Иной подход к толкованию понятия «преступность» закреплен в уголовно-правовых нормах. Так, указывая принципы и объем действия Уголовного кодекса РК, называя признаки преступного деяния, законодатель оперирует понятиями «преступность», «наказуемость». При этом он использует понятие именно преступности, а не противоправности деяния, чтобы подчеркнуть криминальную направленность такового. В данном терминологическом подходе проявляются оценочный смысл и характер рассматриваемой категории. Очевидно, заслуживает внимания и зарубежный опыт законодательного и правоприменительного подхода к определению понятия «преступление». Это понятие является основным в любой правовой системе, но оно не всегда формулируется в тексте уголовного закона или иного нормативного акта многих зарубежных стран. Так, в уголовном праве Великобритании и Франции законодательное определение преступления вообще отсутствует и дается только в судебных решениях либо в доктринальных трудах. В большинстве УК штатов США и в УК ФРГ закреплено формальное определение преступления как деяния, запрещенного нормами права под угрозой наказания. Например, УК ФРГ (в ред. 1975 г.) устанавливал, что преступлением является противоправное деяние, за которое предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок от одного года и свыше. В США есть много уголовно-правовых теорий, определяющих понятие преступления, но классическим считается определение профессора П. Таппена: «Преступление — это намеренное действие или бездействие, нарушающее нормы уголовного права, совершенное при отсутствии обстоятельств, освобождающих от ответственности или наказания, и наказуемое государством»[5]. Изложенное выше дает возможность отразить наше видение трактовки понятия преступления, предлагая следующую ее редакцию: «Преступление — виновное совершение противоправного деяния, признаки которого приведены в УК РК». Возвращаясь же к анализу толкования понятия «преступление», закрепленного в ст. 9 УК РК, надо еще раз отметить недостаточную конкретность многих определений, терминов, формулировок, связанных с этим ключевым элементом системы уголовного права. Правоведами понятие «преступление» трактуется как «предусмотренное УК РК в таком качестве отношение лица, выразившееся в виновном совершении им опасного для личности, общества или государства запрещенного деяния». Однако понятия «личность», «общество», «государство» в уголовном законе не конкретизированы (не формализованы). Это выглядит весьма странным в современных социально-экономических, политико-идеологических, духовно-нравственных и морально-правовых условиях, потребовавших создания нового Уголовного кодекса, основанного на принципах идеологии приоритета правовой защиты личности. В соответствии с рассмотренными пробелами предлагаются следующие решения. Во-первых, предлагается объединить оценочные понятие по критериям в группы, дабы не иметь разрозненного вида и создать систему. С помощью предварительной классификации можно добиться такого результата: «на основе анализа статей УК РК можно выделить, например, группу, охватывающую большинство оценочных понятий, - это признаки, обозначающие ту или иную разновидность вреда (ущерба): «тяжкие последствия», «существенный вред» и т.д. К другим группам можно отнести, например, признаки, характеризующие насильственный способ совершения преступления и др. После этого необходимо уточнение оценочных понятий внутри каждой отдельной группы. Во-вторых, необходимо установить более определенные критерии оценочных понятий, то есть по возможности совершить корректировку уголовного закона. В заключение следует отметить, что наличие оценочных понятий неискоренимо, но задача законодателя минимизировать максимально широкое толкование этих законов, принять для этого необходимые меры. Невозможно создать идеальную законодательную базу, в связи с динамичным развитием разных сторон жизни, но необходимо свести на нет непрофессионализм судей, пробелы в законодательстве путем мониторинга на предмет выявленных противоречий и проблем.
Директор по научному развитию Центра политико-правовых реформ, заслуженный юрист Украины, профессор кафедры уголовного права и криминологии Киевского национального университета имени Тараса Шевченко, д.ю.н.
Проблемные вопросы освобождения от уголовной ответственности и наказания
1. Серьезные предостережения хочется сделать по поводу тезиса о том, что «в целях снижения репрессивности уголовного закона, исключения его возможностей препятствовать развитию личности и прогрессу общества следует рассмотреть возможность расширения оснований освобождения от уголовной ответственности и наказания» (пункт 11 Концепции). Известным является высказывание Чезаре Беккариа о том, что «по мере смягчения наказаний милосердие и прощение становятся всё менее необходимыми». Прежде чем далее расширять указанные основания, следует тщательно изучить судебную статистику и установить, каков процент лиц, совершивших преступления, был освобожден от уголовной ответственности и наказания и по каким основаниям, каков процент среди освобожденных лиц, вновь совершивших преступления и т.д. Иначе Фемида может задохнуться от гуманизма.[6] Уголовный закон должен предусматривать средства дифференциации, в том числе и исключительного характера. Однако исключения не могут приобретать свойства правил, поскольку тогда в исключение превращается принцип: в первом случае принцип неотвратимости уголовной ответственности, а во втором - принцип гуманизма. Вот данные за 2010 г. по Украине: из принятых 910 судебных решений по ст. 368 УК Украины («Получение взятки») 126 - это решения об освобождении от ответственности (в т.ч. 67 - с передачей взяточника на поруки (!)), а по 774 обвинительным приговорам 648 лица освобождены от наказания. К лишению свободы осуждено 96 лиц, к другим видам наказания - 30. Из 910!!! Как можно бороться с коррупцией при таком подходе? 2. В качестве исключительных средств дифференциации уголовной ответственности УК Украины предусматривает восемь общих видов освобождения от уголовной ответственности и пятнадцать специальных видов освобождения от уголовной ответственности, предусмотренных статьями Особенной части УК. В проекте же УК Республики Казахстан исключительных средств дифференциации еще большее количество (!): двенадцать общих - статьи 68-75, 82 (из них три новых - статьи 71-73) и двадцать девять специальных (предусмотренных статьями Особенной части УК). Но все ли эти средства имеют право на существование и действительно ли являются необходимыми, особенно с учетом постепенной гуманизации, смягчения видов и уменьшения размеров имеющихся наказаний? В чем смысл вовсе освобождать фактического преступника от уголовной ответственности, если есть возможность применить к нему штраф или поставить его под пробационный контроль? Такой «смысл» может быть порождением или коррупции, или вседозволенности (всепрощенчества). В Украине освобождение от уголовной ответственности, особенно за преступления небольшой тяжести, стало слишком распространенным явлением. Но при этом: - не происходит государственное осуждение лица, совершившего преступление (не постановляется обвинительный приговор суда, хотя лицо не реабилитируется), - не применяется наказание, то есть лицо освобождается от возложения на него любых утрат и ограничений личного, имущественного и иного характера; - лицо считается не имеющим судимости - со всеми вытекающими из этого последствиями. В результате фактическая преступность не уменьшается, а ее официально документируемый уровень «регулируется» с помощью различных манипуляций - изменение правил ведения статистического учета, увеличение размера предмета мелкой кражи и т.д. Но даже официальная судебная статистика свидетельствует, что закрепленная в уголовном законе чрезвычайно широкая дифференциация уголовной ответственности на практике ничем не сдерживается и применяется также в очень широких масштабах, а некоторые из положений уголовного закона, которые должны были бы рассматриваться как исключения, превратились в правило. Из каждых 100 человек, представших перед судом, 15 освобождаются судом от уголовной ответственности - чаще всего в связи с деятельным раскаянием, примирением виновного с потерпевшим, изменением обстановки или передачей на поруки. Из оставшихся 85 человек 45 освобождаются от наказания (статистически подтверждено, что от уголовного наказания освобождаются в том числе 25% лиц, осужденных за особо тяжкие преступления), в отношении еще восьми применяется более мягкое наказание, чем предусмотрено санкцией статьи. Из оставшихся 32 (из которых 20 отбывают лишение свободы, а 12 - иной вид наказания) - подавляющее большинство (к сожалению, эта статистика специально не ведется) освобождается от дальнейшего отбывания наказания в связи с помилованием, амнистией, условно-досрочно и по другим основаниям. Таким образом, необоснованная дифференциация уголовной ответственности может приводить к забвению принципа неотвратимости уголовной ответственности и принципа равенства граждан перед законом, постепенно стереть границу между принципом адекватности (справедливость) и принципом гуманизма (милосердие). Исходя из изложенного предлагаю, как минимум, пересмотреть положения некоторых статей проекта УК Республики Казахстан. Речь идет о следующем. 1) Следовало бы конкретизировать положения ст. 68 проекта УК таким образом, чтобы исключить коррупционные риски и определить точную совокупность условий, при которых суд может освободить лицо от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием. В настоящее время текст статьи пестрит оценочными признаками: - «с учетом личности виновного и его поведения», - «состоявшееся исправление виновного», «добровольная явка с повинной» (кстати, а разве может быть явка с повинной не добровольной?), - «способствование раскрытию или расследованию уголовного правонарушения», - «заглаживание вреда» (ч. 1), - «активное способствование» (ч. 2), «добровольное способствование» и, наконец, просто «способствование» (ч. 3). Если уж и применять подобные формулировки (что не исключено в обществах, где традиционным является принцип безусловного доверия к судьям), то лишь в отношении преступлений небольшой тяжести и проступков, а также, возможно, неосторожных преступлений средней тяжести. Особенно это касается положений ч. 1 ст. 68. 2) Сомнительной является целесообразность освобождения от уголовной ответственности при превышении пределов необходимой обороны вследствие страха, испуга или замешательства, вызванного общественно опасным посягательством, а также вследствие внезапности нападения, - независимо от тяжести наступивших последствий (ст. 69). По нашему мнению, жизнь человека должна быть настолько ценной, что позволить кому-либо безнаказанно убить другого лишь по причине собственного испуга или замешательства - вряд ли может быть гуманностью. Подобные положения закона могут инспирировать случаи самочинной расправы над тем, кто был столь милостиво освобожден государством от уголовной ответственности. К тому же общественно опасным посягательством может быть и проступок - ведь он, согласно положению ст. 10 проекта УК, также является общественно опасным, хотя и не представляет большой общественной опасности. 3) Сверхгуманными выглядят, а на самом деле являются подстрекательскими, положения ст. 70 проекта УК: «Лицо, совершившее проступок или преступление небольшой или средней тяжести, не связанное с причинением смерти, подлежит освобождению от уголовной ответственности, если оно примирилось с пострадавшим, в том числе в порядке медиации, и загладило причиненный вред». Они могут увеличить количество случаев семейного насилия - ведь тот, кто совершает насильственные преступления в отношении членов своей семьи, в подавляющем большинстве случаев уверен, что ему удастся примириться с пострадавшими и загладить причиненный вред. Эти положения - согласно ч. 2 ст. 70 - могут стать своеобразной индульгенцией для некоторых категорий лиц (несовершеннолетних и др.), которых закон как бы поощряет: «Главное, никого не убей; во всех других случаях ты подлежишь освобождению от уголовной ответственности, если примиришься с потерпевшим и загладишь причиненный вред». А как рассуждает подросток? Часто именно так: «Пострадавший меня, конечно, простит, потому что папа (мама) ему заплатит». 4) В статье 73 необходимо сделать уточнение: статьей или частью статьи Особенной части настоящего Кодекса должно быть предусмотрено наказание только в виде штрафа? или, что вероятнее, штраф может быть предусмотрен как один из альтернативных видов наказаний? («Лицо, впервые совершившее проступок либо впервые совершившее преступление небольшой или средней тяжести или тяжкое преступление, не связанное с причинением смерти или тяжкого вреда здоровью человека, за совершение которого соответствующей статьей или частью статьи Особенной части настоящего Кодекса предусмотрено наказание в виде штрафа, может быть освобождено судом от уголовной ответственности с установлением поручительства»). А если только штраф, то почему бы его не взыскать с того, кто хотя бы и впервые, но совершил кражу или поджог? В чем проблема? Если штраф велик, его можно рассрочить или уменьшить, даже до определенного минимума. Но совсем освобождать от его уплаты - ошибочно. Сомнительной также является целесообразность подобного освобождения от уголовной ответственности, особенно в случае совершения тяжкого преступления, без выполнения каких-либо условий (кроме как не совершить нового уголовного правонарушения) со стороны лица, совершившего преступление. В чем же тогда воспитательное значение уголовного закона? 5) Как и положения статьи 68, неконкретными являются положения ч. 1 статьи 74 проекта УК. Слишком субъективным и расплывчатым является понятие «вследствие изменения обстановки совершенное деяние перестало быть общественно опасным». Часто в литературе приводятся одни и те же примеры: отменено чрезвычайное положение, или незаконная порубка леса осуществлялась на участке, подготовленном к проведению мелиоративных работ, или к моменту привлечения к уголовной ответственности лицо, совершившее преступление, призвано на военную службу. Так можно продолжить этот ряд: шрамы заросли, стресс от изнасилования забылся, вместо украденной куплена новая вещь - во всех этих случаях обстановка ведь изменилась? Но разве в этом случае совершенные кража, изнасилование или телесное повреждение перестают быть общественно опасными? Разве они по истечении относительно короткого времени перестают быть кражей, изнасилованием и телесным повреждением? Ведь речь идет вовсе не о декриминализации деяния! И не об истечении сроков давности! При такой чрезвычайной абстрактности нормы совершенно непонятным является возможность ее распространения не только на проступки и преступления небольшой тяжести, но и на преступления любой степени тяжести. 6) Следовало бы исключить из части 2 статьи 82 проекта УК Республики Казахстан первое предложение («На основании акта об амнистии лица, совершившие преступления, могут быть освобождены от уголовной ответственности») - и тем самым позволить распространение акта об амнистии лишь на освобождение от наказания, сокращение наказания, замену его более мягким и освобождение от дополнительного вида наказания. Положительным достижением юридической науки и законотворчества последних лет в Украине считаем принятие Закона «О применении амнистии в Украине» от 2 июня 2011 года, которым зафиксирован отказ от освобождения по амнистии от уголовной ответственности: теперь по амнистии лицо может быть освобождено только от отбывания назначенного судом наказания. С другой стороны. В пункте 12 Концепции говорится о целесообразности «полной отмены условно-досрочного освобождения либо увеличения сроков, при наступлении которых предоставляется возможность условно-досрочного освобождения для лиц, совершивших преступления сексуального характера в отношении несовершеннолетних, совершивших преступления террористического характера или преступления, носящие признаки экстремизма и иные особо тяжкие преступления». В пункте 18 Концепции также предусмотрено дополнить Общую часть Кодекса положениями, которые предусматривают неприменение меры наказания в виде лишения свободы к лицам, совершившим отдельные, в том числе экономические, преступления и добровольно возместившим в полном объеме имущественный ущерб». Но такой подход предлагается считать «недопустимым к преступлениям, представляющим большую общественную опасность, в том числе преступлениям террористического характера, коррупционным преступлениям, преступлениям, совершенным в составе организованных преступных групп и другим тяжким деяниям». В этом контексте считаю необходимым призвать авторов Концепции и проекта УК к сдержанности. 1) подобные устремления противоречат принципу равенства всех перед законом. Лица, осужденные за особо тяжкие преступления, должны иметь такое же право на условно-досрочное освобождение, как и лица, осужденные за иные преступления. Ведь грань между особо тяжкими и тяжкими преступлениями на самом деле неопределенна, субъективна. Бывает, что одно и то же преступление при определенной конъюнктуре в течение одного-двух лет признается особо тяжким, затем тяжким, а после - вновь особо тяжким. Разными являются и преступления сексуального характера в отношении несовершеннолетних. Ведь нельзя ставить на один уровень такие разные преступления сексуального характера, как изнасилование малолетнего и эксгибиционистские действия в присутствии малолетнего, изнасилование семнадцатилетней девушки ее взрослым педагогом и половое сношение лица, едва достигшего шестнадцатилетнего возраста, с лицом, заведомо не достигшим шестнадцатилетнего возраста. Во-вторых, эти положения пункта 12 противоречат положениям пункта 10 Концепции, о том, что «закон должен предусматривать гибкие механизмы, дающие возможность членам преступных формирований для отказа от преступной деятельности, взамен на смягчение либо освобождение от ответственности. При этом критериями при таком смягчении либо освобождении могли бы являться сотрудничество со следствием, изобличение преступной деятельности преступных формирований и их членов». Таким образом, лица, совершившие преступления террористического характера или преступления, носящие признаки экстремизма и иные особо тяжкие преступления, но отказавшиеся от дальнейшей преступной деятельности, сотрудничающие со следствием и т.д., будут обмануты в своих ожиданиях, участники организованных преступных групп не станут идти на компромиссы со следствием... В-третьих, поддерживаю высказанное Л.В. Головко мнение о том, что подобный подход лишает определенных лиц каких-либо стимулов к надлежащему поведению, а полный отказ от условно-досрочного освобождения по делам о тяжких преступлениях приводит к постоянному накоплению наиболее опасных осужденных в местах лишения свободы. Все это резко повышает напряженность в местах лишения свободы и само по себе чревато опасными для общества последствиями.
Заведующий кафедрой уголовно-правовых дисциплин ЕНУ им. Гумилева, д.ю.н.
Наказание и иные меры уголовно-правового воздействия
Наказание является самой острой реакцией государства на совершенное преступление и, наверное, поэтому данному институту уголовного права, наряду с понятием преступления уделяется огромное внимание в специальной литературе. Интересно то, что законодательное определение наказания впервые дается в действующем Уголовном кодексе Республики Казахстан (далее - УК РК). В литературе отмечается, что за некоторым исключением, уголовные кодексы стран СНГ и Прибалтики дают законодательное определение сущности и содержания наказания, и практически везде дефиниции совпадают [7]. В советский период развития уголовного права в результате длительных дискуссий был сделан вывод, что кара не является целью наказания а она является «сущностью, неотъемлемым совйством наказания. Кара в этом смысле заключается в лишении осужденных тех или иных благ..».[8] Как отмечается в литературе понятия «кара» и «наказание близки по значению, но не тождественны. Существительное «кара» произошло от глагола «корить» - укорять, упрекать порицать, позорить кого-то за что-то, и в своем первоначальном и истинном значении как существительное означало «осуждение», «порицание», «упрек», т.е. негативную оценку Существительное «наказание» производно от глагола «наказать» - в значении «давать наказ, приказ, приказывать строго, повелевать, предписывать, велеть определенному лицу (лицам) вести себя определенным образом.[9] В результате этимологического анализа кары и наказания делается вывод о том, что кара в уголовном праве - это не месть, возмездие или требование ужесточения санкций, а цивилизованная мера справедливости, проявляющаяся в применении к лицу, виновному в совершении преступления, предусмотренных уголовным законом неблагоприятных для него последствий ( осуждение и, при необходимости, тех или иных правоограничений за то, что это лицо совершило, и в меру того, что оно совершило в целях обеспечения торжества справедливости, исправления виновного и предупреждения новых преступлений Действительно, мы считаем, что необходимо показать в законе содержание наказания каковой является кара, а принуждение это форма реализации наказания. Согласно ч.2 ст.38 наказание применяется в целях восстановления социальной справедливости, а также исправления осужденного и предупреждения совершения новых преступлений как осужденным, так и другими лицами. Как видим, закон называет четыре цели наказания: 1) восстановление социальной справедливости; 2) исправление осужденного; 3) предупреждение совершения новых преступлений со стороны осужденного; 4) предупреждение совершения новых преступлений со стороны других лиц Уголовный кодекс Российской Федерации (далее - УК РФ) наряду с восстановлением социальной справедливости и исправлением осужденного называет предупреждение совершения новых преступлений (ч.2 ст.43 УК РФ), не детализируя последнюю цель. УК РК точнее, нежели УК РФ, формулирует цели наказания. Он говорит о предупреждении совершения новых преступлений как осужденными, так и другими лицами, Аналогичной позиции придерживается Модельный УК для стран - участниц СНГ [10]. Вопрос о целях наказания издавна представлял интерес, как для теологов, философов, юристов, социологов, так и психологов. По подсчетам Н.Д.Сергиевского, целям наказания посвящены 24 философских и более 100 юридических концепций [11]. Первые концепции о целях наказания были изложены в религиозных источниках, в которых провозглашалась идея возмездия (кары) преступнику за совершенное им преступление. Теория наказания как возмездия получила дальнейшее развитие в трудах философов Древней Греции Пифагора и Аристотеля, а позднее в работах немецких философов - И. Канта и Г. Гегеля. Ими проповедовалась связь между преступлением и наказанием по принципу талиона («око за око», «зуб за зуб»). Как отмечает проф. А.В. Наумов гегелевская трактовка наказания как возмездия отличается от трактовки его предшественников тем, что у него речь шла не о чистом возмездии, а о возмездии как восстановлении права нарушенного преступником [12]. Наряду с идеей возмездия ученые свой взгляд на наказание стали связывать с достижением утилитарных, т.е. полезных для общества целей. Древнегреческие философы Протагор (V в. до н.э.) и Платон (IV в. до н.э.) выдвинули идею исправления виновных и обезвреживания неисправимых преступников, а также устрашения преступников. Большой вклад в становление современных взглядов на цели наказаний в дальнейшем внесли такие известные мыслители как Аристотель, Гуго Гроций, Томас Гоббс, Чезаре Беккариа, А. Фейербах, И. Бентам [13]. Понятие исправления мы находим в ст. 7 Уголовно-исполнительного кодекса Республики Казахстан: «Исправление осужденных - это формирование у него правопослушного поведения, позитивного отношения к личности, обществу, труду, нормам, правилам и традициям человеческого общежития». Здесь исправление формируется в широком смысле слова, т.е. когда от лица добиваются не только воздержания впредь от совершения нового преступления, но и нравственного исправления, когда ценности человеческого общежития осужденный соблюдает глубоко и осознанно, а не из-за боязни нового наказания. В узком смысле исправление считается достигнутым, если осужденный перестает быть рецидивоопасным, т.е. не совершит после освобождения новое преступление. Совершенно справедливо, на наш взгляд, учеными делаются предложения о том, чтобы понятие исправления, средства исправления и критерии оценки исправимости осужденного были раскрыты в уголовном праве[14]. В своем интересном исследовании проф. Ю.В. Голик пишет, что цель и средство неразрывно связаны между собой: цель без средства неосуществима, а средство без цели бессмысленно. И только человек может определить, что для него важнее и значимее в каждый конкретный момент, в каждой конкретной ситуации: цель или средство [15]. Далее он уточняет, что годной цели соответствует годное средство. Этому соответствует большая часть норм уголовного права. В противном случае, пишет он, мы поставим под сомнение само существование уголовного права и уголовного закона в его нынешнем виде, а это прямой путь к хаосу со всеми вытекающими из этого последствиями [16]. Определяя цели наказания в уголовном законе, законодатель должен указать и средства их достижения в материальном праве. Такая последовательность законодателя была бы оправданной и логичной. Поэтому в УК РК в новой статье 39-1 «Исправление осужденного» можно было бы предусмотреть следующее: «1. Исправление осужденного как процесс - это формирование у осужденного нравственного отношения к человеку, обществу, труду, нормам, правилам и традициям человеческого общежития и стимулирование его к правопослушному поведения. 2. Средствами исправления осужденных являются: назначенное осужденному справедливое наказание, установленный порядок исполнения и отбывания наказания (режим), воспитательная работа, общественно-полезный труд, получение общего образования, профессиональная подготовка и общественное воздействие. 3. Критериями оценки исправимости осужденного могут выступать следующие нравственные и юридические показатели: а) отношение осужденного к совершенному преступлению и к назначенному наказанию; б) отношение осужденного к порядку и условиям отбывания назначенного наказания; в) отношение осужденного к исправительному воздействию; г) социальная характеристика осужденного. 4. Исправимость осужденного оценивается в следующих степенях: а) характеризуется положительно, не нуждается в полном отбывании назначенного судом наказания; б) характеризуется положительно; в) характеризуется неопределенностью в поведении либо имеет неустойчивую социальную установку; г) характеризуется отрицательно либо не стремится к исправлению; д) злостный нарушитель установленного порядка отбывания наказания». Специальное предупреждение заключается в предупреждении совершения новых преступлений самим осужденным в период отбывания наказания. Действительно, в период отбывания лицом, например, лишения свободы для осужденного становится невозможным совершение многих преступлений в связи с фактом его изоляции. Но это не исключает совершения ряда преступлений против других осужденных отбывающих наказание. Определенным показателем эффективности достижения указанной цели (специального предупреждения) может служить статистика рецидива преступлений, т.е. совершения преступлений лицами, ранее судимыми. Удельный вес осужденных вновь и ранее судимых в бывшем Советском Союзе составлял: в 1986 г. - 31,8%; в 1987 г. - 32,2%; в 1988 г. - 37,0%; в 1989 г. - 38,1%; в 1990 г. - 36% [17]. В настоящее время по исследованиям российских ученых рецидив преступлений в Российской Федерации составляет 40% т.е. более трети осужденных спустя некоторое время вновь совершают преступления [18]. Цель общего предупреждения заключается в предупреждении совершения преступлений другими (иными - по УК РФ) лицами. Предполагается, что люди, которые имели какое-то отношение к конкретно совершенному преступлению, или же узнавшие о нем из различных источников (СМИ, соседей, друзей, знакомых) убеждаются в реально наступившей уголовной ответственности и наказании и наиболее склонные к совершению преступлений воздерживаются от такого поведения. Проф. А.В. Наумов справедливо пишет, что наказание не является главным средством борьбы с преступностью. Наказание вторично по отношению к преступлению, преступности и их причинам. Он отмечает, что в борьбе с преступностью основное значение приобретают экономические, политические, организационно-управленческие меры, осуществляемые государством. Тем не менее, по его мнению, не будучи основным, наказание является не только важным, но и необходимым средством борьбы с преступностью, а из уголовно-правовых - наиболее важным. Именно наказание, продолжает он, прерывает преступную деятельность лиц, совершивших преступление. Оно воздействует на определенную часть неустойчивых в нравственном отношении людей, заставляя их под страхом наказания не совершать уголовно наказуемых деяний [19]. Трудно возразить что-либо против такого мнения. Мне бы хотелось лишь добавить, что вторичность не только наказания, но и роль уголовно-правовых средств в борьбе с преступностью до сих пор явно переоценивается. Такая преувеличенная надежда на уголовно-правовые методы регулирования общественных отношений сохранилась ещё со времен административно-командной системы при СССР. Мы помним, как многие социально-экономические проблемы при социализме пытались решить с помощью уголовно-правовых запретов (ответственность за продажу со складов, баз, подсобных помещений; незаконный отпуск бензина или других горючесмазочных материалов и др.). Стереотипы сознания о решающей роли уголовного права в решении проблем общества и государства ещё сохраняются. В ст.39 УК РК определяется перечень наказаний и эта статья называется «Виды наказания». Представляется более правильным назвать её «Система наказаний». Понятие системы наказаний в юридической литературе излагается по-разному, хотя принципиальных различий между ними нет. Так, например, в Курсе уголовного права, подготовленного коллективом авторов МГУ им. М.В.Ломоносова «Система наказаний - это целостное множество видов наказания (элементов системы) и подсистем, включающих сгруппированные по различным основаниям виды наказания»[20]. В другом курсе лекций российских авторов система наказаний определяется как «…установленный уголовным законом целостный и исчерпывающий перечень видов наказаний, строго обязательных для суда и расположенных в определенной, иерархически заданной последовательности в зависимости от их функционального назначения, а также характера и сравнительной тяжести»[21]. Проф. А.В. Наумов в последнем курсе лекций пишет, что системой наказаний является установленный в уголовном законе исчерпывающий перечень видов наказаний, расположенных в определенном порядке[22]. Во всех этих определениях подчеркивается системный характер взаимосвязи между отдельными видами карательных мер, образующих лестницу наказаний. Системность характеризуется тем, что все наказания представляют собой нечто целое и единое, состоящее из исчерпывающего перечня взаимосвязанных элементов. Системность предполагает расположение наказаний в определенном порядке, последовательности, ступенчатости (отсюда и термин - «лестница наказаний»). Шкала наказаний, построенная в определенной, иерархически заданной последовательности имеет не только технико-юридическое, но и большое практическое значение. Лестница наказаний позволяет правильно сориентироваться при разрешении коллизии, какой закон является более строгим или мягким; при решении вопроса о замене неотбытой части наказания более мягким; при изменении приговора; при взаимозачете различных видов наказаний т.д. По мнению авторов, ст.44 УК РФ следует назвать «Система наказаний», так как она содержит не просто перечень наказаний, а «лестницу» наказаний, где меры государственного принуждения располагаются в строго определенной последовательности, в зависимости от степени тяжести от менее сурового к более суровому, они обязательны для суда и никакие иные меры, кроме указанных в ст.44 УК РФ, не могут назначаться за совершение преступлений, изложив название ст.44 УК РФ в новой редакции, законодатель тем самым подчеркнет, что «система наказаний - это не просто набор мер государственного принуждения, а разумная система взаимосвязанных мер, подчиненных идее эффективного достижения целей уголовного наказания»[23]. В силу того, что система наказаний носит дискретный характер, входящие в неё виды наказаний, располагаясь в определенной последовательности и соподчиненности, должны соблюдать некоторую дистанцию между собой, выдерживать равномерный «шаг»[24]. Из всех стран СНГ и Прибалтики только в УК Узбекистана аналогичная статья (ст.43) называется «Система наказаний». Как пишет проф. Л.Л. Кругликов такая позиция представляется более удачной, «ибо, как известно, указанные статьи содержат не просто перечень мыслимых по приговору наказаний, а «лестницу»[25]. Система наказаний строится во многом исходя из принципов уголовно-правовой политики и уголовного права. Так, принцип законности требует непосредственного включения в нормы УК РК исчерпывающего перечня видов наказаний. Принцип гуманизма, исключает возможность введения в систему наказаний, причиняющих физические страдания или унижающих человеческое достоинство осужденных. Правильной, на наш взгляд, представляется определение системы наказания как совокупности предусмотренных уголовным законом видов государственного принуждения, которые находятся в отношениях взаимосвязи, взаимозависимости и взаимозаменяемости, способны обеспечить достижение целей кары (восстановления социальной справедливости), общего и специального предупреждения, а также исправления преступника, назначаются судом за конкретные преступления, исходя из принципов уголовного права [26]. Можно присоединиться к мнению российских ученых и ст.39 УК РК также можно назвать «Система наказаний». Такое название соответствовало бы истинному назначению этой статьи УК и служило бы определенным ориентиром для судей при применении уголовного законодательства. Если мы сейчас взглянем на «лестницу наказаний» приведенную в ст.39 УК РК (Виды наказаний), то сможем убедиться в том, что судам очень трудно выбрать альтернативное лишению свободы наказание. При выборе наказания между лишением свободы и другим каким-либо наказанием, суд может в настоящее время прибегнуть только лишь к исправительным работам. Наказания, расположенные в промежутке между ними могут быть применены не всегда, так как ограничение по военной службе, содержание на гауптвахте являются специальными видами наказания. Об ограничении свободы уже было сказано, а применение ареста отсрочено было до 2008 года, а затем она была исключена из УК РК ЗРК от 01.01.2011 года. Поэтому даже при самом большом желании не назначать лишение свободы суды вынуждены прибегнуть к этой мере, потому что по обстоятельствам дела и личности осуждаемого могут быть такие ситуации, когда нельзя назначить исправительные работы, к тому же эта мера может быть определена только к работающим лицам.
Доступ к документам и консультации
от ведущих специалистов |