Недостатки проекта Налогового Кодекса в Казахстане. В Казахстане через нормы о дроблении бизнеса хотят скопировать российский новый источник коррупции (Масатбаев А.О., Управляющий партнер юридической фирмы «Salyqtez» и ChatGPT)

Недостатки проекта Налогового Кодекса в Казахстане.
В Казахстане через нормы о дроблении бизнеса хотят скопировать российский новый источник коррупции

Масатбаев А.О. и ChatGPT, Claude 3.5 (аналитика судебных актов)

под редакцией Масатбаева А.О.

Управляющий партнер юридической фирмы «Salyqtez»

1. Введение

Понимая роль малого бизнеса в своей экономике, государство старается создать все условия для его успешного развития, особенно на этапе начала своей работы.

Следуя своей политике, государство создает определенные правовые режимы, представляющие собой комплекс условий, способствующих началу предпринимательской деятельности, включая пониженные ставки налогов для доходов до установленного уровня дохода и упрощенное администрирование, например, в виде упрощенной налоговой отчетности.

Вместе с тем, предприниматели, которые успешно стартуют и продолжают свой успешный бизнес, при достижении лимитов по таким правовым режимам, должны переходить на общеустановленные режимы налогообложения.

Однако, предприниматель, понимая, что на общеустановленном режиме доходность бизнеса резко упадет, сталкивается с незаконным желанием зарегистрировать еще одно юридическое лицо и продолжать исполнять налоговое обязательство в рамках режимов для малого бизнеса по двум компаниям, что является незаконным дроблением единого процесса предпринимательской деятельности (незаконное дробление бизнеса).

С другой стороны, бизнес не ограничен в создании дочерних или иных связанных компаний, исключительно в деловых целях. Например, открытие торговой точки в формате юридического лица в другой области (регионе) страны или регистрация новой компании если, условно, законодательство той или иной страны о лицензировании требует самостоятельного юридического лица для осуществления лицензируемой деятельности в другой области или штате (законное дробление бизнеса).

В нашем понимании, незаконное дробление бизнеса представляет собой регистрацию связанных компаний и (или) индивидуальных предпринимателей для перераспределения между ними выручки, имущества или работников таким образом, чтобы добиться налоговой экономии от применения режимов для малого бизнеса.

Таким образом, возникает необходимость в правовой квалификации на законное и незаконное дробления бизнеса, которое совершается путем злоупотребления налоговыми режимами малого бизнеса, в целях получения преимуществ (послаблений) предусмотренных такими режимами.

В проекте Нового Налогового Кодекса^[1] (далее по тексту - Новый Налоговый Кодекс) нормы по борьбе с незаконным дроблением бизнеса представлены следующими статьями:

1. Статья 15 Принцип добросовестности налогоплательщиков (налогового агента)

…

2. Не допускается искажение сведений об операциях и событиях, об объектах налогообложения, подлежащих отражению в налоговом учете, бухгалтерском учете и финансовой отчетности, а также применение специальных налоговых режимов для уменьшения налогоплательщиком (налоговым агентом) налоговой базы и (или) суммы налогов и платежей, подлежащих уплате в бюджет.

2. Статья 690 Общие положения

…

10. Не допускается применение СНР с целью минимизации налоговых обязательств.

Признаками применения СНР с целью минимизации налоговых обязательств являются, но не ограничиваются:

единое контролирующее лицо;

единый процесс оказания услуг, производства;

отсутствие самостоятельности у подконтрольных лиц при принятии решений;

использование общих ресурсов/активов (сотрудников, основных средств, нематериальных активов) и наличие общих контрагентов;

формальное распределение ресурсов или их безвозмездное предоставление.

При выявлении признаков применения СНР с целью минимизации налоговых обязательств доходы налогоплательщиков, применяющих СНР, подлежат объединению, а сумма дохода, превышающая установленные условия для применения СНР, подлежит налогообложению в общеустановленном порядке без применения вычетов и зачета.

3. Статья 703. Условия применения СНР для малого бизнеса

…

2. Не вправе применять СНР для малого бизнеса налогоплательщики:

…

2) осуществляющие деятельность в одном объекте ведения бизнеса, путем создания нескольких субъектов бизнеса, имеющих признаки создания условий для минимизации налоговых обязательств.

В завершении освящения регулирования Новым Налоговым Кодексом Казахстана незаконного дробления необходимо учесть, что в Новом Налоговом Кодексе разработчики отказывается от концепции “налоговая выгода”, при этом важность данного отказа будет приведена ниже.

Ранее в публикациях было установлено, что казахстанские разработчики модели “дробления бизнеса”^[2] буквально дословно скопировали российский опыт регулирования этой проблемы.

Вместе с тем, при определении незаконного дробления бизнеса, российские налоговые органы настаивают, что при формировании холдинга преследовались цели получения преимуществ (послаблений) предусмотренных режимами для специальных налоговых режимов для малого бизнеса.

2. История и контекст

Изучив российскую судебную правоприменительную практику, сразу отмечается ссылка отправителей правосудия на Постановление Пленума Высшего арбитражного суда Российской Федерации от 12.10.2006 № 53 “Об оценке арбитражными судами обоснованности получения налогоплательщиком налоговой выгоды” (далее - Постановление ВАС РФ).

Именно данный правовой акт, который установил признаки признания налоговой выгоды обоснованной, используется как основной волнорез отделения законного от незаконного дробления бизнеса.

Особенно интересны следующие положения Постановления ВАС РФ:

“1. Судебная практика разрешения налоговых споров исходит из презумпции добросовестности налогоплательщиков и иных участников правоотношений в сфере экономики. В связи с этим предполагается, что действия налогоплательщика, имеющие своим результатом получение налоговой выгоды, экономически оправданны, а сведения, содержащиеся в налоговой декларации и бухгалтерской отчетности, - достоверны.

Под налоговой выгодой для целей настоящего Постановления понимается уменьшение размера налоговой обязанности вследствие, в частности, уменьшения налоговой базы, получения налогового вычета, налоговой льготы, применения более низкой налоговой ставки, а также получение права на возврат (зачет) или возмещение налога из бюджета.

Представление налогоплательщиком в налоговый орган всех надлежащим образом оформленных документов, предусмотренных законодательством о налогах и сборах, в целях получения налоговой выгоды является основанием для ее получения, если налоговым органом не доказано, что сведения, содержащиеся в этих документах, неполны, недостоверны и (или) противоречивы.”

Вместе с тем, выгода может быть признана необоснованной, в частности, в случаях, если для целей налогообложения учтены операции не в соответствии с их действительным экономическим смыслом или учтены операции, не обусловленные разумными экономическими или иными причинами (целями делового характера)^[3].

Налоговая выгода не может быть признана обоснованной, если получена налогоплательщиком вне связи с осуществлением реальной предпринимательской или иной экономической деятельности^[4].

Очень интересно положение о том, что возможность достижения того же экономического результата с меньшей налоговой выгодой, полученной налогоплательщиком путем совершения других предусмотренных или не запрещенных законом операций, не является основанием для признания налоговой выгоды необоснованной.

Признаками необоснованной налоговой выгоды согласно Постановления ВАС РФ могут служить^[5]:

- невозможность реального осуществления налогоплательщиком указанных операций с учетом времени, места нахождения имущества или объема материальных ресурсов, экономически необходимых для производства товаров, выполнения работ или оказания услуг;

- отсутствие необходимых условий для достижения результатов соответствующей экономической деятельности в силу отсутствия управленческого или технического персонала, основных средств, производственных активов, складских помещений, транспортных средств;

- учет для целей налогообложения только тех хозяйственных операций, которые непосредственно связаны с возникновением налоговой выгоды, если для данного вида деятельности также требуется совершение и учет иных хозяйственных операций;

- совершение операций с товаром, который не производился или не мог быть произведен в объеме, указанном налогоплательщиком в документах бухгалтерского учета.

В завершение аналитики Постановления ВАС РФ интересно положение о том, что следующие обстоятельства сами по себе не могут служить основанием для признания налоговой выгоды необоснованной^[6]:

- создание организации незадолго до совершения хозяйственной операции;

- взаимозависимость участников сделок;

- неритмичный характер хозяйственных операций;

- нарушение налогового законодательства в прошлом;

- разовый характер операции;

- осуществление операции не по месту нахождения налогоплательщика;

- осуществление расчетов с использованием одного банка;

- осуществление транзитных платежей между участниками взаимосвязанных хозяйственных операций;

- использование посредников при осуществлении хозяйственных операций.

Однако эти обстоятельства в совокупности и взаимосвязи с иными обстоятельствами, могут быть признаны обстоятельствами, свидетельствующими о получении налогоплательщиком необоснованной налоговой выгоды.

Проанализировав проект Нового Налогового Кодекса РК обращает внимание тот факт о котором упоминалось ранее: отказ разработчиков от идеи “выгоды” в действиях налогоплательщиков.

Однако, опираясь на российский опыт вырисовываются следующие чаши Фемиды: (1) на стороне налоговиков оказывается чаша незаконного дробления бизнеса; (2) на стороне налогоплательщика соответственно законное дробление а определяющим фактором, который указывает на сторону, в чью пользу отдается решение - налоговая выгода (соответственно обоснованная или необоснованная) и если выгода является обоснованной, то дробление бизнеса признается законным.

Пример обоснованной налоговой выгоды:

Решение Арбитражного суда Саратовской по заявлению общества с ограниченной ответственностью «Молочный комбинат Энгельсский» к Межрайонной инспекции Федеральной налоговой службы № 7 по Саратовской области от 01 июня 2023 года по делу № А57-1578/2023

В данном анализе рассмотрим аргументы суда, которые послужили основанием для принятия решения в пользу ООО «Молочный комбинат Энгельсский» (далее - Общество), о признании недействительным решения Межрайонной инспекции Федеральной налоговой службы (ИФНС) № 7 по Саратовской области от 19.10.2022, касающегося доначисления налогов, пеней и штрафов.

Фактические обстоятельства дела

В период с 29.12.2020 по 23.12.2021 Межрайонная ИФНС № 7 по Саратовской области провела выездную налоговую проверку ООО «МКЭ». Результаты проверки были оформлены актом от 24.02.2022 № 11/4, согласно которому Обществу было доначислено 102 288 023 рублей налога на прибыль организаций, 62 276 914 рублей НДС, а также соответствующие суммы пеней и штрафов. ООО «МКЭ» оспорило это решение, утверждая, что налоговый орган не доказал создание схемы дробления бизнеса с целью получения необоснованной налоговой выгоды.

Основные аргументы суда:

1. Презумпция добросовестности налогоплательщика.

Суд исходил из презумпции добросовестности налогоплательщика, предполагая, что его действия экономически оправданы, а сведения, содержащиеся в налоговой декларации, достоверны. В соответствии с правовой позицией, изложенной в Постановлении Пленума ВАС РФ № 53, налоговая выгода может быть признана необоснованной, если получена налогоплательщиком вне связи с осуществлением реальной предпринимательской или иной экономической деятельности.

2. Обоснование налоговой выгоды.

Суд указал, что налоговый орган должен доказать, что действия налогоплательщика направлены исключительно на получение налоговой выгоды без реальной экономической деятельности. В данном случае ИФНС не смогла предоставить убедительных доказательств того, что хозяйственные операции ООО «МКЭ» носили фиктивный характер.

3. Фактические обстоятельства дела.

Суд детально рассмотрел представленные доказательства, подтверждающие экономическую обоснованность действий ООО «МКЭ». В частности, было установлено, что ООО «МКЭ» действительно производило молочную продукцию и осуществляло реальную хозяйственную деятельность. Налоговый орган не смог доказать, что ООО «МКЭ» и подконтрольные ему организации созданы исключительно для уклонения от налогов.

4. Деловые цели создания новых предприятий.

Суд признал, что создание новых предприятий имело реальные деловые цели, такие как аренда производственных мощностей, продажа упаковки и прочих материалов, что подтверждается уплатой налогов и другими доказательствами. Налоговый орган не смог опровергнуть эти доводы, что послужило основанием для признания правоты налогоплательщика.

5. Применение специальных налоговых режимов.

ООО «МКЭ» и его дочерние компании применяли различные налоговые режимы, в том числе упрощенную систему налогообложения (УСН). Суд указал, что применение УСН само по себе не свидетельствует о недобросовестности налогоплательщика, если его действия экономически оправданы и направлены на получение реальной прибыли.

6. Анализ доводов налогового органа.

Налоговый орган утверждал, что ООО «МКЭ» искусственно создало ряд компаний для снижения налоговой нагрузки. Суд отметил, что ИФНС не предоставила достаточных доказательств фиктивности этих компаний и их операций. Все представленные доказательства свидетельствовали о реальной хозяйственной деятельности данных компаний.

7. Экономическая обоснованность действий налогоплательщика.

Суд подчеркнул, что действия налогоплательщика должны быть экономически оправданными. В данном случае было установлено, что ООО «МКЭ» и его дочерние компании осуществляли реальную хозяйственную деятельность, направленную на получение прибыли. Документы, представленные ООО «МКЭ», подтверждали факт производства и реализации молочной продукции, аренды производственных мощностей и других операций, что свидетельствовало о реальной экономической деятельности.

8. Отсутствие доказательств фиктивности операций.

Налоговый орган не смог предоставить убедительных доказательств того, что хозяйственные операции ООО «МКЭ» носили фиктивный характер. Суд отметил, что все представленные доказательства подтверждали реальность операций, включая договоры аренды, накладные на продукцию и другие первичные документы. Эти документы свидетельствовали о том, что хозяйственная деятельность ООО «МКЭ» была реальной и экономически оправданной.

9. Реальные деловые цели создания новых предприятий.

Суд установил, что создание новых предприятий имело реальные деловые цели. ООО «МКЭ» предоставило доказательства, подтверждающие, что новые предприятия были созданы для аренды производственных мощностей, продажи упаковки и прочих материалов, что подтверждается соответствующими документами и уплатой налогов. Налоговый орган не смог опровергнуть эти доводы, что послужило основанием для признания правоты налогоплательщика.

10. Применение различных налоговых режимов.

Суд указал, что применение различных налоговых режимов, включая упрощенную систему налогообложения (УСН), само по себе не свидетельствует о недобросовестности налогоплательщика. Важно, чтобы действия налогоплательщика были направлены на получение реальной прибыли и были экономически оправданными. В данном случае было установлено, что ООО «МКЭ» и его дочерние компании действительно осуществляли реальную хозяйственную деятельность, что подтверждается соответствующими документами.

11. Оценка доказательств налогового органа.

Налоговый орган утверждал, что ООО «МКЭ» искусственно создало ряд компаний для снижения налоговой нагрузки. Суд отметил, что ИФНС не предоставила достаточных доказательств фиктивности этих компаний и их операций. Все представленные доказательства свидетельствовали о реальной хозяйственной деятельности данных компаний, включая договоры аренды, накладные на продукцию и другие первичные документы. Суд пришел к выводу, что налоговый орган не смог доказать фиктивность операций и недобросовестность налогоплательщика.

12. Заключение суда.

Суд установил, что налоговый орган не смог доказать создание схемы дробления бизнеса для уклонения от налогов. Решение Межрайонной ИФНС № 7 по Саратовской области от 19.10.2022 было признано недействительным в части доначисления налогов, пеней и штрафов. Суд указал, что налоговый орган не представил достаточных доказательств фиктивности хозяйственных операций и реальной деловой цели создания новых предприятий.

Пример необоснованной налоговой выгоды:

Арбитражный суд Сахалинской области 11 марта 2024 отказал в удовлетворении требований индивидуального предпринимателя (ИП) Пулатовой Сохибахон Шовкатовны по делу № А59-6780/2021. В судебном решении суд детально объяснил основания для отказа в удовлетворении исковых требований Пулатовой С.Ш., и данный анализ охватывает ключевые моменты, которые привели к такому исходу дела.

1. Формальное разделение бизнеса.

Одним из ключевых моментов, которые привели к отказу в удовлетворении исковых требований Пулатовой С.Ш., было установление факта формального разделения бизнеса. Суд пришел к выводу, что Пулатова С.Ш. и ООО “Пальмира” формально разделили торговые площади магазина “Первый” для применения специального налогового режима в виде единого налога на вмененный доход (ЕНВД). Важно отметить, что суд не нашел доказательств фактического разделения бизнеса, что стало одним из оснований для отказа в удовлетворении исковых требований.

По материалам дела, ИП Пулатова С.Ш. и ООО “Пальмира” использовали один и тот же торговый зал площадью 209,7 кв.м для ведения розничной торговли. При этом, несмотря на наличие договоров аренды и субаренды, налоговый орган установил, что данные договоры были заключены формально и не имели реального экономического обоснования. Договоры аренды и субаренды не содержали экспликаций (схем, планов) торгового помещения, что указывало на формальный характер заключенных сделок.

2. Искажение сведений о фактах хозяйственной жизни.

Суд установил, что Пулатова С.Ш. умышленно искажала сведения о фактах хозяйственной жизни. В решении суда отмечается, что налогоплательщик пытался сохранить право на применение специального налогового режима (ЕНВД) путем создания формальных условий разделения бизнеса. Данное разделение было направлено на уклонение от уплаты налогов по общей системе налогообложения. Суд пришел к выводу, что в проверяемый период (2016-2018 годы) не было доказательств фактического разделения торгового зала на несколько самостоятельных объектов.

Пулатова С.Ш. и ООО “Пальмира” в проверяемый период осуществляли розничную торговлю одновременно по нескольким объектам, включая магазин “Первый”. В ходе выездной налоговой проверки было установлено, что реализация товаров осуществлялась в одном торговом зале, который представлял собой единое торговое пространство. Суд принял во внимание показания свидетелей и результаты осмотра торговых помещений, которые подтвердили, что магазин “Первый” представлял собой единое торговое пространство без конструктивных изменений и разделений.

3. Недостаток доказательств правомерности применения специального налогового режима.

Пулатова С.Ш. не смогла предоставить достаточные доказательства, подтверждающие правомерность применения специального налогового режима. Суд отметил, что документы, представленные налогоплательщиком, включая договоры аренды и субаренды, не содержали достаточной информации для определения конкретного расположения торговых и складских помещений. Это указывало на формальный характер заключенных сделок и отсутствие фактического разделения бизнеса.

Также важно отметить, что в ходе проверки налоговый орган установил, что ООО “Пальмира” и ИП Пулатова С.Ш. использовали общие подсобные помещения, имели единый расчетно-кассовый узел и единый вход для покупателей. Все это указывало на отсутствие фактического разделения бизнеса и на формальность заключенных договоров.

4. Непредставление необходимых документов.

Налогоплательщик не представил документы, подтверждающие использование полученных денежных средств в хозяйственной деятельности. Суд установил, что в ходе проверки налоговый орган запросил у ИП Пулатовой С.Ш. документы, подтверждающие правомерность применения специального налогового режима, однако налогоплательщик не смог предоставить достаточные доказательства. В результате этого налоговый орган доначислил налоги, пени и штрафы на основании расчетного метода.

5. Согласование действий с дочерью.

Судом было установлено, что Пулатова С.Ш. передала наиболее ликвидное имущество своей дочери, что также указывало на попытку уклонения от налогов. В материалах дела указано, что Пулатова С.Ш. осуществила передачу имущества своей дочери с целью создания формальных условий для применения специального налогового режима и уклонения от уплаты налогов по общей системе налогообложения.

6. Результаты осмотра помещений и показания свидетелей.

В ходе выездной налоговой проверки налоговый орган провел осмотр торговых помещений, расположенных по адресу: пгт.Ноглики, ул. Советская, 4, магазин “Первый”. Результаты осмотра подтвердили, что магазин “Первый” имеет один вход, состоит из двух торговых залов площадью 210 кв.м и 42 кв.м, которые представляют собой единое торговое пространство. В торговом зале осуществляли розничную торговлю одновременно ИП Пулатова С.Ш. и ООО “Пальмира”. Осмотр показал, что покупатели имели возможность беспрепятственно передвигаться по торговому залу, где располагались товары, принадлежащие как ИП Пулатовой, так и ООО “Пальмира”.

Допрошенные в ходе налоговой проверки свидетели подтвердили, что в проверяемый период и в настоящее время магазин “Первый” представляет собой единый торговый комплекс. Свидетели указали, что в магазине не было перегородок, и что торговый зал представлял собой единое пространство. Показания свидетелей и результаты осмотра помещений подтвердили выводы налогового органа о формальном характере разделения бизнеса и отсутствии фактического разделения торгового зала.

7. Заключение.

На основании вышеизложенного, суд отказал в удовлетворении требований Пулатовой Сохибахон Шовкатовны в полном объеме. Основными причинами отказа стали установление факта формального разделения бизнеса, искажение сведений о фактах хозяйственной жизни, недостаток доказательств правомерности применения специального налогового режима, непредставление необходимых документов, согласование действий с дочерью, а также соблюдение налоговым органом требований налогового законодательства и процедур при проведении проверки. Суд признал выводы налогового органа обоснованными и законными, что привело к отказу в удовлетворении исковых требований Пулатовой С.Ш.

3. “Особенности” казахстанской практики копирования иностранных концепций

1. Неблагонадежный поставщик (техническая компания)

Казахстанские налоговые органы до недавнего времени успешно использовали против налогоплательщиков концепцию “неблагонадежного поставщика”, которая является ничем иным как измененной ипостасью “технической компании” использовавшейся налоговыми органами России задолго до своего применения в Казахстане.

Отличительной чертой применения “технической компании” (неблагонадежного поставщика) в России чаши Фемиды выглядят следующим: (1) на стороне налоговиков оказывается чаша технической компании со всеми своими признаками (отсутствие активов, достаточного людского ресурса, отсутствие по месту нахождению на момент проверки; (2) на стороне налогоплательщика соответственно должная осмотрительность, заключавшаяся в том, что налогоплательщик сделал все возможное для установления возможности своего подрядчика исполнить свои обязательства, определяющим фактором, который указывает на сторону, в чью пользу отдается решение - проявил ли налогоплательщик должную осмотрительность при заключении договора.

Пример применения должной осмотрительности как механизма защиты против “технических компаний” (неблагонадежный поставщиков) в России.

Общество с ограниченной ответственностью “Торговый центр “Атолл” (далее - Истец) оспаривает решение Инспекции Федеральной налоговой службы по Центральному району г. Новосибирска от 09.12.2016 № 70 и требование от 03.03.2017 № 1058, которые касаются доначисления налога на добавленную стоимость (НДС), пеней и штрафов за занижение налоговой базы и неуплату налогов.

Анализ доводов суда:

1. Реальность хозяйственных операций.

Судьи рассмотрели документы, представленные ООО “ТЦ “Атолл”, в том числе договоры поставки, счета-фактуры и товарные накладные. Было установлено, что ООО “Ивест Групп” поставило в адрес налогоплательщика ювелирные изделия из драгоценных металлов и камней. Налоговый орган утверждал, что между сторонами отсутствовали реальные хозяйственные операции, однако не смог доказать это утверждение.

2. Документальное подтверждение.

Судьи отметили, что отсутствие заявок покупателя не является доказательством формального заключения договоров поставки. Заявки могли быть согласованы устно, а предмет поставки согласован в товарных накладных по форме ТОРГ-12, которые были представлены налогоплательщиком в полном объеме.

3. Транспортировка товара.

Налоговый орган указал, что представленные документы не подтверждают факт перевозки товара ООО “БРИНКС” от ООО “Ивест Групп” до налогоплательщика. Судьи отклонили этот довод, указав, что расхождения в весе могли быть вызваны упаковкой и другими факторами. Налоговый орган не проводил проверку фактических обстоятельств транспортировки товара.

4. Почерковедческая экспертиза.

Суд отметил, что заключения экспертов по почерковедческой экспертизе, указывающие на подделку подписей на документах, не являются достаточным основанием для вывода о непроявлении налогоплательщиком должной осмотрительности. Руководитель контрагента не отрицал подписание первичных документов и наличие у него полномочий.

5. Командировочные удостоверения и приказы.

Суд исследовал командировочные удостоверения и приказы о направлении в командировки. Даты договоров, отличающиеся от дат командировок, не имеют правового значения и не свидетельствуют о формальности заключения договоров.

6. Доказательства добросовестности.

Суд установил, что налогоплательщик выполнил условия принятия к вычету НДС в соответствии со статьями 169, 171 и 172 НК РФ. Суд первой инстанции пришел к выводу, что налоговым органом не доказана необоснованность налоговой выгоды, заявленной налогоплательщиком.

7. Презумпция добросовестности.

Суд отметил, что в налоговых отношениях действует презумпция добросовестности налогоплательщика. Налоговый орган не смог доказать, что целью сделок было получение налоговой выгоды без намерения осуществлять реальную экономическую деятельность.

Заключение.

Суд апелляционной инстанции поддержал выводы суда первой инстанции, признав оспариваемое решение налогового органа недействительным. Суд указал на законность и обоснованность действий налогоплательщика, а также на недостаточность доказательств, представленных налоговым органом, для отмены решения первой инстанции.

Анализируя правоприменительную практику однобокой реализации импортной идеи технических компаний, в Казахстане никогда не было никакой концепции которая защищала бы налогоплательщика от риска безопасного контактирования с неблагонадежным поставщиком.

Налогоплательщикам пришлось ждать 1 июля 2021 когда был дан старт административной юстиции в Казахстане, которая с одной стороны реанимировала такие старые, бывшие до АППК формальными принципы возложения бремени настоящего доказывания на налоговые органы, с другой - появление фундаментально новых принципов Соразмерности^[7], Пределы осуществления административного усмотрения^[8], Охрана права на доверие^[9], Запрет злоупотребления формальными требованиями^[10], Активная роль суда^[11], нового понимания и мировоззрения у судей административной юстиции, что позволило добросовестным налогоплательщикам надеяться на успешную защиту своих интересов в суде.

2. Дробление бизнеса

Модель норм, предлагаемых казахстанскими разработчиками, направленные на борьбу с незаконным дроблением бизнеса, на самом деле направлены против любого казахстанского холдинга, члены которого используют специальный налоговый режим, так как исключается фактор обязанности доказательства характера налоговой выгоды.

В результате, любое (!) дробление бизнеса (любая регистрация связанной компании или индивидуального предпринимателя) с применением специального налогового режима согласно нового Налогового Кодекса приобретает характер незаконного в силу получившегося формального подхода, который так популярен у налоговых органов.

В итоге в очередной раз казахстанские разработчики реализуют иностранные концепции в однобоком ключе (“в одни ворота”): формальное наличие признаков нарушения без единого защитного механизма для налогоплательщика хоть как то доказать свою правоту.

Как указывалось ранее, это не первый случай однобокого копирования российских концепций в правоприменительную практику Казахстана, что и является особенностью казахстанских разработчиков и практиков налоговых органов.

4. Риски коррупционных преступлений.

Текущая редакция, пункт 10 статьи 690 Нового Налогового Кодекса устанавливает признаки дробления бизнеса следующим образом:

“Признаками применения СНР с целью минимизации налоговых обязательств являются, но не ограничиваются:

единое контролирующее лицо;

единый процесс оказания услуг, производства;

отсутствие самостоятельности у подконтрольных лиц при принятии решений;

использование общих ресурсов/активов (сотрудников, основных средств, нематериальных активов) и наличие общих контрагентов;

формальное распределение ресурсов или их безвозмездное предоставление.”

Данные нормы не выдерживают никаких требований по противодействию борьбы с коррупцией и создают все условия для таких негативных проявлений.

В частности, в связи с отказом от доказывания наличия необоснованной налоговой выгоды, указанные признаки приобретают характер формального наличия незаконного дробления в любом холдинге или семейном бизнесе.

Далее, любой, повторимся, любой (!) специальный налоговый режим создан по факту для минимизации налоговых обязательств, что также превращается в удобное для коррупционных проявлений формальное требование, под которое подпадает любая холдинговая группа, семейный бизнес или просто две связанные компании.

В третьих, отсутствие четко определенного и финализированного перечня признаков применения СНР с целью минимизации налоговых обязательств (дробления бизнеса), отнесения части признаков в компетенцию оценочных суждений исключительно проверяющих налоговых органов которые откроют все свои возможности по придумыванию иных признаков дробления бизнеса. К сведению, согласно наставлений самой Федеральной Налоговой Службы России были выделены следующие признаки^[12]:

1. дробление бизнеса происходит между несколькими лицами, применяющими упрощенную систему налогообложения (далее - УСН), чтобы основной участник, осуществляющий деятельность, не исчислял и не уплачивал НДС, налог на прибыль организаций и налог на имущество организаций;

2. применение схемы дробления бизнеса повлияло на условия и экономические результаты деятельности всех участников схемы — привело к уменьшению налоговых обязательств или к тому, что эти обязательства практически не изменились при масштабировании деятельности;

3. налогоплательщик, участники, должностные лица или лица, осуществляющие фактическое управление деятельностью, выступают выгодоприобретателями от дробления бизнеса;

4. участники схемы занимаются аналогичным видом экономической деятельности;

5. участники схемы создаются в течение небольшого временного периода непосредственно перед расширением производственных мощностей или увеличением численности персонала;

6. участники схемы несут расходы друг за друга;

7. очевидна прямая или косвенная взаимозависимость участников схемы дробления бизнеса (родственные отношения, участие в органах управления, служебная подконтрольность и т.п.);

8. персонал перераспределяется между участниками схемы формально, без изменения должностных обязанностей;

9. у подконтрольных лиц отсутствуют кадровые ресурсы;

10. участники схемы используют одни и те же вывески, помещения, контакты, сайт, контрольно-кассовую технику, терминалы и т.п.;

11. у всех участников схемы общий поставщик и покупатели;

12. одни и те же лица занимаются фактическим управлением деятельностью участников схемы;

13. у участников схемы единые службы по ведению бухучета, кадрового делопроизводства, юридическому сопровождению и т.д.;

14. одни и те же лица представляют интересы по взаимоотношениям с госорганами и иными контрагентами;

15. показатели деятельности, такие как численность персонала, занимаемая площадь и размер получаемого дохода, близки к предельным значениям, ограничивающим право на применение специальной системы налогообложения;

16. данные бухучета налогоплательщика с учетом вновь созданных организаций могут указывать на снижение рентабельности производства и прибыли;

17. поставщики и покупатели распределяются между участниками схемы, исходя из применяемой ими системы налогообложения.

Чуть позднее Федеральной налоговой службой России были добавлены следующие признаки^[13]:

18. деятельность осуществляется через применяющих специальные налоговые режимы подконтрольных лиц, которые не ведут ее в своем интересе и на свой риск, не выполняют реальных функций, и принимают на себя статус участников операций с оформлением документов от своего имени в интересах контролирующего лица;

19. деятельность осуществляется налогоплательщиком и иными входящими в группу лицами с использованием одних и тех же работников и иных ресурсов при тесном организационном взаимодействии данных лиц;

20. осуществляются разные, но неразрывно связанные между собой направления деятельности, которые составляют единый производственный процесс, направленный на получение общего результата.

Нет необходимости говорить какую неограниченную коррупционную угрозу представляет собой неограниченный законом перечень признаков дробления бизнеса.

Кроме того, в соответствии с положениями АППК Административному органу, должностному лицу запрещается отказывать в реализации, ограничивать, прекращать право участника административной процедуры, а также возлагать на него обязанность с целью соблюдения требований, не установленных законодательством Республики Казахстан^[14]. таким образом, оставление пунктом 10 статьи 690 Нового Налогового Кодекса финализированного перечня признаков дробления бизнеса грубо противоречит изложенному принципу административной юстиции.

В четвертых, рассматриваемая норма не несет смысловой нагрузки в вопросе является ли все приведенные признаки применения СНР с целью минимизации налоговых обязательств (дробления бизнеса) полностью скопированные у российских функционеров (даже не топ руководителей ФНС)^[15], озвученные в 2019 году, или только их часть, что позволяет коррупционерам налоговых органов обойтись доказыванием наличия всего двух или трех признаков,