственного тела, право на вступление в брак, на совершение сделок и т.д. По большей части безобъектные права, рассматриваемые Мейером, с развитием общественно-политического устройства и правовой системы в настоящее время остались за пределами правового регулирования гражданского права и относится либо к конституционному праву, либо к семейно-брачному праву, либо к иным отраслям права, хотя и нельзя отрицать их полное отсутствие. Так, к безобъектным правам по современному гражданскому праву можно безусловно отнести права, связанные с правоспособностью и дееспособностью субъектов гражданского оборота. В то же время Мейером проводится дальнейшая классификация объектных прав. Объектные права, по мнению Мейера, делятся по различным объектам на права власти, права вещные и права обязательственные. Объектом права власти выступает человек, как бы это не звучало парадоксальным. Необходимо в связи с этим отметить, что сам Мейер был противником как рабства, уже отжившего в период его деятельности, так и крепостного права, как пережитка развития общества. К правам власти Мейером относились права государства на подданных, права государства на лиц военного звания, право мужа на женщину, право родителей на детей и т.п. Нельзя сегодня безусловно принять такую разновидность прав, которая также с развитием общественно-политической жизни, эмансипации женщин и уравнения их в правах с мужчинами, с развитием правовой системы в большей части уже не относится к гражданскому праву, но в части взаимоотношения родителей и детей возможно в некоторой степени косвенно такая группа прав существует и в современном гражданском праве. К правам вещным Мейер относил ту группу имущественных прав, имеющих объектом «вещь, то есть предмет, не имеющий значение субъекта права», чем подчеркивалась невозможность вещного права на человека, на человеческую личность или его волю. В качестве преимущественного вещного права отмечается право собственности на неодушевленные вещи и животных. К правам обязательственным по классификации Мейера относились имущественные права, имеющие в качестве объекта чужое действие: «чужое лицо обязано совершением известного действия, на которое лицо имеет право, вследствие которого и право называется обязательственным». То есть, при сравнении вещного и обязательственного права различие, по мнению Мейера (как и вообще различие между объектными правами), заключается в объекте - в первом случае объектом воздействия выступает вещь, во втором же случае объектом воздействия выступает определенное действие обязанного лица, которое может требовать обладатель обязательственного права. К обязательственным правам Мейером относились все права, вытекающие из договора, а также иные права, возникающие независимо от договора, существующие непосредственно на основании закона или происходящие из нарушения права. При этом Мейером дается сравнение объектных прав между собой и обосновывается различия между ними. В частности, обосновывая различия между вещными и обязательственными правами Мейер рассматривает и их общие черты - вещные и обязательственные права объединяют их ярко выраженный имущественный характер в отличии от права личной власти. Обязательственные права, с точки зрения Мейера, обеспечивают по аналогии с вещными господство над действиями другого лица, «такое же господство, как и господство над вещью, отчего и действия другого лица, предмет обязательственного права, на юридическом языке называется вещью (res incorporalis)» (то есть имуществом - Е.О.). Последнее высказывание в принципе не чуждо и современному гражданскому праву, естественно, с необходимым применением современных терминов и понятий, так как к имуществу в соответствии со статьей 115 ГК относятся не только вещи, но работы, услуги и иные имущественные права. В качестве резкой отличительной черты обязательственного права от вещного Мейером отмечается зависимость обязательственного права от воли обязанного лица, в то время как в вещном праве не предполагается вообще воли объекта. Другой отличительной чертой между вещным и обязательственным правом, по мнению Мейера, является сопутствующее этим правам обязательство и круг субъектов этого обязательства. Если вещному праву сопутствует всегда только отрицательного характера обязательство всех и каждого не препятствовать субъекту права в его осуществлении, причем это обязательство только сопутствует вещному праву, но не составляет его содержания, так как для осуществления вещного права субъекту этого права необходимо самому совершить то или иное действие, как раз и составляющее содержание этого вещного права, то обязательственному праву соответствует только обязательство известного лица, которое может иметь как положительный, так и отрицательный характер, притом, что это обязательство другого лица и составляет содержание обязательственного права., так как в этом праве на первом плане выступает действие обязанного лица, а действия самого субъекта права отходят на второй план и носят второстепенный характер. Также Мейером отмечается, что, как правило, для четкого выделения противоположности между обязательственным и вещным правами первое называется иногда правом относительным, а второе безусловным. При определении различий между объектными правами Мейер отмечал (прошу обратить внимание, что это высказывание хотя и относится к середине 19 века, но не потеряло актуальности и на сегодняшний день), что между этими видами прав существует тесная связь, и грань между ними не занимает постоянного места, а зависят от ступени развития юридического быта, от развития имущественных отношений и гражданского права в целом. И особо хотелось остановиться на актуальных для нашего периода возрождения института вещных права высказываниях и прогнозах Мейера о судьбе вещных и обязательственных прав. В частности, Мейер писал, что: «в образованном юридическом быту обязательственное право нередко заменяет вещное и значительно стесняет круг его действия: напр., нередко, вместо того, чтобы приобрести право собственности на известную вещь, в развитом юридическом быту лицо вступает в договор найма относительно вещи, по которому собственник предоставляет ему пользование вещью в течение известного времени, наниматель не господствует над вещью, а имеет только право на действие собственника, на то, чтобы собственник предоставил ему пользование вещью. Но как бы не менялись грани, отделяющие одно право от другого, отличного по объекту, можно решительно сказать, что деление права по объекту на три вида будет существовать всегда: быть может, многие наши нынешние вещные права заменяться впоследствии правами на действия; но вещные права все-таки будут существовать всегда, напр. право собственности, в каком бы то не было виде; быть может, многие наши права на лицо заменяться со временем правами на действия, заменилось же право на лицо по отношении к солдатам, правом на действие, но можно утверждать, что некоторые права на лицо основывается на природе человека и удержатся, пока не измениться радикально образ мыслей человека, самое устройство его духа, напр., право родителей на детей»[10]. Шершеневич, вслед за Мейером, также классифицировал имущественные права по объекту. Но помимо этого Шершеневичем исследуется и определяется природа абсолютных и относительных прав на основе исследования состава правоотношения, дается определение субъективного права. Так, рассматривая состав правоотношения, Шершеневичем предлагается выделять в нем субъектов, объект, право и обязанность, что несомненно уже укоренилось в современном гражданском праве. При этом в правоотношении предполагается участие, по крайней мере, двух лиц, одно из которых имеет право, а другое - обязанность по правоотношению. Лицо, которому принадлежит право, определяется Шершеневичем как активный субъект, а обязанное лицо (на котором лежит соответствующая праву обязанность) - как пассивный субъект. И классификация имущественных прав на абсолютные (а у Мейера это называлось безусловным правом) и относительные производится Шершеневичем на основании числа субъектов и характера прав активного и пассивного субъекта. По определению Шершеневича в абсолютных правах «активному субъекту соответствует обязанность всех его сограждан и которые потому охраняются против каждого, забывшего лежащую на нем обязанность», относительные же права - это те имущественные права, «в которых праву активного субъекта соответствует обязанность известных, определенных субъектов, одного или нескольких». Соответственно, к правам абсолютным Шершеневичем относились вещные права (собственность, права на чужую вещь), исключительные права (авторское, художественное, музыкальное, фирменное, привилегии на промышленные изобретения и некоторые другие), права личной власти (мужа, родителей, опекунов), к правам относительным - обязательственные права и права на алименты. Безусловно можно, с учетом развития и произошедших изменений социально-экономической жизни общества, политической системы страны, критически отнестись к составу той или иной группы, возможно отметить отсутствие каких-либо иных имущественных прав, не охваченных этой системой, но нельзя не отдать должное удачной модели классификации имущественных прав по такому основанию, как число субъектов и характер содержания прав и обязанностей правообладателя и обязанного по праву лица, на абсолютные и относительные, по большей части отвечающей требованиям современной науки гражданского права. При классификации же имущественных прав по объекту Шершеневичем используется два основания: вещь и действия других лиц, при этом объект юридического отношения характеризуется как «средство осуществления интереса». Согласно Шершеневича, использование в качестве объекта юридического отношения вещи дает возможность выделить из имущественных прав именно такую группу, как вещные права, а использование в качестве объекта действия других лиц - группу имущественных прав, включающую в себя обязательственные права, права личной власти и исключительные права. И в последствии, при отдельном анализе каждой группы имущественных прав Шершеневичем убедительно подтверждается система классификации имущественных прав на абсолютные и относительные по основанию количества субъектов и характера их прав и обязанностей, а также классификация имущественных прав по объекту, при которой абсолютные права могут относится как к группе прав, имеющих в качестве объекта вещь, так и имеющих в качестве объекта действия других лиц. Так, исключительные права, абсолютные по своей природе и схожие в этом с вещными, имеют в качестве объекта не вещь и не относятся к вещным. Также, как и вещное право, исключительное право является юридической возможностью активного субъекта пользоваться материальными вещами с устранением всех прочих от пользования теми же объектами, так и исключительное право является юридической возможностью активного субъекта (обладателя этого субъективного права) «совершения известного рода действия с устранением всех прочих от подражания», то есть безусловно представляет собой абсолютное право. Объектом исключительных прав является не вещь, но действия активного субъекта, предполагающее пассивное воздержание всех сограждан от действий, препятствующих действиям активного субъекта, причем право пассивных субъектов возникает независимо от их воли и воля пассивных субъектов не имеет значение для осуществления данного субъективного права. Помимо этого при характеристике вещных и обязательственных прав Шершеневичем выводятся дополнительные классифицирующие признаки, характеризующие абсолютные и относительные права и способствующие разделению группы вещных и обязательственных прав, но эти признаки имеют универсальный характер и не относятся только к вещным или обязательственным правам, а характеризуют скорее абсолютные и относительные права. Так, в качестве свойства абсолютных прав Шершеневичем указывается, во-первых, отрицательный характер действий пассивных субъектов - они принуждаются к воздержанию от действий, нарушающих права активных субъектов, в частности, в отношении вещного права - воздержание от пользования вещами, которые принадлежат другим на праве собственности или ином вещном праве; и, во-вторых, - положительный характер действий активного субъекта - никто, кроме него, не вправе совершать действия, возможность совершения которых вытекает из содержания субъективного абсолютного права. В качестве свойства относительных прав отмечается, во-первых, такой классифицирующий признак, как преимущественно положительный характер действий пассивного субъекта; и, во-вторых, не менее важный признак относительного права - зависимость прав активного субъекта от воли пассивного субъекта к совершению действия, также составляющего содержание относительного права. При относительном правоотношении активный субъект приобретает право на действия пассивного субъекта, но не на самого субъекта, право требовать совершения определенного действия под угрозой взыскания с имущества пассивного субъекта ценности неосуществленного интереса, но не на право над лицом или его волей. Право над пассивным субъектом, определенным лицом или его личностью означало бы рабство последнего[11]. Право на волю невозможно, так как воля другого лица не может быть объектом права[12]. И классификация имущественных прав, проводимая Шершеневичем, обладающая, по нашему мнению, внутренней стройностью и логичностью, позволяет сделать полезный вывод о недопустимости отождествления понятий абсолютных и вещных, относительных и обязательственных прав. Деление имущественных прав на абсолютные и относительные, вещные и обязательственные имеют различные основания, хотя и вещные права относятся к группе абсолютных прав, а обязательственные - к группе относительных прав. И разрешение одной из важнейших проблем возникновения из абсолютного права относительных правоотношений, которая лежит в основе проблемы четкого разграничения вещных и обязательственных прав, необходимо решать в плоскости деления прав на абсолютные и относительные, а не в плоскости деления прав на вещные и обязательственные. В частности, часто в юридической литературе ошибочно указывают о возникновении из вещных прав обязательства и значит обязательственных отношений, чем доказывается невозможность существования вещного права в чистом виде или же невозможность разделения имущественных прав на вещные и обязательственные в связи с отсутствием четких границ. Это, по нашему мнению, в корне неверно, так как и из абсолютного права всегда возникает обязательство пассивного субъекта, хотя и специфичное. Основание возникновение же относительного правоотношения из абсолютного остается, по нашему мнению, вне содержания абсолютного права, так как абсолютное право не предполагает отсутствие обязательства, но предполагает возникновение основного особого абсолютно-правового обязательства - воздержание от нарушения прав обладателя абсолютного права, которое и составляет содержание абсолютного права (впрочем как и относительное обязательство предполагает возникновения обязательства пассивного субъекта преимущественно в виде совершения определенного действия, которое и составляет содержание относительного права). В то же время нарушение абсолютно-правового обязательства, как и нарушение любого обязательства (вне зависимости от того, вытекает оно из абсолютного или относительного права), влечет ответственность и возникновения обязательств, вытекающих из гражданско-правовой ответственности. Именно эти последние обязательства и составляет, с нашей точки зрения, содержание относительных отношений, вытекающих из абсолютного права, но они тем не менее не составляют непосредственное содержание абсолютного права. Безусловно, эти обязательства являются обязательствами пассивного субъекта, но они не могут быть отнесено к основному его обязательству по абсолютному праву, как не могут быть отнесены аналогичные относительные отношения, возникающие в связи с гражданско-правовой ответственностью пассивного субъекта по относительному правоотношению, например, по обязательственному, так как и в относительном правоотношении основным объектом являются соответствующие относительному праву определенные действия пассивного субъекта, а не обязательства, возникающие из нарушения этого относительного права. Иногда, обосновывая невозможность существования вещного права в чистом виде или же невозможность разделения имущественных прав на вещные и обязательственные в связи с отсутствием четких границ, приводится довод о возникновении вещных прав из обязательств. В частности, выдвигается довод о возникновении права собственности из договора купли-продажи и этот факт рассматривается в качестве примера невозможности деления имущественных прав на вещные и обязательственные, а в последствии, основываясь на предыдущем примере, выдвигается точка зрения о том, что из большинства обязательственных правоотношений возникают вещные права, либо что и из вещного права возникает обязательственное право. Данная точка зрения, по нашему мнению, не верна для всех случаев возникновения вещных прав, так как и право собственности, и иные вещные права, возникающие вследствие заключения и исполнения договора, имеют своим основанием возникновения, как правило, не договор, а какой-либо иной, чем договор или сделка, юридический факт, событие, которое хоть и входит в обязательственное правоотношение, составляет его часть, но для возникновения права собственности или иных вещных прав имеет также и самостоятельное значение. Так, согласно законодательному определению, разделяемому также и в большей части наукой гражданского права, договор является соглашением двух или нескольких сторон об установлении, изменении или прекращении гражданских прав и обязанностей. При этом из договора могут возникнуть вещные, обязательственные или иные правоотношения, то есть определенные права и обязанности участников гражданского оборота. При этом договор и правоотношение (обязательственное, вещное или иное правоотношение) не совпадают по своему содержанию и соотносятся как причина и следствие - основанием возникновения правоотношения является договор. Согласно же договора купли-продажи, как соглашения сторон о передаче определенной вещи продавцом покупателю и уплате покупателем покупной стоимости этой вещи, несомненно возникают взаимные обязательства покупателя и продавца, следовательно, возникают обязательственные правоотношения. В то же время для возникновения права собственности покупателя на приобретаемые вещи необходим определенный юридический факт, определенное событие, имеющее юридическое значение для сторон договора купли-продажи - факт передачи имущества. Именно передача имущества, основанием которой является возникшее из договора купли-продажи обязательственное правоотношение между покупателем и продавцом, является в свою очередь основанием возникновения права собственности. Но никак не является непосредственным основанием возникновения права собственности само обязательственное правоотношение (то есть обязательственное право требования покупателя на передачу ему вещи). И в этом плане нельзя безусловно говорить, с нашей точки зрения, о возникновении права собственности из договора купли-продажи, как нельзя говорить и о возникновении права собственности из обязательственных отношений по купле-продаже, возникших в свою очередь из договора. Только определенный юридический факт - передача вещи, может быть признан основанием возникновения права собственности у покупателя. Аналогичное можно отметить и для случая возникновения права собственности заемщика по договору займа. Безусловно, существуют различные другие случаи, когда, например, момент заключения договора и передачи вещи совпадает (в частности, приобретение товара за наличный расчет, в смысле не в кредит, в магазине), либо когда основанием возникновения вещного права является непосредственно договор. Последнее несомненно неприменимо к возникновению права собственности, где необходима хотя бы символическая передача, но может являться справедливым для залога, сервитута и иных вещных прав. Но все же безусловное утверждение о возникновении вещных прав из обязательственных отношений, либо безусловное утверждение о том, что абсолютные права возникают из относительных никак не могут быть признаны верными. Как и нельзя признать верным и утверждения о невозможности существования вещного права в чистом виде или же невозможности разделения имущественных прав на вещные и обязательственные в связи с отсутствием четких границ. Именно для этих целей гражданское право и ставит перед собой задачу разработки и обоснования теории вещных прав, которая непосредственно и будет отвечать требованиям правоприменительной практики. В противном случае нет никакой необходимости в этой работе, как нет необходимости и в существовании как самой теории, так и такого законодательного института вещных прав. Теория вещных прав в современной науке гражданского права Казахстана и стран СНГ. К сожалению, при обращении к работам современных исследователей гражданского права, имущественных прав, в том числе и вещных, нельзя найти более или менее стройную систему классификации имущественных прав, а также характеристику признаков вещных и обязательственных прав. В основном в современных работах содержится чисто описательный метод деления имущественных прав, по которому дается перечень отдельных групп прав и их определение, например, вещных или обязательственных, но не предлагается модель системы имущественных прав в целом, которая бы превосходила по своей разработанности предложенной системы имущественных прав дореволюционными учеными-цивилистами. Так, если обратиться к работе Щенниковой по вещным правам, то в ней содержится перечень вещных прав, их определение, но и перечень вещных прав и их определение представлены в отрыве от системы имущественных прав в целом. Определение вещного права требует безусловно их сравнение и разграничение хотя бы с обязательственными правами, чего нет в указанной работе, как, впрочем, в этой работе не дается вообще определения обязательственных или иных видов прав, кроме как вещных. При определении и разграничении абсолютных и относительных прав автором выделяются только один из внешних признаков их разграничения - способ защиты[13]. Такое определение абсолютных и относительных прав, с нашей точки зрения, представляется недостаточным, так как способ защиты не может охарактеризовать содержание самого субъективного права. Способ защиты является, по нашему мнению, только лишь следствием правовой природы субъективного права. Если это абсолютное право, то есть если оно абсолютно, то и способ защиты соответствующий абсолютно-правовой, но никак не абсолютно-правовой способ защиты определяет абсолютную природу права. И в связи с этим недостаточно, по нашему мнению, и при определении вещного права одного лишь указания на абсолютный способ защиты[14]. Абсолютно-правовая защита иных, кроме права собственности, вещных прав связывается Щенниковой только лишь с их производностью от права собственности, а не из абсолютной их природы, к тому же автором производность вещных прав от права собственности ничем не обосновывается и выдвигается как аксиома[15]. Классификация же вещных прав в этой работе дается чисто описательно путем перечисления на основе норм законодательства прав, относящихся по мнению автора к вещным[16]. Не лишены указанных недостатков и определение признаков вещного права, предлагаемое Ю.К.Толстым, которым в качестве признаков вещных прав указывается на основе норм законодательства только право следования и абсолютная защита, и ставится под сомнение такой признак, как использование в качестве объекта вещного права вещи, что обосновывается утверждением о не исключительности вещи как объекта вещного права[17]. Как уже отмечалось, положительное (объективное) право является одним из основных объектов гражданского права, в том числе и исследования по вопросу имущественных прав, но нельзя, с нашей точки зрения, ограничиваться только нормами права или безосновательно опираться на деятельность законодателя. По такому вопросу, как определение одной из важнейшей группы имущественных прав - вещных прав, целесообразен и наиболее ценен системный анализ, а не комментарий действий законодателя. К тому же такие признаки вещного права, как право следования и абсолютный характер защиты, не могут относиться к содержанию субъективного вещного права, а относиться, по нашему мнению, к последствиям содержания этого права.
Доступ к документам и консультации
от ведущих специалистов |