Еще один пример. Звонят из районной прокуратуры и сообщают, что в соответствии с законом каждый из учредителей акционерного общества должен быть держателем акций на сумму не менее 25% уставного фонда. И тут я совсем развожу руками: а если учредителей пять, десять или двадцать? А вы говорите: строим правовое государство...
«АБВ», 11 марта 1994 года
НОВЫЙ ЗАКОН «О БАНКРОТСТВЕ»:
ОБМАНУТЫМ КРЕДИТОРАМ МОЖНО ТОЛЬКО ПОСОЧУВСТВОВАТЬ
Развиваясь и совершенствуясь, человечество пришло к выводу, что спасение утопающих - дело рук самих утопающих. Применительно к нашей теме это звучит так: заключая любую сделку, постарайтесь защитить себя на случай ее неисполнения другой стороной.
Законодательством предусмотрено несколько вариантов защиты от таких действий, называемых «способами обеспечения исполнения обязательств». В отношениях между предприятиями этими способами могут быть неустойка (пеня, штраф), поручительство (гарантия) и залог. Самый популярный способ - неустойка, используемая, пожалуй, всеми. Однако многим предпринимателям известна также и недостаточная эффективность неустойки. Ведь если имущественное положение должника не позволяет взыскать с него основной долг, что уж говорить о неустойке? Поручительство и гарантия - способы гораздо более надежнее. Суть их в том, что третье лицо обязывается перед кредиторами другого лица отвечать за исполнение последним своего обязательства. И, наконец, очень распространенный в последнее время в банковской практике залог. О залоге есть целый закон, который, кстати, предусматривает право кредитора при неисполнении должником своего обязательства самостоятельно распорядиться предметом залога без обращения в суд или арбитражный суд. Так что, господа предприниматели, выбор есть, но имейте в виду, что в нынешней экономической ситуации ни один из этих способов не может в полной мере гарантировать исполнение должником обязательства перед вами. И опыт банков, хороший и плохой, тому наглядный пример. То, что сейчас происходит с нашими банками, вызывает и грусть, и улыбку. Грусть - потому, что банки - это сердце экономики, и поэтому качество их работы - это показатель здоровья или болезни экономики в целом. Улыбку же потому, что то, к чему сегодня пришла банковская система, легко можно было просчитать год-два назад. Как говорят юристы, такая ситуация должна была наступить с необходимостью. Помните, как «раздавали» кредиты? Как можно предоставить кредит миллионов в сто товариществу с уставным фондом в десять тысяч? Как можно верить полису страховой компании с уставным фондом в сто тысяч рублей или экономическому обоснованию необходимости привлечения кредитных средств, сочиненному за пять минут? Но давали и верили. Что толку сейчас говорить об этом? Факт свершившийся - кредиты получены, но не возвращены. Несмотря на неустойку, гарантийные письма и залог. Что же делать с теми предприятиями и предпринимателями, которые уже никогда не вернут взятых у наивных банкиров и иных кредиторов денежные средства? Проще говоря, с предприятиями, ставшими банкротами? Есть закон «О банкротстве», и все его читали. Но он не работает. Есть правительственный проект новой его редакции, разосланный министерствам и ведомствам для дачи ими замечаний и предложений, который читали очень немногие. Поэтому пару слов о нем. Прежде всего, под банкротством хозяйствующего субъекта понимается устойчивая, связанная с нехваткой платежных средств неспособность должника удовлетворить в срок предъявленные к нему требования со стороны кредиторов и выполнить обязательства перед бюджетом. Внешним признаком несостоятельности (банкротства) хозяйствующего субъекта является приостановление текущих платежей в связи с превышением предъявленной ему к оплате задолженности над принадлежащим ему имуществом. Таким образом, если в течение трех месяцев не выполняются обязательства перед бюджетом или иными кредиторами, и долгов больше, чем стоимость всех активов хозяйствующего субъекта, есть все основания для признания его банкротом. Однако суд или арбитражный суд вправе назначить санацию должника (то есть процедуру, когда собственником, кредитором или иными лицами оказывается финансовая помощь предприятию-должнику), механизм которой несколько утомителен (сроком до двух лет), запутан и противоречив, что рассказать о нем в газетной статье просто невозможно. Проект устанавливает также процедуру проведения ликвидационного производства, цель которой, если верить проекту, заключается в соразмерном удовлетворении требований кредиторов и объявлении банкрота свободным от долгов, охраны сторон от неправомерных действий в отношении друг друга. Занимательны статьи, предусматривающие создание нового органа в процессе ликвидационного производства - собрания кредиторов, и определяющие его функции. Любопытно, что собрание кредиторов считается правомочным, если на его заседании присутствуют кредиторы с правом голоса, предъявляющие претензии в размере не менее 50% от общей суммы обязательств должника. Решение считается принятым, если за него проголосовало более половины присутствующих на собрании. Зачем все это? Может, разработчики этого проекта считают, что, собравшись вместе, кредиторы с удвоенной (даже утроенной) силой выльют всю свою ненависть на должника-обидчика? А может наоборот, встретившись, как братья, заглянув друг другу в глаза, они подобреют и простят его? Я не знаю. Чужая душа - потемки... И уж совсем оригинально звучит фраза: «Средства, оставшиеся после удовлетворения претензий кредиторов и других требований, используются в порядке, определяемом Кабинетом министров Республики Казахстан». Что же это за банкрот, если после удовлетворения всех претензий от его имущества еще что-то осталось! По-моему, авторы проекта, дописывая последние статьи, несколько подзабыли то, о чем писали в начале. Защитит ли этот закон права кредиторов, будет ли понятен хозяйственным руководителям, юристам-практикам и судьям? Ответ однозначен - нет. Вероятнее всего, следует принять дополнения к Закону «О порядке разрешения хозяйственных споров...», введя в него новую главу «Принудительное ликвидационное производство». И уже в ней определить порядок проведения принудительной распродажи имущества должника в случае неисполнения приказа арбитражного суда по причине отсутствия средств на расчетном счете. Причем сроки этой процедуры должны быть сжаты до минимума, а полномочия судебного исполнителя как председателя ликвидационной комиссии - максимально расширены. Немаловажно привести в соответствие со здравым смыслом и статью 162-2 Уголовного кодекса. Она называется «Ложное банкротство», под которым понимается заведомо ложное объявление предпринимателем экономической невозможности исполнения обязательств перед кредиторами, совершенное из корыстных побуждений. Иными словами, имея на своих счетах несметные богатства, возьми да объяви себя бедным, - и готов состав преступления. Друзья мои, за это не судят! Судить нужно за действия, которыми руководитель поставил свое предприятие перед невозможностью исполнения обязательств перед кредиторами, повлекшими для них значительные убытки. Например, предприниматель на кредитные деньги своего предприятия покупает квартиру, автомобиль, потом законно, уплатив подоходный налог, «дарит» их себе (или кому-нибудь еще), а с кредитом рассчитаться уже не может. Иная ситуация: получив претензию, руководитель без лишнего шума, но уверенно распродает-раздает имущество предприятия и на судебном процессе предстает перед истцом и арбитром без гроша за душой. И в первом, и во втором случаях налицо умышленные действия, приведшие к ложному (ненадлежащему) банкротству. Но бизнес есть бизнес. И вполне могут возникнуть такие ситуации, когда банкротство предприятия произошло не в силу злого умысла его руководителя. Так, мне известны, пожалуй две крупнейшие аферы прошлого года, когда под предлогом поставок из-за океана сахара и перевода денег в Россию на счетах двух фирм столицы были саккумулированы, а потом буквально растворились многие миллиарды рублей. Конечно, любители сладкого и их коллеги по несчастью, нуждающиеся в оплате российских контрактов, должны были предполагать, что в этих сделках не все чисто, однако их действия не должны подпадать под состав преступления. Таким образом, невозможность исполнения обязательств перед кредиторами должна быть вызвана умышленными действиями руководителя. Такая постановка вопроса, когда исполнение обязательств обеспечено не только гражданским, но и уголовным законом, должна заставить предпринимателя серьезно относиться к совершаемым им сделкам и к нашей суверенно-молодой, но уже наполовину обанкротившейся экономике.
«АБВ», 25 марта 1994 года
ПРАВИТЕЛЬСТВО НЕ ИМЕЕТ ПРАВА
Если на Западе акционерные общества существуют сотни лет, то нам они известны всего-навсего неполные четыре года. За этот срок АО сумели занять одно из лидирующих мест среди организационно-правовых форм предпринимательства. Однако с ними связано множество вопросов, вызванных как несовершенством законодательства, так и нежеланием (или неспособностью?) многих чиновников уяснить суть АО. Делаются явные правовые просчеты и в высших эшелонах исполнительной власти.
Наиболее распространенная ошибка заключается в неправильном понимании и толковании терминов «учредитель акционерного общества» и «акционер». «Учредитель акционерного общества» - понятие временное, несущее в себе определенную смысловую нагрузку до тех пор, пока им (учредителем) не будут в установленном порядке оплачены акции. С этого времени учредитель становится обычным акционером, и степень его влияния на акционерное общество или компанию зависит лишь от количества принадлежащих ему акций, если, конечно, уставом общества для учредителей не предусмотрены какие-либо льготы. В этой связи представляются явно ошибочными такие часто встречающиеся формулировки повестки дня действующих АО, как «Об изменении состава учредителей», «О перераспределении уставного фонда среди учредителей» и так далее. Согласно статье 65 Закона «О хозяйственных товариществах...» учредители во всех случаях должны быть держателями акций на сумму не менее 25 процентов уставного фонда. Смысл указанной статьи заключается в обеспечении принудительной заинтересованности учредителей в делах акционерного общества. И это верно, ведь именно в компетенцию учредителей помимо решения организационных вопросов входит изначальное избрание исполнительных органов, то есть лиц, от квалифицированной работы которых, собственно, и зависит успех акционерного общества. Идея в принципе правильная и справедливая, направленная на защиту прав и интересов акционеров. Однако проблематичность указанной нормы в том, что она не содержит срока, в течение которого учредители должны оставаться держателями установленного количества акций. Или это «бремя» они должны нести всю жизнь? Но это противоречит содержанию права собственности, в том числе праву собственника по своему усмотрению распоряжаться принадлежащим ему имуществом. Очевидно, указанное требование должно носить срочный характер и заканчивать свое действие в момент полного формирования заявленного уставного фонда. С этого времени учредители вправе свободно распорядиться своими акциями. Следующий вопрос - о количестве учредителей. Что-то подсказывает: коль акционерное общество отнесено к категории хозяйственных товариществ, то и учредителей должно быть не менее двух. Так, собственно, и было до принятия поправок в Закон «О хозяйственных товариществах и акционерных обществах, компаниях». Их принятие было вызвано «подгонкой» под процесс приватизации с той целью, чтобы дать возможность ГКИ выступать единственным учредителем акционируемых государственных предприятий. В итоге учредить акционерное общество теперь может одно, в том числе физическое лицо. А теперь представим себе вполне реальную ситуацию, когда гражданин, учредив акционерное общество, все 100 процентов акций выкупает сам и становится единственным акционером. В чем будет отличие этого акционерного общества от индивидуального частного предприятия? Чиновник, вероятно, ответит, что частное предприятие основывается на собственности физического лица или группы лиц, а акционерное общество - на собственности акционеров на акции, или что собственником частного предприятия является его учредитель, а акционерное общество само себе собственник. Но это будет всего лишь соответствовать нашему несовершенному законодательству, а не логике и здравому смыслу. Ведь большинство зарубежных государств имеет очень простую систему организационно-правовых форм предпринимательства, основой которых являются корпорации (Inc.), то есть юридические лица с ограниченной ответственностью. Предприятие же юридическим лицом не признается, поэтому предприниматель с такой организационной формой рискует всем своим имуществом, неся по долгам своего предприятия полную ответственность. Конечно, наше законодательство, предусматривая такие виды коммерческих юридических лиц, как частное, коллективное, кооперативное предприятие и так далее, явно проигрывает и требует унификации. Более того, такая унификация должна, наконец, упорядочить подходы к определению форм и субъектов собственности юридических лиц и акционерных обществ в том числе. К сожалению, этот вопрос не находит единого понимания даже среди юристов, не говоря уже о государственных органах, пишущих в свидетельствах о регистрации в графе «форма собственности» и «акционерная», и «общая», и «долевая», и даже «смешанная»... Необходимо уяснить для себя основную посылку: именно акционерные общества являются собственниками принадлежащего им имущества, в том числе переданного акционерами в счет оплаты акций. АО само осуществляет права владения, пользования и распоряжения в отношении этого имущества. Поэтому любые выражения типа «сособственники акционерного общества», «право собственности на долю имущества» и так далее не выдерживают никакой критики. Развивая эту тему, вернемся к фантазиям регистрирующих органов. Коль акционерное общество само является субъектом собственности, то и форма этой собственности никак не может быть названа общей или долевой. Общая собственность может возникнуть как в силу договоренности между двумя и более сторонами (например, при совместной покупке автомобиля или постройке гаража), так и при иных обстоятельствах (наследование несколькими детьми неделимого имущества, например, дома). Причем общая собственность всегда существует либо в форме долевой (указанные примеры), либо совместной, то есть без определения долей (имущество, нажитое супругами за время брака). Естественно, ни общая долевая, ни общая совместная собственность не имеют никакого отношения к собственности акционерного общества. К слову сказать, общая собственность - это даже не качественный, а количественный показатель, определяющий множественность субъектов собственности. Рассуждать же о смешанной форме собственности позволительно, пожалуй, только юристам с ученой степенью, поскольку понятие это, получившее определенную популярность в конце 80-х годов, достаточно спорное, и его существование, на мой взгляд, вряд ли оправданно. А про так называемую «акционерную» форму собственности не стоит и упоминать. Таковой нет даже в законе. Таким образом, ни одно из предлагаемых экзотических определений форм собственности к акционерному обществу применено быть не может. Попробуем проанализировать, каким образом к нему можно применять термин «частная» и «государственная» форма собственности. Представим себе, что акционерное общество было учреждено физическими лицами. В соответствии с законодательными посылами форма собственности его имущества была определена как частная, о чем были сделаны соответствующие записи в регистрационной карточке и свидетельстве о регистрации. Но через некоторое время эти физические лица, используя свое право собственности на принадлежащие им акции, продают их государству. Изменилась ли форма собственности акционерного общества? С точки зрения наших стереотипов - да. Но на самом деле нет. И вот почему. Какая взаимосвязь между собственностью акционерного общества и новым акционером - государством? Ведь отношения купли-продажи акций затронули лишь продавцов - физических лиц и покупателя-государства и не коснулись самого акционерного общества. Каким же образом эта сделка смогла повлечь изменение состояния собственности акционерного общества? В том и заключается, если хотите, краеугольный камень акционерного общества, что оно, однажды зарегистрировавшись, начинает «жить» самостоятельной «жизнью», вне зависимости от качественного состояния своих акционеров. Таково уж свойство акций, что в условиях фондового рынка они могут менять своих «хозяев» по нескольку раз на дню, а акционерное общество как было собственником своего имущества, так им и осталось. И любые попытки навешать на его имущество ярлык частной или государственной собственности в зависимости от собственника акций ведут к теоретическому и практическому тупику. Примеры тому, к сожалению, есть. Так, 5 марта 1993 года Президентом Республики Казахстан было утверждено Положение «О государственных холдинговых компаниях». Под ними понимаются холдинговые компании, государственный пакет акций которых составляет 51 и более процентов, В соответствии с пунктом 3.3 этого положения президент государственного холдинга утверждается правительством Республики Казахстан. То есть в принципе возможна ситуация, когда избранному общим собранием акционеров президенту будет отказано в утверждении Кабинетом министров. Другой пример. Президенты многих национальных акционерных компаний, а также члены наблюдательных советов назначены указами главы государства. Таким образом, нарушается сама суть акционерного общества, его «суверенитет». Это происходит от непонимания того момента, что наличие 51 и более процентов акций - это еще не основание для императивного назначения первого руководителя и для принятия правительством решения о ликвидации или реорганизации, как это установлено пунктом 4.1 указанного положения. А суть этого непонимания (хотя правильнее будет сказать «особого государственного понимания») кроется именно в вопросе о собственности акционерного общества. Выход, возможно, заключается в следующем: либо считать собственность любого акционерного общества вне зависимости от его государственной или иной принадлежности (как сейчас это предусмотрено статьей 11 Закона «О собственности») частной, либо вообще пойти по иному пути и ввести в законодательство новую форму собственности - корпоративную, называя так собственность любого акционерного общества, используя при этом понятие «частная собственность» лишь применительно к имуществу физических лиц. И, наконец, последний вопрос - о выпуске акций. Дело в том, что их выпуск - процедура совсем не обязательная. Ведь если речь идет об обществе закрытого типа, где акционеры практически знают друг друга «в лицо» и любое изменение их состава оформляется соответствующим протоколом собрания акционеров или в ином порядке, предусмотренном уставом, конкретному акционеру не требуется доказывать свой статус и права. Подтверждением этого статуса может служить платежный документ об оплате акций, тот же протокол общего собрания акционеров или запись в книге регистрации и движения акций. Конечно, в открытом акционерном обществе, где счет числа акционеров идет на сотни и более, и сделки с акциями проходят вне контроля других акционеров, наличие акций или хотя бы сертификатов акций является насущной необходимостью. Затронутые вопросы юридически достаточно сложны, но на них нужно искать и находить правильные ответы, хотя бы для того, чтобы впоследствии избежать еще больших ошибок.
«Экспресс К.», 13 мая 1994 года
ИМЕЮ ЛИ Я ПРАВО УПРАВЛЯТЬ МАГАЗИНОМ, ЕСЛИ ПО УТРАМ ПОКУПАЮ В НЕМ ПАЧКУ СИГАРЕТ
20 марта 1994 года Президент Республики Казахстан подписал Указы «О товарных биржах» и «О мерах по формированию рынка ценных бумаг», которыми были соответственно отменены Законы Казахской ССР «О товарных биржах» от 13 июня 1991 года и «Об обращении ценных бумаг и фондовой бирже» от 11 июня 1991 года. Учитывая, что в нынешних экономических условиях разговоры о каком-либо формировании рынка ценных бумаг могут быть расценены не иначе как достаточно тонкий юмор, остановимся на биржах товарных. Прежний закон о товарных биржах действовал почти три года. Его значение трудно переоценить. И с точки зрения формирования свободных рыночных отношений, и с точки зрения накопления первоначального (а для некоторых предпринимателей - значительного) капитала, да и для бюджета налоги с бирж и брокерских контор оказались хорошим подспорьем. Но, как бы то ни было, ему на смену пришел указ, который, конечно же, уже не сыграет той роли, что его предшественник. Однако новые подходы к регулированию биржевых отношений, предложенные в нем, безусловно заслуживают внимания. Прежде всего, указано «считать, что биржа - это субъект, не ставящий себе целью получение прибыли для выплачивания дохода своим членам. Доходы биржи используются для компенсации ее затрат, технического и социального развития». Установка, на мой взгляд, далеко не бесспорная. Дело в том, что все юридические лица можно разделить на две группы: коммерческие и некоммерческие. Первые ставят целью своей деятельности получение прибыли с тем, чтобы радовать или огорчать этим своих владельцев. Вторые же учреждаются для удовлетворения нематериальных потребностей. Примерами юридических лиц первой группы являются банки, страховые фирмы, предприятия в сфере материального производства, торговли, услуг и так далее; второй - научно-исследовательские институты, учреждения в сфере образования, медицины и тому подобное, финансируемые за счет своих владельцев. Какой же смысл для предпринимателя участвовать в учреждении биржи или покупать ее акции, если по ним никогда не будут выплачиваться дивиденды? Думается, можно достаточно уверенно прогнозировать утрату всякого интереса к развитию биржевой деятельности со стороны частного капитала и возможное повышение активности государства в этой области экономики. Подтверждением последнего является создание специализированного государственного органа по товарным биржам, в компетенцию которого входит выдача биржевых лицензий, ведение государственного реестра, изучение деятельности бирж и развития биржевой торговли, разработка методических рекомендаций по подготовке биржевых документов, организация рассмотрения жалоб участников биржевой торговли на злоупотребления и нарушения законодательства о биржевой торговле. Этот орган вправе, помимо прочего, применять к бирже или участникам биржевых торгов соответствующие санкции в случае нарушения ими законодательства, несвоевременного исполнения его предписаний, назначать государственного инспектора на биржу, организовывать по согласованию с органами финансового контроля аудиторские проверки деятельности бирж и участников биржевых торгов, требовать от них предоставления соответствующей документации. Следующий важный момент: в соответствии с указом вводится лицензирование биржевой деятельности, а биржам запрещается осуществлять торговую, торгово-посредническую и любую деятельность, непосредственно не связанную с биржевой торговлей и осуществлять вклады, приобретать доли (паи), акции предприятий, учреждений, организаций, деятельность которых непосредственно не связана с ведением оптовой торговли биржевыми товарами. Таким образом, государство постепенно отказывается (вспомните хотя бы новую редакцию Закона «О банках») от провозглашенного в Законе «О защите и поддержке частного предпринимательства» принципа: «Частный предприниматель может осуществлять любые виды хозяйственной деятельности, если они не запрещены законодательными актами Республики Казахстан, независимо от того, предусмотрены ли они учредительными и регистрационными документами» и возвращается к популярной в добрые старые времена идее «специальной правосубъектности юридического лица». Также указом установлены следующие запреты: - на торговлю на бирже недвижимым имуществом и объектами интеллектуальной собственности; - на организацию биржей собственных брокерских фирм и контор; - на участие должностных лиц биржи в качестве независимых брокеров; - на прием в члены биржи: а) служащих данной или какой-либо другой товарной биржи; б) предприятий, учреждений и организаций, если их руководящие работники, в том числе руководители их филиалов и других обособленных подразделений, являются служащими данной биржи; в) общественных, религиозных и благотворительных объединений (организаций) и фондов; г) физических лиц, которые в соответствии с действующим законодательством не могут осуществлять предпринимательскую деятельность; - на установление биржей: а) уровней и пределов цен на биржевой товар; б) размера вознаграждения, взыскиваемого участниками биржевых торгов за посредничество в биржевых сделках. Указом устанавливается, что «сделки, совершенные на бирже, но не зарегистрированные и не оформленные в установленном порядке, считаются недействительными». Вряд ли эта фраза юридически безгрешна. Действительно, кем эти сделки считаются недействительными? понятно, что стороны, экономя деньги на уплате биржевого сбора, будут считать совсем иначе. Таким образом, только сама биржа заинтересована в недействительности таких сделок. Однако «считать» сделку недействительной и признать ее таковой - далеко не одно и то же. Законодательство содержит перечень оснований, по которым сделка может быть признана недействительной или ее ничтожность может быть подтверждена судом, только принятие судебного решения влечет за собой процедуру восстановления сторон в первоначальное состояние. Иными словами, продавец обязан вернуть покупателю полученные деньги, а покупатель - приобретенный у продавца товар. Естественно, что в условиях оптовой биржевой торговли установление такой возможности ни к чему хорошему привести не может. Ко всему прочему представляется очевидной практическая сложность доказывания того обстоятельства, что спорная сделка совершена именно на бирже. Например, будет ли считаться заключенным на бирже договор, подписанный по окончании торгов, либо договор, предметом которого является товар, не заявленный к продаже или покупке, но подписанный в биржевом зале? В связи с этим думается, что указанные вопросы должны регулироваться не в законодательном порядке (тем более таким юридически некорректным образом), а через локальные акты самой биржи. Именно биржа должна устанавливать ответственность своих членов за недобросовестное соблюдение правил оформления сделок через применение штрафных санкций, либо исключение из членов биржи. И, наконец, последний вопрос - об органах управления биржи. В соответствии с пунктом 16 Указа органами управления биржи являются общее собрание членов биржи и биржевой совет. Органом контроля биржи является ревизионная комиссия. Общее собрание биржи является высшим органом управления биржи и обеспечивает соблюдение всех прав и обязанностей биржи и ее членов. Функции и полномочия органов управления и контроля бирки, порядок принятия ими решений определяются нормативными документами биржи. Таким образом, высший орган управления биржи теперь представляет собой собрание юридических и физических лиц, в том числе иностранных, которые приобретают брокерские места на бирже. Любопытный подход, не правда ли? Ситуация, аналогичная той, как если бы мне предоставили возможность участвовать в управлении торговым домом лишь на том основании, что я в нем каждый день покупаю пачку сигарет. К сожалению, разработчики указа опять забыли, что биржа - это прежде всего юридическое лицо, «рожденное» его учредителями в одной из организационно-правовых форм (то есть в форме акционерного общества, товарищества или как-то иначе) и подчиняющееся специальным нормативным актам. И уже исходя из этого высшим органом управления биржи должно быть общее собрате акционеров, если это акционерное собрание, либо совет (правление), если это товарищество с ограниченной или дополнительной ответственностью, как установлено Законом «О хозяйственных товариществах и акционерных обществах, компаниях». В заключении отметим и положительные стороны Указа. Так, наше законодательство обогатилось такими «импортными» выражениями, как «форвардные сделки» и «фьючерсные сделки». А в целом хочется пожелать Верховному Совету, который, если верить пункту 35 Указа, должен принять закон «О товарных биржах», сделать это более удачно, чем Президент.
«АБВ», 13 мая 1994 года
ВЕСТИ ИГРУ ПО РЫНОЧНЫМ ПРАВИЛАМ, А НЕ КОМАНДНЫМ МЕТОДОМ
Начнем с краткого экскурса в историю советской приватизации. «Ветер перемен» заставил государство сильно покривить душой при принятии в 1987 году известного Закона СССР «О государственном предприятии». Этим законом были поставлены с ног на голову самые важные экономические отношения - отношения собственности. И хотя у многих хозяйственников, наверное, еще свежи в памяти его статьи, некоторые из них стоит воспроизвести.
Согласно этому закону, руководитель предприятия избирается общим собранием трудового коллектива сроком на пять лет и утверждается вышестоящим органом. Если кандидатура, избранная коллективом, не утверждена вышестоящим органом, проводятся новые выборы. К компетенции общего собрания отнесено также рассмотрение и утверждение планов, определение путей увеличения производительности труда и прибыли, повышение эффективности производства и качества продукции. Избираемый общим собранием совет трудового коллектива осуществляет контроль за выполнением решений общих собраний, заслушивает администрацию о результатах производственной деятельности, принимает решения об использовании фондов. Решения СТК обязательны для администрации и членов коллектива. Таким образом, еще никоим образом не помышляя о приватизации предприятий, государство практически делегировало свои права собственника трудовым коллективам. Хотя в контексте того времени, когда государственная собственность ассоциировалась с общенародной, это выглядело вполне логично. Поэтому трудовому коллективу, который «как хозяин» использовал эту собственность, и было поручено создавать и приумножать народное богатство. Любопытно, что государство, достаточно быстро освободившись от идеи самоуправления трудового коллектива на государственных предприятиях, все же умудрилось частично перенести его дух в сферу частного бизнеса. Так, в казахстанском Законе «О хозяйственных товариществах ...» появилась статья, предусматривающая вхождение по крайней мере одного представителя трудового коллектива в высший орган товарищества - совет (правление). Возможно, этим государство стремилось создать иллюзию защиты интересов наемных тружеников, хотя после первого же прочтения закона становится очевидной практическая нежизнеспособность этой нормы. Однако время идет, и Закон «О государственном предприятии» стал достоянием истории вместе с заложенными в нем идеями. Сейчас Казахстан вступает «в эру массовой приватизации»: государственные предприятия преобразуются в акционерные общества, то есть становятся самостоятельными собственниками имущества. Естественно, старыми административными методами управлять акционерными компаниями юридически невозможно. Поэтому в марте прошлого года президент Н. Назарбаев утвердил Положение «О государственных холдинговых компаниях». В соответствии с этим документом холдинг является акционерной компанией, создаваемой путем приобретения контрольных пакетов акций акционерных обществ в целях достижения высокого уровня централизации финансовых ресурсов и максимальной прибыльности их использования. Предложенная модель государственного управления предприятиями в самых общих чертах выглядит следующим образом: а) создается холдинг, причем не имеет значения, учреждается ли он вновь или на базе действующего предприятия; б) правительство определяет круг предприятий, которые войдут в холдинг; в) в уставный фонд холдинга передаются принадлежащие государству акции (госпакет акций) предприятий, входящих в холдинг. Таким образом, управление предприятием предполагается строить на чисто рыночном принципе - посредством акций, то есть чем больше у тебя этих самых акций, тем громче звучит твой «голос». И можно было бы смириться с количеством и правовым статусом акций, передаваемых трудовому коллективу, если бы государство до конца вело честную игру по рыночным правилам. Но без «фола» не получается. Судите сами. Пункт 3.5 Положения «О государственных холдинговых компаниях» гласит: «Наблюдательные советы и руководство дочерних обществ и предприятий формируются правлением холдинга». Очевидно противоречие. Когда государство в лице Госкомимущества или холдинг совместно с иными юридическими или физическими лицами учреждает акционерную компанию или передает часть акций рабочим, смежникам, кому-либо еще, оно выступает в роли обычного субъекта гражданского права. И государство, и холдинг, и простой рабочий, являясь акционерами, по природе акционерного общества обладают равными правами: на участие в управлении, на получение доли чистой прибыли, на получение полной и достоверной информации, на получение части имущества АО, оставшегося после его ликвидации и так далее. На практике же процедура «рождения» первого руководителя дочернего предприятия заключается в издании президентом холдинга приказа о назначении конкретного лица на должность первого руководителя, в котором содержится ссылка на решение правления холдинга. Но приказ - это акт, имеющий юридическую силу только на данном предприятии. За его пределами он не действует. Поэтому избрание первых руководителей дочерних предприятий должно производиться общим собранием акционеров дочернего предприятия или его наблюдательным советом, если последнему предоставлены такие полномочия, и оформляться соответствующим протоколом. И уже здесь акционер, владеющий контрольным пакетом (в нашем случае - государство или холдинг), вправе использовать свои голоса так, как пожелает. Это правило должно применяться даже тогда, когда все 100 процентов акций предприятия принадлежат государству или холдингу. И в этом случае избрание первого руководителя предприятия также должно быть оформлено протоколом общего собрания акционеров этого предприятия. Придумано это не мной, не народными депутатами, а многовековой историей акционерных обществ. Таким образом, акционер (государство, холдинг) реализует свои права, исходящие из обладания контрольным пакетом акций предприятия не непосредственно, а опосредованно, через общее собрание акционеров предприятия. Только в этом случае процедура избрания первого руководителя предприятия не будет нарушать законных прав и интересов других акционеров. К сожалению, противоречия в управлении предприятием, на мой взгляд; заложены и внутри самого предприятия. Поправками, внесенными в апреле прошлого года в Закон «О хозяйственных товариществах...» предусмотрена возможность создания наблюдательного органа акционерной компании - наблюдательного совета. Естественно, это должна было повлечь и регламентирование его функций. Однако закон содержит лишь юридически неаккуратные выражения типа «осуществляет контроль за деятельностью правления, дает разрешения на заключение особо ответственных договоров, договоров залога, поручительства, выполняет другие функции, предусмотренные уставом акционерного общества, компании». Зная уровень подготовки учредительных документов, могу с уверенностью утверждать, что положения закона в этой связи вряд ли получат свое дальнейшее развитие в уставе. Реально возникновение ситуации, когда невозможно будет определить, к компетенции какого органа компании отнесено принятие решения по тому или иному вопросу. А это уже достаточно серьезно, потому что по иску заинтересованной стороны сделка, заключенная, скажем, президентом, может быть признана недействительной на основании статьи 48 Гражданского кодекса как нарушающая установленную компетенцию органов юридического лица.
Доступ к документам и консультации
от ведущих специалистов |
Содержание От автораЧто же такое «частная собственность»?Новый порядок государственной регистрации:Слишком хорошо - тоже плохоТоварищество с ограниченной ответственностью:Когда экономика под вопросом, лучше поменьше отвечатьЧастное предпринимательство:Какая форма более к лицу?«Форс-мажор» по-нашемуПодписав договор с прорабом, не требуйте его выполнения от директораКак «развестись» учредителям ltdНовый закон «о банкротстве»:Обманутым кредиторам можно только посочувствоватьПравительство не имеет права назначать президентов государственных холдинговИмею ли я право управлять магазином, если по утрам покупаю в нем пачку сигаретВести игру по рыночным правилам, а не командным методомГосударственное имущество: бери, да помниОдалживая доллар под проценты, рискуешь не вернуть назад ни центаЧто следуем «вписать» между строками закона:Несколько советов учредителям компанийБерегите нервы, друзья-акционеры!Почему одинокий бизнесмен лишен права учредить свою компанию?Может ли наемный работник «уволить» своего хозяинаВопросы понятия юридического лица в новом Гражданском кодексе Республики КазахстанКак закон об инвестициях «поссорился» с Гражданским кодексомСуществующий порядок государственной перерегистрации юридических лиц мешает развитию предпринимательстваПроизводственный кооператив: старый друг лучше новых двух?Банкротство: Кому оно выгодно?Правительство получило свободу маневраКогда срок идет к концуКто сегодня «не в голосе»?Упрощение регистрации малого предпринимательства: слишком хорошо - тоже плохо«Экономическая конституция»:Поправка на времяК вопросу о видах акционерных обществ |