|
|
|
Проект Социального кодекса Республики Казахстан не соответствует Конституции и требует доработки
Хамзина Жанна Амангельдиновна, доктор юридических наук, профессор
Бурибаев Ермек Абильтаевич, доктор юридических наук, профессор
Введение Необходимость систематизации социального законодательства в виде разработки и принятия единого кодифицированного нормативного правового акта в отечественной правовой науке ранее не являлась предметом широкой дискуссии научной общественности, более того, не предпринимались системные попытки ни законодателем, ни уполномоченным государственным органом по проведению работы по приведению социального законодательства к каким-либо единым принципам, положениям, обеспечивающим его упорядоченность в рамках единого кодифицированного акта. Отсутствие данного подхода на государственном уровне привело к развитию социального законодательства без какой-либо структурированности, его изменения диктовались, в большинстве случае, необходимостью уменьшения государственных расходов, политическими технологиями. Неразработанность принципов построения социального законодательства выразилась в принятии актов в данной сфере, заранее носящих декларативный характер, к невыполнению взятых на себя республикой международных обязательств по минимальным нормам социального обеспечения, обслуживания, к исключению «традиционных» оснований предоставления социальных благ из законодательства. Приведенные положения в совокупности с мобильностью, динамичностью социального законодательства не лучшим образом отражалось на качестве нормативных правовых актов, принимаемых в этой сфере, что порождает необходимость в его постоянных изменениях и дополнениях. В этой связи, полагаем оправданной, является инициатива о необходимости повышения качества разрабатываемых и принимаемых законопроектов в социальной сфере. Считаем, что одним из направлений работы в данном аспекте станет кодификация. Современное состояние социального законодательства характеризуется недостаточно высоким качеством нормативных правовых актов, сочетающимся с обширной правовой базой, регламентирующей социальные отношения, имеющимися противоречиями в содержании нормативных правовых актов, составляющих социальное законодательство, отсутствием легально закрепленного единого подхода к управлению социальной сферой, проводимой социальной политике и принципам реализации социальных отношений. Следует отметить, что в правовых научных исследованиях ранее не поднимался вопрос о необходимости систематизации посредством кодификации всей системы социального законодательства, носящего комплексный межотраслевой характер, за отдельными исключениями[1]. В целях представления обзора по вопросу востребованности Проекта Социального кодекса Республики Казахстан[2] (далее – СК), следует уточнить, что необходимость систематизации социально-обеспечительного законодательства, которое мы рассматриваем как составную часть социального законодательства, в виде разработки и принятия единого кодификационного нормативного правового акта обсуждается научной общественностью со времени обособления соответствующей отрасли права[3], но и данные предложения не получили своего решения в законотворческом процессе. В правовой науке существуют различные точки зрения на расширение сфер принятия кодифицированных нормативных правовых актов, на отнесение к предмету регламентации норм кодексов различных областей общественных отношений. Приведем характерные высказывания, определяющие содержание различных позиций. М.К. Сулейменов указывает: «Должен быть исключительно закрытый перечень кодексов. Придание кодексам более высокой силы по сравнению с обычными законами имеет смысл только при жестком ограничении их количества. Такое ограничение недавно было введено, но, к сожалению, круг отношений, регулируемых кодексами, оказался слишком широким»[4]. А.К. Котов высказывал мнение о нецелесообразности ограничения количества кодексов до четырех, … поскольку бы это искусственно лишило бы «права на кодификацию» другие отрасли и массивы казахстанского законодательства, кроме гражданского и уголовного. … Отметил тенденцию увеличения количества кодексов за последние годы. Эта тенденция вполне естественна в развивающейся системе действующего права. Когда непрерывно и, главное, обоснованно ведется кодификация правительственных, ведомственных и местных актов, устраняется множественность и многоэтажность правил и предписаний, а формы права, проходя еще не одну экспертизу на соответствие нормам Конституции, консолидируются, повышаются в уровне и усиливаются приданием прямой силы закона. Одновременно, тем самым сужается пространство ведомственного и должностного усмотрения в правоприменении и нейтрализуются коррупциогенные факторы»[5]. М.Т. Баймаханов отмечал, что кодифицированное право решает перспективные, фундаментальные задачи регулирования, а его акты, в первую очередь, кодексы выступают, как акты долговременного действия, как акты этапные, сводные. Массив законодательства, подвергшийся кодификации, характеризуется высокой степенью внедрения в него апробированного опыта юридического нормирования, и в этой части он превосходит остальные сферы законодательства. … Чем больше в правовой системе государства тех массивов законодательства, которые прошли процедуру кодификации и завершились принятием кодексов, тем выше качество всей данной системы. Бояться значительного числа принимаемых в государстве кодексов, устанавливать для них строгий лимит не стоит. Хотя и повальная всеобщая «кодексомания» также вряд ли оправдана[6]. Д.Абжанов полагает, что предпосылками кодификации законодательства являются: значительный объем нормативно-правового материала, необходимость разграничения методов воздействия на круг регулируемых отношений и выявление соотношения между нормами смежных правовых отраслей в регламентации отношений, появление в практике новых институтов, правовых механизмов и категорий[7]. При некоторой полярности существующих мнений истина видится как всегда где-то посередине. Полагаем, что верно отмечает М.К. Сулейменов необходимость согласиться с мнением А.С. Пиголкина о всеобщей кодификации как генеральной линии совершенствования законодательства[8]. Однако, представляется, что логическим итогом непрерывного процесса кодификации как формы систематизации законодательства, являющейся одной из целей законотворческого процесса, должна быть разработка и принятие кодифицированных актов, объединяющих нормы базовых, сложившихся отраслей и подотраслей законодательства. На наш взгляд, одним из примеров бессистемного реформирования законодательства является реформа социального законодательства, начавшая с момента обретения Республикой Казахстан независимости, продолжающаяся и в современный период. Отмена одних форм социальной защиты, определение иных, происходило без единой концепции формирования в Республики Казахстан социального государства. Анализ принятых в первые годы независимости нормативных правовых актов показывает отсутствие четкого понимания у его разработчиков целей и задач социального государства, что привело к резкому падению уровня жизни людей, отсутствию должного и достаточного уровня социальной защиты, обеспечения. В последующем были приняты Концепции социальной защиты. Вместе с тем отсутствие единого системного подхода к развитию социального законодательства, закреплению согласованных принципов реализации социальных правоотношений и основных гарантий реализации социальных прав граждан снижает эффективность правовой регламентации социальных отношений, а также качество принимаемых нормативных правовых актов в социальной сфере. Основными недостатками социального законодательства на современном этапе, сложившемся к моменту принятия решения о кодификации социального законодательства, видятся следующие положения: - недостаточное обоснование предмета правового регулирования, то есть круга общественных отношений, складывающихся в социальной сфере, требующих правовой регламентации нормами социального законодательства; - отсутствие единых законодательно закрепленных принципов и гарантий их реализации поступательного развития социальных отношений, что является необходимым условием для построения социального государства в Республике Казахстан. В Конституции Казахстана устанавливаются основополагающие принципы реализации социальных прав, проведения социальной политики, государственного управления в социальной сфере, построения системы социального законодательства, однако, в системе права данные принципы должны иметь необходимые гарантии их реализации, конституционные принципы должны получить более развернутое закрепление в текущем законодательстве и точную формулировку применительно к конкретным группам социальных отношений; - исходя из той особенности социальных отношений, что в подавляющем их большинстве в качестве субъекта на стороне участника, обязанного предоставлять социальные блага выступает государство в лице уполномоченных органов, а большинство социальных мероприятий финансируется из государственного бюджета, большое значение в этой связи приобретает метод централизованного правового воздействия на социальные общественные отношения. Вместе с тем, мобильность, динамичность социального законодательства, меняющиеся формы предоставления и виды социальных благ, а также наличие нескольких государственных органов, в чью компетенцию входит разработка проектов, а также принятие нормативных правовых актов, составляющих социальное законодательство не позволяют в своей совокупности осуществлять достаточную качественную регламентацию социальных отношений. Концентрацией эффективного правового воздействия на социальную сферу, полагаем, может стать единый кодифицированный нормативный правовой акт; - требуют своего правового закрепления система и полномочия органов государственной власти, осуществляющих функции по управления социальной сферой, предоставлению социальных благ, определению статуса лиц-получателей социальных благ; - значительный объем нормативного правого материала в социальной сфере, большая часть из которого носит подзаконный характер является препятствием для единообразного уяснения смысла и применения социальных норм; - распространенность ведомственного нормотворчества в социальной сфере способствует принятию несогласованных актов в социальной сфере, созданию условий для так называемых «правовых вакуумов», когда либо отношения, которые должны быть законодательно урегулированы, остаются не опосредованы правом, либо в случаях принятия нормативного правового акта отсутствует практика создания необходимых организационных структур, необходимых для реализации норм права. Одним из важных направления решения вышеприведенных проблем состояния социального законодательства и регламентации социальных отношений, полагаем, должна стать систематизация, упорядочивание, унификация всех социальных норм в форме их кодификации, разработки и принятия единого нормативного правового акта в социальной сфере, важнейшей сфере общества и государства, Социального кодекса Республики Казахстан. Необходимость и востребованность кодификации социального законодательства диктует потребность четкого закрепления между уровнями бюджетной системы и внебюджетными фондами ответственности за финансирование социальных мер и мероприятий. В Социальном кодексе должны быть определены базовые положения правового регулирования социальных отношений, должны получить конкретизацию и закрепление конституционные социальные права личности и механизм их реализации, должны быть упорядочены процедуры возникновения социальных прав и их защиты, требует своего безотлагательного решения вопрос о создании государственных структур контроля и надзора в социальной сфере. Структура кодифицированного акта требует разработки общей и особенной частей Социального кодекса. В особенной части социальные нормы должны быть сгруппированы по видам социальных отношений и субъективному критерию их участников. Разработка и принятие единого Социального кодекса Республики Казахстан (СК) позволит, полагаем, решить ряд важнейших задач, обуславливающих эффективность проводимой социальной политики: · создание единой системы социальной защиты, включающей в себя государственные и негосударственные механизмы; · обеспечение согласования социальных нормативных правовых актов, в ряде случаев разноотраслевой принадлежности, прямо либо опосредовано регламентирующих социальные и тесно связанные с ними отношения, процедуры реализации социальных прав; · внедрение унифицированной терминологии в социальное законодательство; · перевод значительного массива норм социального законодательства из подзаконных актов в единый нормативный правовой акт; устранение бланкетности и декларативности социальных норм; · упорядочивание форм и видов социальной защиты населения; четкое определение полномочий государственных органов в реализации социальных отношений; · упорядочивание механизмов гарантий реализации социальных прав; четкое закрепление за уровнями государственного бюджета ответственности по финансированию предоставления социальных благ; · повышение информированности населения о своих социальных правах и возможностях их реализации; · упорядочивание и разработка социальных стандартов; · внедрение новых форм и видов социальной защиты, обеспечивающих эффективность современной социальной политики; · повышение значения неправительственных организаций, субъектов социального партнерства в социальной сфере; · создание механизмов контроля и надзора за практикой реализации социальных отношений, социальных прав; · имплементация общепризнанных международных социальных стандартов в национальное законодательство. Резюмируя все изложенное, констатируем, что принятие Социального кодекса Республики Казахстан позволит создать впервые в истории нашего государства единую структуру правового регулирования и государственного управления социальной сферой, отвечающей современным приоритетам социальной политики Казахстан в рамках поступательного становления социальной государственности.
Дискуссия Основной риск, на наш взгляд, при принятии политического решения о разработке СК заключался в недостаточной проработке теоретико-правового содержания кодекса, в применении метода механического включения в содержание проекта СК действующих законов о социальном обеспечении. Разработчик продемонстрировал взвешенный подход к формированию содержания СК, действующие стандарты социального обеспечения были сохранены и «перенесены» в проект СК, запланированы важные нововведения, касающиеся постепенного повышения уровня пенсионного обеспечения, социального обеспечения населения, охват социальной защитой лиц, с которыми заключаются трудовые договора на основе платформенной занятости, внедрение государственного механизма контроля за соблюдением законодательства в соответствующей сфере и др. Вместе с тем не был проведен в должной мере критический правовой анализ современного состояния правового регулирования области социальной защиты, а существующие на протяжении многих лет недостатки правовой регламентации не были устранены, не были исключены вызывающие на протяжении долгого времени положения законодательства, не позволяющие сократить число малообеспеченных граждан, гарантировать всем лицам, достигшим пенсионного возраста минимальный уровень пенсии, соответствующий прожиточному минимуму, установить справедливый достаточный уровень пособий по уходу за ребенком, по уходу за ребенком-инвалидом, обеспечивающий уровень жизни матери и ребенка не ниже прожиточного минимума. В связи с чем фактически «заложенные» в действующее законодательства риски, влияющие на рост социальной напряженности в государстве, обществе не были устранены. Не была проведена предварительная аналитическая работа по изучению возможностей их нейтрализации. При проведении исследования содержания проекта СК выявлены нормы, не соответствующих Конституции Республики Казахстан. В частности, условия пенсионного обеспечения, предусмотренные СК, не гарантируют право каждому гражданину Республики Казахстан на минимальное пенсионное обеспечение, закрепленное в пункте 1 статьи 28 Конституции РК[9]. Из приведенной конституционной нормы вытекает, что право на минимальный размер пенсии возведено в ранг конституционного правомочия и его реализация гарантируется. «Возведение конкретной разновидности прав или свобод до уровня конституционного и объявление в Конституции о ее гарантированности означает, что государство возлагает на себя обязанность через создаваемые им системы и структуры обеспечить реализацию этих прав и свобод»[10]. Конституцией РК всем гражданам, достигшим пенсионного возраста, гарантируется выплата пенсии в минимальном размере, никаких дополнительных условий, кроме достижения пенсионного возраста, конституционная норма не устанавливает для обеспечения пенсионной выплаты в минимальном размере. Конкретно право на минимальный размер пенсии может гарантироваться через несколько видов пенсионных выплат. Минимальный порог пенсии гарантируется всем лицам, у которых возникло право на пенсионное обеспечение по возрасту, независимо от того из какого источника финансируется его предоставление. Показательное закрепление оговорки в ст.1 СК о том, что подпункты 49) и 50) вводятся с 2028 года, устанавливающие понятие минимального размера базовой пенсионной выплаты и минимального размера пенсии по возрасту, не позволяет с момента введение в действие СК обеспечить каждого гражданина, достигшего пенсионного возраста, минимальным размером пенсии, а значит длящееся много лет нарушение базового конституционного права будет продолжено. Более того, содержание норм Главы 15 СК, регламентирующей порядок пенсионного обеспечения в Республике Казахстан, не гарантирует реализацию конституционного права на минимальное пенсионное обеспечение по возрасту. Статья 239 СК в части определения размеров государственных социальных пособий по случаю потери кормильца требует пересмотра в части внедрения равных подходов к его назначению. Требует разрешения вопрос об установлении соразмерности размера назначаемых пособий по случаю потери кормильца числу нетрудоспособных членов семьи. В силу положений статьи 239 кодекса, который предполагается взять за основу, с января 2023 года (соответствует действующим положениям Закона Республики Казахстан от 16 июня 1997 г. № 126 «О государственных социальных пособиях по инвалидности, по случаю потери кормильца и по возрасту в Республике Казахстан»), размер государственного пособия по случаю потери кормильца будет назначаться: при наличии одного нетрудоспособного члена семьи - 0,86 от прожиточного минимума; при наличии двух – 1,49 прожиточного минимума на всех нетрудоспособных членов семьи; при наличии трех – 1,85 прожиточного минимума на всех нетрудоспособных членов семьи; при наличии четырех – 1,96 прожиточного минимума на всех нетрудоспособных членов семьи; при наличии пяти – 2,03 прожиточного минимума на всех нетрудоспособных членов семьи. При наличии шести и более нетрудоспособных членов семьи размер пособия на каждого рассчитывается как равная доля от 2,11 прожиточного минимума. Таким образом, если в семья потерявшего кормильца состоит из одного нетрудоспособного лица, то пособие составит 0,86 прожиточного минимума, при составе семьи двух нетрудоспособных, пособие составит на каждое лицо – 0,745 прожиточного минимума, при трех нетрудоспособных – пособие определяется в размере – 0,617 прожиточного минимума на каждого, при четырех нетрудоспособных – пособие определяется в размере – 0,49 прожиточного минимума на каждого нетрудоспособного члена семьи, при пяти нетрудоспособных – пособие определяется в размере – 0,406 прожиточного минимума на каждого нетрудоспособного члена семьи, при шести нетрудоспособных – пособие определяется в размере – 0,352 прожиточного минимума на каждого нетрудоспособного члена семьи. То есть размер пособия на каждого конкретного члена семьи отличается почти в два с половиной раза, если в составе семьи один нетрудоспособный или шесть и более нетрудоспособных лиц. Полагаем, что ожидания и запросы в материальном социальном обеспечении конкретного лица не уменьшаются, если он проживает в большей или меньшей семье нетрудоспособных лиц, потерявших кормильца, в связи с изложенным, считаем, что дифференциация уровня социального обеспечения по случаю потери кормильца в зависимости от принадлежности к составу семьи с большей или меньшей численности нарушает конституционный принцип-гарантию равенства всех перед законом, запрета дискриминации по любым обстоятельствам. Считаем, что в данном направлении требуется проведение работы по приведению норм СК в соответствии с конституционными гарантиями. Требует разрешения вопрос об установлении соразмерности размера назначаемых пособий по уходу за ребенком очередности рождения конкретного ребенка в отдельно взятой семье, а также нуждается доведение размера назначаемого пособия прожиточному минимуму. В данном направлении в целом требуется принципиальный переход назначения социальных выплат от ничего незначащего в социальном аспекте месячного расчетного показателя к прожиточному минимуму. Согласно ст. 85 СК, Пособие по уходу ежемесячно выплачивается в следующих размерах: на первого ребенка – 5,76 месячного расчетного показателя; на второго ребенка – 6,81 месячного расчетного показателя; на третьего ребенка – 7,85 месячного расчетного показателя; на четвертого и более ребенка – 8,90 месячного расчетного показателя. Пособие исчисляется в ничего не значащем в социальном аспекте месячном расчетном показателе, его размер фактически ниже прожиточного минимума, в данном аспекте, во-первых, требуется переход к определению размера пособия в прожиточном минимуме, социальные выплаты должны исчисляться и назначаться в этом исчислении, являющемся социальным показателем, определяющем минимальные потребности человека. Во-вторых, женщина получает данный вид пособия при наступлении такого социального факта как рождение и уход за ребенком, предполагается, что в этот период своей жизни женщина исключается из общественной трудовой деятельности: она занята уходом за ребенком. Соответственно сумма пособия является для матери основным источником средств к существованию, причем не только для нее, но и для ее ребенка. Возникает закономерный вопрос: как можно прожить женщине с ребенком, получая в виде источника средств к существованию сумму в два раза меньшую, чем прожиточный минимум, если это первый ребенок, и сумму значительно меньшую, чем прожиточный минимум, если это пособие на последующих детей? На эти деньги должна существовать не только женщина, но и ее новорожденный ребенок, соответственно размер пособия должен составлять сумму в минимальном исчислении - два прожиточных минимума, чтобы удовлетворить минимальные запросы двух человек: матери и ребенка. Считаем, что в социальном государстве каждый новорожденный имеет право на прожиточный минимум, независимо от уровня доходов родителей, социальное законодательство должно стремиться к тому, чтобы создать равные стартовые возможности для каждого ребенка, родившегося в любой семье, независимо от финансового, материального благополучия родителей. Республика Казахстан 14 февраля 2012 года ратифицировала Конвенцию Международной организации труда № 183 «Об охране материнства». Положениями Конвенции предусматривается, что пособия по беременности и родам должны выплачиваться из фондов обязательного социального страхования или из общественных фондов либо в соответствии с порядком, определяемом национальными законодательством и практикой. Работодатель не несет индивидуальную ответственность за прямые издержки, связанные с выплатой любых таких денежных пособий работающей у него или у нее по найму женщине. Денежные пособия устанавливаются на таком уровне, чтобы женщина могла содержать себя и своего ребенка в достойных с санитарно-гигиенической точки зрения условиях и иметь надлежащий уровень жизни. Каждое государство-член обеспечивает, чтобы условия, дающие право на денежные пособия, могли удовлетворяться значительным большинством женщин, подпадающих под сферу действия Конвенции. Однако приведенные требования универсального международного акта не исполняются в нашей стране с позиции обеспечения женщине и ее ребенку достойных с санитарно-гигиенической точки зрения условиях и обеспечения права иметь надлежащий уровень жизни. В-третьих, считаем, что законодательное определение размера пособий не соответствует логике. Так, размер пособия на второго ребенка отличается от пособия на первого ребенка на 18 процентов. Размер пособия на третьего ребенка больше пособия на второго – на 15 процентов. Размер пособия на четвертого ребенка больше пособия на третьего - на 13 процентов. Не понятно, чем руководствовался разработчик СК, когда определял закономерность возрастания и убывания размера пособия в зависимости от очередности рождения ребенка. Непоследовательно размер пособия возрастает на 18 процентов по уходу за вторым ребенком, в последующем не логически уменьшается до 15 процентов, если это третий ребенок, и снова уменьшается до 13 процентов, если это четвертый ребенок. Законодательство в этом аспекте построено несвязно, противоречиво и не отвечает на вопрос: почему, исходя из каких параметров, по мнению субъектов, разработавших и принимавших данный законодательный акт – уход за третьим ребенком стоит дешевле, чем уход за вторым, а уход за третьим обходится дешевле, чем уход за четвертым? Считаем, что таких аргументов не существует, отсутствуют доказательства того, что уход ребенка может обходиться дороже или дешевле в зависимости от очередности их рождения в семье. Государство только может стимулировать материально рождение ребенка определенной очередности, в Казахстане таким ребенком является четвертый, именно при рождении четвертого ребенка семья признается многодетной, начинается выплата специального государственного пособия, значительно возрастает размер единовременного пособия на рождение. Вместе с тем не соответствует вышеприведенной логике построения социального законодательства, разница в размере пособия по уходу за четвертым ребенком, которая меньше, чем аналогичный показатель между, например пособием по уходу за первым и вторым ребенком на 5 процентов. Полагаем, что ожидания и запросы в материальном социальном обеспечении конкретного ребенка не уменьшаются, если он родился и проживает в семье, где он единственный или, например, третий ребенок. В связи с изложенным, считаем, что дифференциация уровня социального обеспечения по основанию очередности рождения в семье ребенка, в зависимости от принадлежности к составу семьи с большей или меньшей численности нарушает конституционный принцип-гарантию равенства всех перед Законом, запрета дискриминации по любым обстоятельствам. Считаем, что в данном направлении требуется проведение работы по приведению норм СК в соответствии с конституционными гарантиями[11]. Нами установлено наличие норм в СК, которые создают условия для нарушения принципа запрета дискриминации по гендерному признаку. В СК не вполне корректно закреплен принцип равенства и запрета дискриминации в ст. 4. Во-первых, разработчик избрал перечень оснований дискриминаций, которые не соответствуют содержанию их конституционного закрепления (ст. 14 Основного закона). Например, не перечислены основания дискриминации по мотивам происхождения, социального, должностного и имущественного положения, национальности и др. Во-вторых, востребовано включение нормы об ответственности за нарушение принципов равенства и запрета дискриминации. Ст. 4 СК необходимо дополнить нормой, закрепляющей гарантии того, что лица, считающие, что они подверглись дискриминации в сфере социальной защиты, вправе обратиться в суд с заявлением о восстановлении нарушенных прав, возмещении материального вреда и компенсации морального вреда или иные инстанции в порядке, установленном законами Республики Казахстан. В-третьих, ст. 90 Кодекса Республики Казахстан об административных правонарушениях от 5 июля 2014 года № 235-V необходимо дополнить закреплением состава об ответственности за допущение дискриминации в сфере социальной защиты: за дискриминацию лиц, обращающихся за назначением и получающих виды социальной защиты, в зависимости от расы, цвета кожи, политических, религиозных и других убеждений, пола, гендерной идентичности, сексуальной ориентации, этнического, социального и иностранного происхождения, возраста, состояния здоровья, инвалидности, подозрения или наличии заболевания ВИЧ/СПИД, семейного и имущественного положения, семейных обязанностей, места проживания, членства в профессиональном союзе или другом объединении граждан, участия в забастовке, обращения или намерения обращения в суд или другие органы за защитой своих прав, по языковым или другим признакам, не связанным с требованиями социального законодательства. Пункт 2 ст. 210 СК содержит дискриминационную норму по признаку пола о разном возрасте для мужчин и женщин для доступа к льготному пенсионному обеспечению. Установление для женщин и мужчин различного возраста и единого стажа проживания на территориях с особым статусом не имеет никаких логических обоснований, нуждается в приведении в соответствие с конституционными гарантиями равенства, а также требованиями Конвенции о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин (18 декабря 1979 года, Казахстан присоединился в соответствии с Законом РК от 29 июня 1998 года № 248) об обеспечении на основе равенства мужчин и женщин равные права, в том числе право на социальное обеспечение, в частности, в случае ухода на пенсию, безработицы, болезни, инвалидности, по старости и в других случаях потери трудоспособности, а также право на оплачиваемый отпуск (пп. е) п. 1 ст. 11 Конвенции). Полагаем, что для мужчин и женщин должен быть закреплен единый возраст для обращения за назначением пенсии на льготных основаниях. Аналогично, в целях реализации принципа равного доступа к льготному пенсионному обеспечению должна быть изменена норма п. 3 ст. 210 СК. Установление исключительно для женщин права на льготное пенсионное обеспечение дискриминирует право отцов на льготные пенсии, в том числе отцов-одиночек, самостоятельно воспитывающих детей. Изменение редакции нормы приведет ее в соответствие с конституционными гарантиями равенства, а также требованиями Конвенции о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин (18 декабря 1979 года, Казахстан присоединился в соответствии с Законом РК от 29 июня 1998 года № 248) об обеспечении на основе равенства мужчин и женщин равных прав, в том числе прав на социальное обеспечение, в частности, в случае ухода на пенсию, безработицы, болезни, инвалидности, по старости и в других случаях потери трудоспособности, а также право на оплачиваемый отпуск (пп. е) п. 1 ст. 11 Конвенции). Норма, полагаем, должна содержать правило о том, что один из родителей, имеющий 5 и более детей и воспитавший их до восьмилетнего возраста, имеет право на пенсионные выплаты по возрасту по достижении 53 лет. В целях единообразного применения принципа равного доступа к системам социального обеспечения должны быть уравнены возраст и требования к стажу для мужчин и женщин для возникновения и реализации права на все виды пенсионного обеспечения. Продолжающаяся в СК традиция закрепления в законе разного периода общего трудового стажа для реализации прав на пенсионные выплаты из солидарной системы в полном объеме дискриминирует мужчин по признаку полу. Современное состояние пенсионного законодательства постепенно уравнивает возраст возникновения права на пенсионное обеспечение для мужчин и женщин, аналогичное «стирание границ» должно иметь место и в отношении требуемого общего трудового стажа, соответственно должна быть изменена редакция п. 4 ст. 213 СК. Пп. 5) п. 2 ст. 209 СК нуждается в изменении в целях обеспечения гендерного равенства родителей в доступе к учету периодов времени по уходу за ребенком для включения в общий трудовой стаж. Должно быть закреплено, что не только время ухода неработающей матери, но и как альтернатива время ухода неработающего отца (при осуществлении им фактического ухода) за малолетними детьми, но не более чем до достижения каждым ребенком возраста 3 лет в пределах 12 лет в общей сложности, включается в трудовой стаж. В СК должны быть включены гарантии об установлении равных сумм минимальной пороговой достаточности при назначении пенсионных выплат за счет страхового аннуитета по всем основаниям. В отсутствии законодательных гарантий равенства при доступе к пенсионному обеспечению за счет пенсионного аннуитете, в подзаконных актах в недавнем прошлом закреплялся разный размер достаточности пенсионных накоплений для мужчин и женщин для пенсионного обеспечения за счет обязательных и профессиональных пенсионных взносов, что являлось грубым нарушением принципа недискриминации и равенства при доступе к пенсионному обеспечению. Имеются отдельные противоречия содержания СК действующему законодательству Республики. Согласно ст. 8 Закона Республики Казахстан от 19 июня 1995 года № 2337 «О правовом положении иностранцев», иностранцы, постоянно проживающие в Республике Казахстан, в вопросах социального и пенсионного обеспечения имеют те же права и несут те же обязанности, что и граждане Республики Казахстан. В тех случаях, когда для назначения пенсионных выплат и пособий требуется определенный стаж работы, иностранцам может засчитываться стаж их работы за границей на основаниях и в порядке, установленном законодательством и международными договорами Республики Казахстан. СК при назначении пособий на рождение ребенка, по уходу за ребенком, пособия многодетной семье и др. мер социальной защиты безосновательно не включает в число получателей иностранных граждан, постоянно проживающих в Республике Казахстан. Перечисленные меры социального обеспечения не обусловлены наличием трудового или страхового стажа и предоставляются на основании наличия соответствующего социального факта. В целом построение содержания СК не соответствует отраслевому содержанию права социального обеспечения[12]. Содержанию СК присущ важный недостаток, который нарушил целостность и системность отраслевого правового регулирования. А именно в содержание СК безосновательно включены отдельные правовые институты, не относящиеся к сфере социальной защиты, обеспечения. Рассмотрим показательные примеры. Институт занятости и трудоустройства, глава 10 СК. Данный институт традиционно относится к сфере действия трудового права и входит в его Общую часть. Правовые институты в рамках отрасли права объединяются традиционно в две большие части – Общую и Особенную. Нормы общей части трудового права регулируют общие вопросы организации наемного труда, вступления в трудовые отношения, обеспечения занятости и др. К таким нормам относятся: нормы – принципа, нормы цели (задачи), функции трудового права, нормы, устанавливающие предмет правового регулирования данной правовой отрасли, метод, правовой статус ее субъектов, правоотношения, источники. Нормы Особенной части трудового права конкретизируют положения Общей части, они регулируют отдельные виды, группы общественных отношении, составляющие предмет трудового права, образуя правовые институты Особенной части. Следует обратить внимание на концептуальные моменты теоретического характера трудового права и формирования трудового законодательства. Структура Трудового кодекса построена, как состоящая из двух частей: общей и особенной, которые должны по своему содержанию и назначению отражать традиционную систему отрасли трудового права. В Трудовом кодексе не верно определено месторасположение норм правовых институтов трудового права, так, коллективные трудовые отношения, социально-партнерские соглашения, а также вопросы трудоустройства и занятости отнесены к особенной части трудового права, тогда как это - институты общей части[13].
Доступ к документам и консультации
от ведущих специалистов |