Рассуждая о целесообразности включения в ГК РК нормы об ответственности юридического лица перед третьими лицами по обязательствам, принятым его органом с превышением полномочий, Ю.Г. Басин отмечает, что она была определена затруднениями выяснения точных пределов полномочий органа, особенно, если эти пределы устанавливаются уставом юридического лица либо общим собранием его участников без должного информирования об этом третьих лиц53. В обоснование необходимости ее включения в Кодекс автор приводит пример, когда акционерное общество с целью уйти от ответственности представило протокол общего собрания, содержащий решение об ограничении компетенции президента, датированный днем раньше, нежели президентом был подписан оспариваемый договор54. По нашему мнению, такие доводы, вряд ли, являются обоснованными, а сам пример - показательным. Во-первых, выше отмечалось, что устав - это документ, который открыт для всех заинтересованных лиц. Даже в случае, когда представители организации отказываются его предоставить, имеется достаточно правовых средств, чтобы ознакомиться с его содержанием и выяснить подлинную компетенцию органов юридического лица. Во-вторых, компетенция органов юридического лица устанавливается соответствующими законодательными актами и его учредительными документами, но не решением общего собрания. Если же высший орган принимает решение о каком-либо изменении компетенции органа, это юридическое лицо обязано в установленном порядке уведомить регистрирующий орган о внесении соответствующих изменений в учредительные документы по вопросам компетенции его органов. _________________ 53 Басин Ю.Г. Указ. соч. С. 16. 54 Там же. С. 16-17. Также см.: Гражданский кодекс Республики Казахстан (Общая часть). Комментарий. В двух книгах. Книга 1 / Отв. ред. М.К. Сулейменов, Ю.Г. Басин. - Алматы: Жеті Жарғы, 19Э7. С. 124.
Таким образом, с одной стороны, закон под страхом недействительности устава обязывает указывать в нем компетенцию органов юридического лица, с другой - предоставляет право всем заинтересованным лицам знакомиться с его содержанием. Все это, на наш взгляд, делает практически нежизнеспособным условие для признания сделки недействительной по правилам п. 11 ст. 159 ГК РК. Контрагент юридического лица, орган которого заключает сделку с превышением своих полномочий, если и не знает о таком нарушении, то в любом случае должен знать об этом, поскольку само законодательство создает для этого соответствующие условия, стимулирует контрагента интересоваться компетенцией органа. Не случайно, в одном из Постановлений Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации указывалось, что «другая сторона в сделке должна была ознакомиться с текстом устава общества, чтобы выяснить, имеются ли у председателя правления закрытого акционерного общества полномочия на заключение договора залога недвижимого имущества»55. Но такой подход разделяется далеко не всеми исследователи. Так, В.В. Витрянский, например, отмечает: «Нельзя не заметить, что при таком подходе анализ действительного волеизъявления сторон и их действий по заключению договора подменяется сугубо формальной констатацией обязанности сторон, вступающих в договорные отношения, тщательно изучить учредительные документы друг друга... Вместо реализации задачи обеспечения стабильности договорных отношений путем всемерного усложнения процесса оспаривания совершенной сделки мы получаем дополнительное средство защиты недобросовестных участников имущественного оборота, которые, не исполнив обязательства, могут добиться практически автоматического признания договора... недействительной сделкой»56. С этими рассуждениями едва ли можно согласиться. Гражданское законодательство не ставит и не может ставить цели обеспечения стабильности договорных отношений за счет усложнения всеми возможными средствами процесса оспаривания совершенной сделки. Эта задача должна достигаться и достигается другими средствами. Более того, гражданское право имеет другую цель - защиту интересов стороны, права которой нарушены. В нашем случае при признании недействительной сделки, совершенной с превышением компетенции органа юридического лица, могут страдать интересы контрагента этого юридического лица. Однако в случае непризнания такой сделки недействительной могут страдать интересы участников (акционеров, членов) юридического лица, орган которого вышел за пределы своей компетенции. Здесь закон стоит перед дилеммой: чьи интересы должны подлежать приоритетной защите - контрагента юридического лица или его участников (акционеров, членов)? _________________ 55 См.: Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, 1996, № 7. С. 44. 56 Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право: Общие положения. - М.: Статут, 1997. С. 659.
Представляется, что вопрос должен решаться, все же, в пользу участников. При этом следует использовать по аналогии так называемую «теорию наименьшего зла». Так, когда орган юридического лица совершает какую-либо сделку с превышением своей компетенции, причиняя при этом ущерб юридическому лицу, участникам может быть поставлен в вину неудачный выбор своего нижестоящего (чаще всего - исполнительного) органа. С другой стороны, контрагент, заключая сделку с юридическим лицом, имеет возможность ознакомиться с компетенцией соответствующего органа юридического лица, но не делает этого. Кто же из них более виноват? Мы считаем - контрагент. В большинстве случаев участники юридического лица отстранены от реального управления юридическим лицом, причем наиболее это заметно в акционерном обществе. Участники, как правило, не знакомы с содержанием и условиями заключаемых исполнительным органом договоров. Это делает их положение крайне зависимым от политики исполнительного органа, недобросовестные действия которого способны привести к имущественным потерям участников. Контрагент же юридического лица имеет в полной мере защищаемую законом возможность убедиться в наличии у органа юридического лица права заключать подобные сделки. Поэтому считаем, что именно контрагент должен нести риск неблагоприятных последствий, связанных с последующим признанием недействительной сделки, заключенной органом юридического лица с превышением полномочий.
Печатается по: Цивилистические записки. Межвузовский сборник научных трудов. - M.: Статут, 2001. С. 158-176.
ЮРИДИЧЕСКОЕ ЛИЦО КАК ОБЪЕКТ ГРАЖДАНСКИХ ПРАВ
Уверен, что обозначенная тема вызовет определенный интерес, ведь каких-либо серьезных научных разработок на тему «Предприятие как объект гражданских прав» (а речь пойдет ниже преимущественно о нем) в Казахстане нет. Более того, признаемся, что и для автора в этом вопросе очень много «белых пятен». Некоторые же моменты, установленные законодательством, нами буквально не принимаются. Тем не менее, хотелось бы попытаться изложить свою позицию по этому вопросу. Итак, ст. 119 ГК РК относит к объектам гражданских прав предприятие, понимая под ним имущественный комплекс, используемый для осуществления предпринимательской деятельности. Ниже мы приводим цитаты из некоторых казахстанских источников на эту тему. «Предприятие как объект права может принадлежать не только государству, но и быть частной собственностью, например, собственностью товарищества или гражданина. Поэтому понятие предприятия как объекта права нельзя связывать с государственным предприятием», - мнение Б.В. Покровского и Р.А. Маметовой57. «Очевидно, что законодатели Казахстана, России и других стран СНГ под «предприятием» понимают, во-первых, субъект права (государственное предприятие) - юридическое лицо и, во-вторых, объект права - имущественный комплекс, который может принадлежать как государству, так и частному лицу», - такова позиция И.П. Грешникова58. «Своеобразным имущественным комплексом, регламентированным ст. 119 ГК, является предприятие как объект прав. В законодательстве и на практике предприятие чаще всего фигурирует в качестве субъекта права», - взгляд Б.В. Покровского59. «Мы полагаем, что предприятие в качестве особого имущественного комплекса нельзя признать объектом права собственности и иных вещных прав», - суждение С.В. Скрябина60. Цитирование можно было бы продолжить, но мы находим, что представленной информации достаточно для того, чтобы сделать следующее заключение: в казахстанской цивилистической науке отсутствует единая позиция как по вопросу о возможности отнесения предприятия к объектам гражданских прав, так и в целом о понятии предприятия как объекта прав. ________________ 57 Гражданский кодекс Республики Казахстан (Общая часть). Комментарий. В двух книгах. Книга 1 / Отв. ред. М.К. Сулейменов, Ю.Г. Басин. - Алматы: Жеті Жарғы, 1997. С. 297. 58 Грешников И.П. Субъекты права. - Ч. 1: Юридическое лицо в праве и законодательстве. - Алматы: LEM, 2001. С. 162. 59 Гражданское право. Том 1. Учебник для вузов (академический курс)/Отв. ред. М.К. Сулейменов, Ю.Г. Басин. - Алматы, 2000. С. 236. 60 Скрябин С.В. Право собственности в Республике Казахстан: Сравнительно-правовой комментарий книги Уго Маттеи «Основные принципы права собственности». - Алматы: Дайк-Пресс, 2000. С. 161.
Выскажем и мы некоторые свои соображения на этот счет. Итак, казахстанские авторы отмечают, что смешивать предприятие в свете ст. 119 ГК с государственными предприятиями нельзя. Это - суть разные вещи. Одно - объект, другое - субъект права. Обратимся к Кодексу. Согласно п. 2 ст. 119 ГК, в состав предприятия как имущественного комплекса входят все виды имущества, предназначенные для его деятельности, в том числе права на обозначения, индивидуализирующие его деятельность (фирменное наименование, товарные знаки) и другие исключительные права (выделено нами - С. К.). Однако фирменное наименование и товарный знак относятся к средствам индивидуализации участников гражданского оборота (Глава 56 ГК РК), то есть субъектов права! Отсюда следует, что, буквально толкуя (как того требует ст. 6 ГК) ст. 119 Кодекса, мы вынуждены признать, что в ней речь идет именно о субъектах, а не об объектах права, поскольку последние не могут обладать названными в статье правами. К такому же результату приводит и анализ содержания п. 3 ст. 493 ГК, п. 1 ст. 573 ГК, где речь идет о переходе прав на использование фирменного наименования, товарных знаков, знаков обслуживания и других средств индивидуализации продавца и его продукции61. Иными словами, мы приходим к выводу о том, что под «предприятием» в смысле анализируемых статей законодатель имеет в виду субъекта права, который выступает одновременно и объектом права. Законодательство Казахстана лишь в отношении двух участников гражданских правоотношений допускает формулу «субъект-объект права»: государственных предприятий и учреждений. Но, поскольку, ст. 119 ГК содержит оговорку «для осуществления предпринимательской деятельности», учреждения выпадают из данного списка. Таким образом, проведенный анализ, повторимся, приводит к тому, что под «предприятием» в свете названной статьи Кодекса следует понимать лишь государственное предприятие как организационно-правовую форму юридического лица. И это обстоятельство ставит под сомнение верность приведенных в начале настоящей статьи суждений Б.В. Покровского и Р.А. Маметовой. Также нельзя согласиться с мнением И.П. Грешникова о том, что предприятие (опять же в оговоркой: в свете ст. 119 ГК) может принадлежать частному лицу62. _______________ 61 Мы сознательно указываем также норму Кодекса, находящуюся в параграфе «Аренда предприятия» по той причине, что сходные проблемы возникают и при рассмотрении этого вопроса. Думается, поэтому не случайно В.В. Витрянский использует практически одинаковые подходы при анализе этих вопросов (см.: Брагинский М.И., Витрянский В.О. Договорное право. Книга вторая: Договоры о передаче имущества. - М.: Статут, 2000. С. 224-225, 542). 62 Если речь идет о физических лицах, то для обозначения их «бизнеса» законодатель использует термин «предпринимательское дело» (ст. 15 Закона РК от 19.06.1997 г. «Об индивидуальном предпринимательстве»).
Вообще, на наш взгляд, следует особо остановиться на содержании ст. 493 Кодекса. «Право на использование фирменного наименования и других средств индивидуализации продавца переходят к покупателю...», - норма, лишенная всякого смысла, хотя и соответствующая положениям гражданского законодательства. Действительно, согласно п. 1 ст. 1023 ГК, отчуждение и переход права на фирменное наименование юридического лица не допускаются, кроме случаев реорганизации юридического лица и отчуждения предприятия в целом. Как известно, Гражданский кодекс (ст. 45) предусматривает пять форм реорганизации (слияние, присоединение, разделение, выделение, преобразование) с оговоркой, что законодательством могут быть предусмотрены и другие формы реорганизации63. Проанализирует все пять форм на предмет перехода права на фирменное наименование. При разделении и присоединении юридических лиц создаются новые организации, поэтому перехода прав на фирменное наименование, естественно, не происходит. При выделении и присоединении сохраняется, соответственно, одна организация, иные же вновь создаются либо прекращаются. Поэтому и в этих случаях говорить о переходе прав на фирменное наименование оснований нет. Что же касается преобразования, то здесь следует иметь в виду, что преобразование - это изменение организационно-правовой формы юридического лица. Но указание на организационно-правовую форму - это важная составляющая наименования организации. Поэтому и при преобразовании переход права на наименование невозможен. По вопросу о переходе права на фирменное наименование при продаже предприятия в целом также следует быть осторожным. Выше мы уже пришли к выводу, что, когда законодатель рассуждает о предприятии как правовом объекте, говоря при этом о наличии у него прав на фирменное наименование, товарный знак и т. п., то он имеет в виду именно субъекта права - государственное предприятие. Но фирменное наименование государственного предприятия, согласно п. 1 ст. 7 Указа Президента РК, имеющего силу закона, от 19 июня 1995 г. «О государственном предприятии», должно содержать указание на собственника имущества, на принадлежность к виду государственной собственности (республиканское или коммунальное) и на ведомственную подчиненность. Предприятие на праве оперативного управления дополнительно должно содержать указание на то, что оно является казенным. Это означает, что при продаже предприятия в целом переход прав на фирменное наименование также невозможен, поскольку при этом меняется собственник, что должно повлечь за собой изменение наименования. О необходимости же изменения организационно-правовой формы, если покупатель решить сохранить за предприятием статус юридического лица, мы и не говорим. ________________ 63 К слову, не ясно, для чего сделана эта оговорка, поскольку иных форм реорганизации действующим казахстанским законодательством не предусмотрено.
На основании изложенного, считаем необходимым сделать два принципиальных вывода: 1) под предприятием как особым объектом гражданских прав в рамках действующего гражданского законодательства РК следует понимать лишь государственное предприятие как юридическое лицо; 2) требует критической оценки норма ГК о том, что отчуждение и переход права на фирменное наименование допускается лишь при реорганизации юридического лица и отчуждении предприятия в целом. В указанных случаях перехода (отчуждения) права на фирменное наименование также не происходит. В продолжение темы, обозначенной в заголовке, отметим еще одну любопытную ситуацию, созданную казахстанским законодателем. Речь идет уже о других субъектах гражданских прав: товариществах с ограниченной и дополнительной ответственностью. Согласно ст. 56 Закона РК от 22 апреля 1998 г. «О товариществах с ограниченной и дополнительной ответственностью», эти организации или их имущество могут быть переданы в доверительное управление, если иное не предусмотрено учредительными документами. Нам представляется, что названная норма, в части передачи самого ТОО (ТДО) в доверительное управление, лишена смысла. Согласно п. 1 ст. 885 ГК РК, объектом доверительного управления может быть любое имущество, включая деньги, ценные бумаги и имущественные права, если иное не предусмотрено законодательными актами. Таким образом, систематическое толкование этих двух норм приводит к выводу, что товарищество в данном случае рассматривается в качестве объекта гражданских прав. Но товарищество как самостоятельный собственник является субъектом, но не объектом гражданских правоотношений. Соответственно, само товарищество как юридическое лицо не может быть передано в доверительное управление, в отличие от его имущества (причем, части или всего) или долей участников в уставном капитале товарищества. В соответствии с п. 1 ст. 884 Кодекса, учредителем доверительного управления имуществом может быть собственник, а также субъект иного вещного права или компетентный орган, уполномоченный на передачу имущества в доверительное управление. Понятно, что применительно к нашему случаю в качестве учредителя наиболее «подходит» собственник. Действительно, товарищество является собственником имущества, переданного ему участниками. Но собственник ни при каких обстоятельствах не может передать себя в доверительное управление кому-либо: это противоречит здравому смыслу! Комментируя это положение, И.У. Жанайдаров осторожно замечает, что «здесь следует иметь в виду, что ТОО передается в доверительное управление не как юридическое лицо и субъект права, а как единый имущественный комплекс в смысле ст. 119 ГК»64. _______________ 64 Гражданское право. Том 1. Учебник для вузов (академический курс) /Отв. ред. М.К. Сулейменов, Ю.Г. Басин. - Алматы: КазГЮА, 2000. С. 146.
Считаем необходимым обратить внимание на взгляды автора на этот вопрос, высказанные им в соавторстве с С.Ю. Жанайдаровой ранее: «В части передачи имущества ТОО в доверительное управление принципиальных теоретических возражений к такой конструкции нет. А вот передача ТОО не как имущественного комплекса посредством института доверительного управления имуществом создает серьезные проблемы, поскольку ТОО как юридическое лицо не является объектом гражданских правоотношений»65. С последним из приведенных суждений нельзя не согласиться. Считаем, что товарищество как юридическое лицо не может, в отличие от его имущества или долей участников в уставном капитале, являться объектом доверительного управления, а названная норма Закона подлежит соответствующей корректировке. _________________ 65 Право и собственность: Монография / Отв. ред. М.К. Сулейменов. - Алматы: Жеті Жарғы, 1998. С. 256; то же: Вещные права в Республике Казахстан / Отв. ред. М.К. Сулейменов. - Алматы: Жеті Жарғы, 1999. С. 177-178.
Печатается по: Актуальные проблемы современного гражданского законодательства. Выпуск II. Том 1. Материалы ежегодной республиканской научно-теоретической конференции аспирантов и соискателей. Алматы, 21-22 февраля 2002 г. /Отв. ред. М.К. Сулейменов. - Алматы: КазГЮУ, 2002. С. 87-90.
НЕКОТОРЫЕ ВОПРОСЫ УЧРЕДИТЕЛЬНЫХ ДОКУМЕНТОВ
Согласно ч. 1 п. 1 ст. 41 Гражданского кодекса Республики Казахстан (далее - ГК, Кодекс), юридическое лицо осуществляет свою деятельность на основании устава либо учредительного договора и устава, если иное не оговорено законодательными актами. Законодательными актами могут быть предусмотрены случаи, когда некоммерческая организация может создаваться и действовать на основании общего положения об организациях данного вида. Действующее законодательство Казахстана не предусматривает организационно-правовых форм юридических лиц, которые бы могли создаваться и действовать только на основании учредительного договора. Поэтому Законом РК от 15 июля 1997 г. в п. 1 ст. 41 Кодекса и была внесена соответствующая поправка66. На основании только устава создаются государственные предприятия и государственные учреждения (либо общего положения); и устава, и договора одновременно - такие, например, организации, как полные и коммандитные товарищества; как устава, так устава и договора - акционерные общества, товарищества с ограниченной и дополнительной ответственностью, производственные кооперативы, негосударственные учреждения. Более подробно эти вопросы определяются специальными законодательными актами об отдельных формах юридических лиц. Впервые учредительный договор как самостоятельный вид гражданско-правового договора был закреплен в Основах гражданского законодательства...67. Однако следует отметить, что использование самого понятия «учредительный договор» к тому времени уже не было новеллой, поскольку он был известен законодательству и ранее. Так, например, п. 7 Положения «Об акционерных обществах и обществах с ограниченной ответственностью», утвержденного Постановлением Совета Министров СССР от 19 июня 1990 г. № 590, устанавливалось, что акционерное общество создается и действует на основе устава, а общество с ограниченной ответственностью - учредительного договора и устава, которые являются учредительными документами общества. ______________ 66 Отметим, что действовавший до введения в действие Указа Президента РК, и. с. з., от 2 мая 1995 г. «О хозяйственных товариществах» Закон Казахской ССР от 21 июня 1991 г. «О хозяйственных товариществах и акционерных обществах, компаниях», распространял такое правило на полные и коммандитные товарищества. 67 На это обращает внимание Е.А. Суханов (см.: Гражданское право. В 2-х томах. Том 2. Учебник /Под ред. Е.А. Суханова.- М.: БЕК, 1994. С. 376).
Н.В. Козлова также отмечает, что «за все время существования договорных объединений о российском гражданском законодательстве определение учредительного договора появилось лишь в Основах...»68. Согласно ч. 1 п. 4 ст. 41 ГК, в учредительном договоре стороны (учредители) обязуются создать юридическое лицо, определяют порядок совместной деятельности по его созданию, условия передачи в его собственность (хозяйственное ведение, оперативное управление) своего имущества и участия в его деятельности. Договором определяются также условия и порядок распределения между учредителями чистого дохода, управления деятельностью юридического лица, выхода учредителей из его состава и утверждается его устав, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом или законодательными актами об отдельных видах юридических лиц. Указанные условия учредительного договора должны рассматриваться как существенные, и при их отсутствии (если иное не предусмотрено специальными законодательными актами) учредительный договор в соответствии с п. 1 ст. 393 Кодекса не может считаться заключенным. Пункт 3 ст. 41 ГК устанавливает, что в учредительных документах некоммерческой организации и государственного предприятия должны быть определены предмет и цели деятельности этих юридических лиц. В отношении учредительных документов хозяйственного товарищества, акционерного общества и производственного кооператива такое требование отсутствует, поэтому определять предмет и цели их деятельности в учредительных документах - право, но не обязанность учредителей указанных организаций. Кодекс не определяет, какой именно учредительный документ (устав или учредительный договор) должен содержать эту информацию в указанных случаях. Считаем, что, поскольку не все юридические лица осуществляют свою деятельность на основе учредительного договора, но наличие устава (положения) является необходимым условием для всех организаций, указание на предмет и цели их деятельности в соответствующих случаях должно находить свое отражение в уставах юридических лиц. В учредительный договор по согласию учредителей могут быть включены и другие условия (ч. 2 п. 4 ст. 41 ГК). Поэтому, если на включении в учредительный договор какого-либо условия, хотя и не требуемого законодательством, настаивает одна из его сторон, это условие признается существенным. По общему правилу, содержание учредительного договора представляет собой коммерческую тайну, и он не подлежит предъявлению государственным и иным официальным органам, а также третьим лицам. Изъятия из этого правила могут быть установлены законодательными актами, самим учредительным договором или решением органов юридического лица69. _______________ 68 Козлова Н.В. Учредительный договор о создании коммерческих обществ и товариществ. - М.: БЕК, 1994. С. 24. 69 Вряд ли можно признать безгрешным положение, установленное Законами от 22 апреля 1998 г. «О товариществах с ограниченной и дополнительной ответственностью» и от 10 июля 1998 г. «Об акционерных обществах». На наш взгляд, возможность предъявления этого договора третьим лицам по решению иного, не высшего, органа товарищества, общества (например, исполнительного органа) будет полностью выхолащивать идею конфиденциальности соглашения учредителей. Считаем, что такое право должно быть лишь у лиц, подписавших этот договор. Иными словами, указанную норму следует толковать ограничительно, понимая в данном случае под органами товарищества, общества лишь общее собрание его участников, акционеров. Поэтому более верным выглядит положение Указа Президента РК, и. с. з., от 2 мая 1995 г. «О хозяйственных товариществах», по которому право предъявлять учредительный договор третьим лицам предоставлено лишь участникам товарищества, либо он подлежит предъявлению в случаях, установленных законодательными актами.
Опять же, по общему правилу, участниками учредительного договора могут выступать физические и юридические лица. В отношении же некоторых организационно-правовых форм юридических лиц законодательство устанавливает известные ограничения. Так, участниками договора о создании производственного кооператива, полного товарищества и полными товарищами коммандитного товарищества могут быть только физические лица, а ассоциации (союза) - лишь юридические лица. Государственные предприятия могут быть участниками товариществ с ограниченной и дополнительной ответственностью, а также акционерного общества лишь с согласия государства в лице уполномоченного органа. Государственные органы за исключением Правительства РК могут быть учредителями (участниками) акционерного общества, если это прямо установлено законодательными актами. В случае, если хотя бы одним из участников договора является иностранное лицо (лицо без гражданства), создание такой организации производится с учетом требований Закона Республики Казахстан от 27 декабря 1994 г. «Об иностранных инвестициях». К сожалению, многочисленные изменения и дополнения, внесенные в ст. 41 ГК со дня его принятия70, до сих пор не устранили досадной оплошности законодателя. Речь идет об определении условий передачи в собственность (хозяйственное ведение, оперативное управление) создаваемого юридического лица имущества учредителей. Возражения вызывает упоминание хозяйственного ведения как разновидности вещного права, на основании которого созданное юридическое лицо обладает имуществом, полученным от учредителей. Дело в том, что ГК не предусматривает такой организационно-правовой формы юридического лица, чтобы эта организация одновременно отвечала двум условиям: - обладала бы имуществом на праве хозяйственного ведения; - осуществляла бы (или могла осуществлять) свою деятельность, помимо устава, на основании учредительного договора. Статьей 196 ГК установлено, что право хозяйственного ведения - вещное право государственного предприятия, получившего имущество от государства как собственника. Поэтому совершенно прав М.К. Сулейменов, отмечая, что право хозяйственного ведения может возникнуть только у государственного предприятия71. Ни один другой субъект гражданского права по законодательству Казахстана не может обладать имуществом на таком вещном праве. С другой стороны, особенность государственного предприятия заключается в том, что его имущество является неделимым и не может быть распределено по вкладам, долям, паям (п. 2 ст. 102 ГК РК)72. Из этого следует, что государственное предприятие не может быть создано двумя или несколькими учредителями, а «учредительный договор о создании государственного предприятия» - нонсенс. Поэтому учредительный договор ни при каких условиях не может регулировать условия передачи учредителями имущества в хозяйственное ведение создаваемого ими юридического лица. Исходя из этих же соображений, следует узко понимать требование Кодекса о необходимости определять в учредительном договоре условия передачи учредителями имущества в оперативное управление создаваемому юридическому лицу. Такие условия могут находить свое отражение лишь в учредительном договоре учреждения, возможность создания которого несколькими лицами, в том числе физическими, законодательством не запрещается и не противоречит сущности этой формы юридического лица. В литературе высказано мнение о том, что по своей юридической природе указанный договор является многосторонней сделкой консенсуального и возмездного характера. Учредительный договор о создании некоммерческой организации имеет безвозмездный характер73. Некоторые авторы консенсуальными считают договоры, вступающие в силу с момента достижения сторонами согласия74. Думается, что такое определение, все же, не в полной мере описывает сущность консенсуальных договоров, и ее (сущность) следует выводить из текста самого закона. В соответствии с ч. 1 п. 1 ст. 393 ГК договор считается заключенным, когда между сторонами в требуемой в подлежащих случаях форме достигнуто соглашение по всем существенным его условиям. Считаем, что именно эта формула должна лежать в основе определения консенсуального договора. __________________ 70 Изменения и дополнения вносились Законами Республики Казахстан от 15.07.1996 г., от 19.06.1997 г., от 11.07.1997 г., от 2.03.1998 г., от 22.04.1998 г., от 10.07.1998 г. Таким образом, в общей сложности изменения и дополнения в ст. 41 ГК вносились шестью Законами, что делает ее наиболее нестабильной статьей Кодекса. 71 Сулейменов М.К. Вещные права по гражданскому законодательству Республики Казахстан. / В кн.: Актуальные вопросы коммерческого законодательства в Республике Казахстан и практика его применения. Материалы семинаров. Т. 1. - Алматы: Әділет Пресс, 1996. С. 255. 72 Именно поэтому ГК Российской Федерации использует, на наш взгляд, емкое и наиболее полно с этой точки зрения характеризующее такое юридическое лицо прилагательное «унитарное». 73 Гражданское право. В 2-х томах. Том 2. Учебник / Под ред. Е.А. Суханова. - М.: БЕК, 1994. С. 375; Савельев А.Б. Договор простого товарищества./В кн.: Актуальные вопросы гражданского права/ Под ред. М.И. Брагинского. - М.: Статут, 1998. С. 284. 74 Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право: Общие положения. - М.: Статут, 1997. С. 308.
Оговорка о форме договора, содержащаяся в указанной норме, в некоторых случаях может иметь важное значение для действительности учредительного договора. Речь идет, конечно же, о договорах, требующих квалифицированной письменной формы. Такие договоры считаются заключенными только после их нотариального удостоверения. Нарушение требования законодательного акта или соглашения сторон о нотариальном удостоверении договора влечет недействительность такого договора (ст. 154 ГК). Поэтому права и обязанности участников учредительного договора о создании, например, хозяйственного товарищества возникают не с момента достижения ими соответствующего соглашения, а с приданием такому соглашению соответствующей формы75. Для учредительных договоров производственного кооператива, общественного фонда, ассоциации и учреждения достаточно простой письменной формы. В соответствии со ст. 384 ГК, договор, по которому сторона должна получить плату или иное встречное предоставление за исполнение своих обязанностей, является возмездным. Безвозмездным признается договор, по которому одна сторона обязуется предоставить что-либо другой стороне без получения от нее платы или иного встречного предоставления76. Исходя из этого определения довольно сложно, на наш взгляд, отнести учредительный договор к той или иной группе. Даже априорный анализ взаимоотношений участников учредительного договора позволяет сделать вы водотом, что все их предоставления адресованы создаваемому новому субъекту. С другой стороны, по целому ряду имущественных отношений созданное юридическое лицо выступает перед своими участниками в роли должника. Это можно проиллюстрировать наличием, например, у участников товарищества обязанности внести в установленные сроки вклады в уставный капитал, что порождает у последнего право требовать от участника исполнения этой обязанности, а также возмещения убытков и уплаты неустойки за время просрочки. В случае принятия общим собранием товарищества решения о распределении дохода между участниками, каждый участник вправе получить часть распределяемого чистого дохода, соответствующую его доле в уставном капитале. В этой ситуации товарищество является должником по отношению к своим участникам, а участники, соответственно, кредиторами товарищества. И, все же, трудно не заметить коммерческой направленности учредительного договора, ибо передавая свое имущество в собственность или оперативное управление создаваемому юридическому лицу, участники в ряде случаев77 тем самым приобретают право на получение части чистого дохода от деятельности юридического лица, части имущества, оставшегося после ликвидации этой организации и т. д. Но особенность учредительного договора заключается в том, что эти и другие имущественные обязательства возникают не между сторонами договора, а между его участниками и создаваемым ими новым субъектом права. И хотя между участниками и созданным ими юридическим лицом и возникают взаимные имущественные права и обязанности, этот факт не делает учредительный договор возмездным в известном смысле этих слов. _________________ 75 Некоторые права и обязанности возникают у участников лишь после государственной регистрации хозяйственного товарищества. 76 Здесь же отметим недостаточно высокую технику проработки юридических норм Кодекса. Так, определяя безвозмездный договор, как договор, по которому одна сторона обязуется предоставить что-либо другой стороне без какого-либо встречного предоставления, Кодекс, тем самым, устанавливает его кон сенсуальный характер, в то время, как безвозмездные договоры в целом ряде случаев являются или могут быть реальными (напр., дарение - ст. 506 ГК, ссуда - ст. 604 ГК и др.). 77 Эта оговорка вызвана отсутствием у некоммерческих организаций права распределять полученный чистый доход среди участников. Также следует учитывать, что на имущество общественных объединений, общественных фондов и религиозных объединений их участники не сохраняют имущественных прав.
Также сложно однозначно охарактеризовать как безвозмездный учредительный договор о создании некоммерческой организации. Коммерческая направленность действий учредителей, например, платного негосударственного учреждения может проявляться и в получении конечного результата, т. е. в распределении имущества, оставшегося после ликвидации такого учреждения или получении его части при выходе из организации. Действительно, все получаемые в разрешенных законодательством пределах доходы такого учреждения могут использоваться для совершенствования качества оказываемых услуг, а не направляться на распределение среди участников. Однако нераспределенный доход увеличивает балансовую стоимость этого учреждения, и, соответственно, стоимость долей его учредителей, что и проявится при распределении имущества между ними после ликвидации этой организации или выходе из нее.
Доступ к документам и консультации
от ведущих специалистов |
Содержание От автораПрофессору А.Г. Диденко - 60 летОтветственность участников товарищества с ограниченной ответственностьюК вопросу о сущности уставного капитала коммерческих юридических лицРеализация правоспособности юридического лица через его органыЮридическое лицо как объект гражданских правНекоторые вопросы учредительных документов юридического лица по законодательству Республики КазахстанО соотношении законодательства и учредительных документов юридического лицаГосударственная регистрация юридических лиц в ВКОВыбытие участника из ТОО (комментарий Закона 1998 года)Проблемные вопросы учредительного договораЮридические лица в Республике БеларусьРегистрация юридических лиц в АлматыО проекте Закона РК «О государственной собственности и национальных компаниях»К вопросу о правовом положении средств массовой информацииРегистрация юридических лиц: некоторые вопросы законодательства РКПравовое регулирование ТОО: законодательные новеллыВопросы оценки вкладов в уставный капиталПравовое положение потребительского кооператива (обзор законодательства РК)Отзыв об автореферате диссертации... к. ю. н. Колупаева И.А. на тему «Правовое положение товарищества с ограниченной ответственностью в Республике Казахстан» Еще раз к вопросу об отчуждении доли в уставном капитале хозяйственного товариществаВопросы толкования некоторых положений законодательства о хозяйственных товариществах |