Никогда не оспаривалось верховенство государства в отношениях с религиозными организациями в Китае, стране, где не было влиятельного духовенства, жречества, где религиозное мышление уступало место рациональному, а религиозная система была подчеркнуто реалистична и отличалась равнодушием к мистике и эмоциональному накалу, к метафизическим спекуляциям. Уже в древнекитайском государстве Чжоу (1027-256 гг. до н. э.) делами официального религиозного культа ведало специальное государственное ведомство, к которому принадлежал и верховный жрец культа116. Конфуцианство, оказавшее огромное влияние на китайское общество, ставшее на тысячелетия идеологией Китая, требовало подчинения религиозно-этических норм требованиям социальной политики и администрации117. Легисты не считали необходимым «сковывать» государство законами, предпочитая неограниченный выбор средств для достижения политических целей, в том числе насилие, завоевание, массовые репрессии118. «Полное неограниченное господство государства с его сакральным авторитетом над религиозными организациями в политическом, административном, правовом, идеологическом отношениях было окончательно закреплено в империи Тан (VII в.), в которой ни один религиозный институт не имел хотя бы номинальной автономии»119.
Поэтому государство без особых проблем решало вопросы возникновения, деятельности или прекращения религиозных организаций, предоставления им льгот и т. д. Так, в 842-845 гг. император У-Цзун в связи с ростом даосизма и буддизма издал антибуддийские декреты и указы, в соответствии с которыми закрывались мелкие монастыри и храмы, не зарегистрированные властями, накладывались ограничения на права и привилегии больших монастырей, оказавшихся под строгим контролем властей120.
Е. Б. Поршнева в работе о религиозных движениях средневекового Китая пишет, что ни доктринально, ни административно в средневековом Китае не допускалось ничего, что расходилось бы с общепринятыми учениями. Традиционная идеологическая структура императорского Китая знала лишь «учения» управления государством и обществом и «учения» ухода из общества. К первым относилось конфуцианство, ко вторым - многочисленные сектантские организации. «Уже одним фактом существования сектанты совершали тягчайшее прегрешение против существующего порядка: на идеологической основе они создавали некую не предусмотренную установленным порядком вещей общность людей, преследующих некие совместные религиозные цели. Для чиновников императорского Китая борьба с религиозными движениями была борьбой не только и не столько борьбой против политического неповиновения и бунта: прежде всего это был конфликт идеологий, систем верований и ценностей. Слово «ересь» имело много оттенков в Китае, но для чиновников оно означало потенциальное оспаривание идеологической основы имперской системы. Автор одного антисектантского сочинения в ХIХ в. писал, что «буддисты и даосы безопасны для государства», поскольку они «ушли от мира», только «ереси», не отделяя религию от мирской жизни, представляют «прямую противоположность конфуцианству»121. Политико-правовая теория и практика, сложившиеся в Китае с древних времен, до сих пор могут служить объяснением многих процессов, происходящих в этой стране.
Не только в Китае, но и в других странах Востока помимо доминирующих религий и религиозных организаций существовало большое количество сектантских групп, религиозных политических движений, с которыми активно боролись и государство, и доминирующие церкви. Но если на Западе или мусульманском Востоке они, как правило, преследовались и подавлялись, то в странах Центральной и Юго-Восточной Азии движение, если оно было достаточно последовательное, зачастую вливалось в социальную структуру общества и занимало там свое место122. Этому способствовал и более терпимый характер многих восточных религий.
Подводя итоги сказанному, можно заметить, что государства и политические образования в различные исторические периоды регулировали деятельность религиозных организаций разными способами, в том числе теми, которые в поздней истории и в настоящее время охватываются понятием административно-правового регулирования. Однако такое регулирование в течение длительного времени было основано на усмотрении светских и религиозных властей и обслуживало, прежде всего, их политические, военные, семейные, финансовые и иные интересы. Даже в период раннего административного права оно имело своей целью не подданных и их благо, а администрацию123. Государства не считались с религиозными свободами личности, в некоторых случаях проявляя веротерпимость, в большинстве же подавляя религиозное инакомыслие.
Наиболее часто употребляемое сегодня понятие религиозной организации зародилось и получило свое развитие в рамках христианства, которому принадлежит заслуга во введении в оборот категории юридического лица.
В основе сегодняшних отношений между государством и религиозными структурами во многих странах мира лежат подходы, сформированные в новое время в Европе. Европейское влияние на правовые системы современности способствовало тому, что такие подходы были перенесены и восприняты в государствах и правовых системах других регионов.
Вместе с тем, безусловно, на характер государственно-конфессиональных отношений влияли и продолжают влиять различные социокультурные факторы, в том числе характер и внутреннее содержание той или иной религии, доминирование ее норм в общественной и частной жизни, внутренняя организация общества, сложившаяся под воздействием конкретной религиозной системы.
Перечисленные факторы не позволяют рассматривать с точки зрения исключительно европейского опыта отношения между государством и религиозными организациями во многих странах.
1.2. Теоретические проблемы юридического определения религии и религиозных организаций
В исследовании различных сторон государственно-конфессиональных отношений представляется очень важным определить некоторые ключевые понятия, имеющие принципиальное теоретическое и методологическое значение.
В настоящем параграфе наше внимание будет сосредоточено на двух таких понятиях: религия и религиозная организация.
Невнимание к понятийному аппарату приводит к серьезным проблемам в деятельности и государственных органов, и религиозных организаций. Особенно важно это для тех государств или тех правовых систем, где основным источником права является нормативный правовой акт, поскольку он изначально задает параметры, которых должны придерживаться все участники общественных отношений.
В действующем законодательстве многих стран содержатся различные упоминания о религии или религиозных организациях. Но в большинстве случаев не дается объяснения, что под ними понимается.
Как пишет, к примеру, Б. Басдевант-Гаудемет, французская правовая система не содержит определения религии. На практике судья от случая к случаю решает вопросы, избегая общих определений, которые могли бы помочь в других делах124. Одна из главных проблем в сфере регулирования деятельности религиозных организаций в Испании - юридическое определение религии и религиозной конфессии125. Юридической дефиниции «религии» не существует в Бельгии, и трактовка этого понятия остается за судами126. Венгерский Конституционный суд установил, что не дело государства определять, какие характеристики должны быть присущи конкретной вере для того, чтобы квалифицироваться как религия. Этот вопрос должен остаться делом самоинтерпретации церквей127. Конституция ФРГ использует термин «религия» как неопределенный и общий, очерчивая контуры, которые заполняются всеми видами религиозных верований и практик, включая атеизм и антирелигиозную философию128.
Американские ученые М. Ариенс и Р. Дестро отмечают, что, несмотря на полвека интенсивной интерпретации Верховным судом США первой поправки Конституции, суд не предложил конституционного определения религии129. Суды в этой стране обращаются не столько к определению религии, сколько к тому, что является религиозным, а что светским130. Ни одно универсальное определение, пишут другие американские ученые, не охватывает все религиозные направления современной культуры. Федерация оставляет дефиницию штатам, одни из которых полагаются на искренность заявителей, другие ищут аналогии между старыми и новыми религиями, третьи настаивают на существовании трансцендентного в религии, четвертые анализируют мотивы создания, доктрину, практику, структуру131. Вопрос о том, что означает религия, является центральным в любой дискуссии о роли правительства в регулировании религии в общественной жизни132.
В Индии с принятием Конституции в 1950 г. положения о светском государстве, выяснение того, что считать «религиозным» или «светским», какое содержание вкладывается в понятие «вопросы религии», стали предметом обширных дискуссий. Проблемы, связанные с интерпретацией религии, стали решать суды133.
В Австралии в одном из дел Верховный суд установил, что очень трудно, если не невозможно, дать определение религии, которое удовлетворит последователей всех религий134.
Заметим, что не только национальное законодательство, но и международно-правовые акты не пытаются определить, что такое религия. Израильский ученый Н. Лернер отмечает, что инструменты ООН, имеющие дело с религиозными правами человека, не дают определения «религия» по причине общего стремления избежать идеологических или философских дефиниций, которые могут вызвать споры и сделать более трудным процесс достижения согласия между государствами в очень деликатной сфере человеческого поведения. В то же время, пишет он, несомненно, что в международном праве за термином «религия» следует термин «вера», означающий теистические убеждения, связанные с трансцендентными взглядами, и атеистические, агностические, рационалистские и иные взгляды135.
Д. Шелтон и А. Кисс, предложившие в одной из работ модельный закон о свободе религии, пишут, что любое определение будет очень широким и почти бесполезным, а напряженность в дефинициях влечет за собой опасность дискриминации и предубеждения против неизвестных или непопулярных религий136.
Несмотря на отсутствие нормативных определений религии, в реальной практике государственные органы вынуждены решать, можно ли считать то или иное учение, социальную группу, явление религиозными. Особенно сложным такой оценочный процесс становится в настоящее время, когда налицо появление многочисленных новых религиозных движений и технологий, зачастую не укладывающихся в рамки традиционного понимания.
Трудности, с которыми сталкиваются юристы, вполне объяснимы, поскольку юриспруденция объективно не в силах нормативным, формально-логическим языком описать многомерные религиозные понятия, в основе которых лежат самые разнообразные характеристики. Вполне оправданным в связи с этим будет обращение к другим наукам.
Однако и здесь существуют различные подходы к объяснению, а значит и к определению, религии: философские, теологические, социологические, психологические, лингвистические, этнологические и т. д.
Так, к примеру, если с точки зрения социологии религия объясняется как общественный феномен, связанный с определенными формами социальной организации, социальными связями, религиозным поведением и ролью религии в обществе, то психология исследует субъективную сторону религии, и в частности религиозные мотивы, переживания, установки индивида. Психология религии обращена не к социальному, а к психическому состоянию человека.
Поэтому так разнятся определения религии, даваемые в различных науках, в которых, кроме того, существует большое количество школ, концепций, направлений, в связи с чем ученые и прошлого, и современности, в том числе те, для которых религия является специальным объектом изучения, высказывают свои сомнения в возможности ее определения.
В свое время немецкий философ и социолог Г. Зиммель писал, что «никто не сумел предложить такую дефиницию религии, которая не была бы смутной и нечеткой, но все же охватывала все явления и говорила бы, что есть «религия»; нет последнего сущностного определения, общего для религии христиан и островитян южных морей, для религий Будды и Вицлипуцли. Религия надежно не ограничена, с одной стороны, от метафизической спекуляции, а с другой - от веры в провидение»137.
Современный исследователь Ю. А. Кимелев отмечает, что чрезвычайно трудно определить «религию» как предмет философии религии. Практически необозрима та совокупность явлений, которые квалифицируются как «религиозные» в религиоведческих дисциплинах. Количество и многообразие этих явлений делают крайне затруднительной выработку даже какого-то рабочего определения религии не только в философии, но и в религиоведческих науках138.
Известный религиовед В. И. Гараджа применительно уже к социологии религии пишет, что определение религии, которое может дать социология, не должно рассматриваться как исчерпывающее и достаточное, невозможно указать какое-либо общее свойство, присущее всем религиям. Среди социологов отмечается единодушие в определении отдельных проявлений религии, таких, как церковь, Бог, религиозная вера и т. д., но в то же время - довольно большие расхождения в определении самой религии139.
Другой известный религиовед И. Н. Яблоков отмечает, что многообразие религий, а также множество ее определений побудили исследователей поставить вопрос, возможно ли вообще дать определение религии. «Крайние оптимисты» полагают, что эта задача легко разрешима формально-логическими средствами: важно только правильно найти род и видовое отличие. «Крайние пессимисты» утверждают, что научное определение религии вообще неосуществимо ввиду чрезвычайной сложности данного явления. Сам ученый, приводя различные подходы к объяснению религии, утверждает, что вряд ли плодотворны поиски представлений, элементов содержания, функций, структур, которые свойственны только религии, всем ее типам и разновидностям, на всех стадиях эволюции. Однако в самой общей форме религия - это не просто вид каких-то связей, взаимоотношений и действий людей, некоторое функционирующее образование, форма общественного или индивидуального сознания; она есть одна из сфер духовной жизни общества, групп, индивида, способ практически-духовного освоения мира, одна из областей духовного производства140.
Традиционным является также мнение, что религия может рассматриваться как общее понятие, совокупность всех религий, существовавших и существующих исторически во всех многообразных проявлениях, либо как конкретная религия, существующая в том или ином обществе, культуре, времени. Так, В. И. Гараджа указывает, что понятие «религия» есть абстракция, выделяющая признаки, которые являются общими для различающихся во многих других отношениях религий141. Заметим, что возможность нормативного описания такой абстракции в законодательстве вызывает большие сомнения. Попытка же построить определение на основе характеристик конкретной религии неизбежно приведет к тому, что эти определения не во всем будут подходить для других религий.
В рамках настоящего исследования не ставилась задача раскрытия или анализа многочисленных подходов в определении религии, равно как самих определений, которых, по утверждению некоторых ученых, насчитывается около 250142.
Конечно, в конкретном государстве может присутствовать или преобладать один из подходов к определению, в зависимости от влияния конкретной религии или политических, идеологических и иных установок. М. Ариенс, рассматривая историю попыток судебного определения религии в США, говорит о периоде теистического подхода в определении религии в судебной практике или о протестантском влиянии143, а Дж. Витт и К. Грин пишут о пуританском, евангелическом, республиканском и основанном на идеях Просвещения влиянии на американский «эксперимент» в регулировании религиозных свобод144. Чиновники специального государственного регистра и судов в Испании понимают религию в соответствии с испанским (преимущественно католическим) наследием145. Указывая на различные подходы в определении религии в судебных решениях стран, входящих в правовую семью общего права, Д. Шелтон и А. Кисс отмечают, что даже в лучших делах судьи - это часто члены доминантной культуры или религии и имеют культурные, если не юридические предубеждения146.
В то же время в демократическом обществе право на существование, в том числе в правовом регулировании, имеют и другие подходы и определения. Гораздо проще обстоит дело в обществах и государствах, где не допускается существование различных идеологий и мнений и где государство или другой политический или идеологический институт (партия, духовенство) устанавливает свое определение как единственно правильное.
Несмотря на трудность общего или частного определения религии, в религиоведении выделяются элементы, которые помогают отчасти решать возникающие проблемы, в том числе в правовой сфере. К таким элементам традиционно относят религиозное сознание, религиозную деятельность, религиозные отношения, религиозные организации147.
Однако указанные элементы разрабатывались прежде всего в отношении известных традиционных религий, поэтому следует учитывать их некоторую условность в современной ситуации, когда широкое распространение получили новые, нетрадиционные религиозные направления, культы, идеологии.
Например, в качестве одного из определяющих признаков религиозного сознания традиционно называют веру. Ю. А. Крывелев, говоря о религии как о явлении, включающем в себя разнородные компоненты (церковь, культ, верования, специфические эмоциональные переживания, нормы нравственности), выносит верования и представления, составляющие систему догматов, на роль основного признака, определяющего специфику понятия религии148. Д. М. Угринович отмечает, что в системе любой религии вера занимает центральное место. Вне веры невозможны сама религия, ее культовые и институциональные формы149.
В то же время В. И. Гараджа, приводя в обоснование исследования английского ученого Р. Маретта, пишет, что есть религии, в которых на первом месте стоят ритуал, эмоции и их выражение в танце, а вера есть нечто второстепенное, вероучение, догма и теология могут отсутствовать. Эти религии не столько представляются (т. е. связаны с представлениями о чем-либо), сколько «танцуются». Верования выражаются в таких религиях в ритуальных движениях, танцах, религиозных объектах; но эти религии не имеют вероучения, догмы, теологии. И это относится не только к примитивным религиям. Иудаизм представляет собой религию, в которой на первом месте стоит поведение, а не верования или переживания150.
Другим из таких признаков называют веру в Бога (богов) или в другое сверхъестественное существо. В то же время были и есть религии, в которых вера в Бога или сверхъестественное не является определяющей. Так, в буддизме Будда - величайший из людей. Главное в этой религии - этическое учение о личном спасении человека без помощи сверхъестественных сил151.
Разные подходы в объяснении религии приводят к тому, что не только новые культы, нетрадиционные учения не признаются религиозными, а и давно существующие и, казалось бы, признанные религиозные учения также не считаются таковыми. Тот же буддизм некоторые исследователи рассматривают как атеистическое учение или «атеистическую религию»152, а конфуцианство - как секулярную безрелигиозную мораль, этико-политическое учение или культурное наследие, нравственный код нации153.
Рассмотренные выше подходы имеют свое проявление и в практике деятельности государственных органов.
Например, в Великобритании перед государственными органами стоял вопрос, следует ли буддийским организациям предоставлять благотворительный статус, учитывая нетеистический характер религии. Вопрос решился в пользу буддистов154.
Другой пример связан с Церковью Саентологии, которой было отказано в Англии в регистрации здания как места для богослужений, поскольку судебные органы решили, что такие места предоставляются группам людей, которые служат Богу или почитают высшее существо или божество; инструкций в секулярной философии, характерных для этой церкви, недостаточно для получения разрешения на открытие места для богослужения155. В то же время Верховный суд Италии отменил решение нижестоящего суда, который не признал религиозный характер этой же церкви по тем же, что и в Англии, причинам, указав при этом, что для буддизма также не характерна вера в верховное божество или духовного спасителя156. Подобное решение было принято и Верховным судом Австралии, который посчитал возможным признать саентологию религией157.
Последователи учения Порфирия Иванова, или трансцендентальной медитации, были зарегистрированы в Казахстане в качестве не религиозных, а общественных объединений, хотя, по мнению многих религиоведов и в других странах, эти учения считаются религиозными158. Церкви Последнего Завета (Церковь Виссариона) было отказано первоначально в регистрации в Казахстане на том основании, что учение, которого придерживается эта церковь, является философско-нравственным, а не религиозным. В то же время религиозный характер этой организации не оспаривается в России.
В решении по одному из дел, рассмотренных Верховным судом США159, было сказано, что будет считаться неконституционным принятие законов или навязывание условий, поддерживающих те религии, которые основаны на существовании Бога, в противовес тем, которые основаны на других верах. К числу религий, в которых не исповедуется то, что обычно рассматривается как вера в существование Бога, были отнесены следующие: буддизм, даосизм, этическая культура, секулярный гуманизм160. В решениях других судов было установлено, что концепции, затрагивающие Бога или высшие существа, не исключают другую религиозность просто потому, что такая религиозность может носить философский или научный характер. Такие элементы, как духовенство, место богослужений, моральный кодекс, не обязательно конституируют любую религию. Вера в существование чистой, совершенной, незапрограммированной жизненной сферы также может составлять религию161.
С другой стороны, в решениях американских судов устанавливается, какие веры и практики не могут считаться религиозными162.
Список подобных примеров можно продолжать. Очевидно, что в законодательстве и практике многих стран отсутствуют четкие критерии определения религии либо доминируют традиционные подходы в ее определении, что объясняется объективными и субъективными сложностями.
Каким может быть выход из этой ситуации? Какие характеристики или подходы следует использовать и законодателям, и представителям других государственных органов для определения религии? На наш взгляд, вопрос следует поставить более кардинально. Следует ли пытаться сформулировать понятие религии в законодательстве? Существует множество других категорий, которые в силу их необъятности и сложности не находят формального закрепления в правовых актах: общество, культура, мораль, собственно право. Религия находится в этом же списке невозможных для законодателя определений163. При этом, конечно, не исключается выработка научных определений религий.
Иное дело, что в процессе конкретной нормотворческой и особенно правоприменительной деятельности следует учитывать различные подходы к определению религии и ее характеристикам. Например, в ходе привлечения к уголовной или административной ответственности необходимо принимать во внимание психологические особенности верующего, равно как особенности исповедуемой им религии, что может как объяснить мотивы его поведения, так и сыграть профилактическую роль в предотвращении правонарушений. В то же время при регистрации религиозных организаций нужно учитывать некоторые социологические характеристики религии и ее последователей. Анализируя и оценивая религиозную литературу, следует обращать внимание на язык религии или ее лингвистические особенности и т. д.
Не менее проблемным является вопрос, связанный с определением религиозных организаций.
Безусловно, любой верующий может удовлетворять свои религиозные потребности и исповедовать религию самостоятельно. Одно из проявлений секуляризации в современном мире сводится как раз к тому, что во многих странах мира люди отходят от религиозной организации или не рассматривают ее как единственную форму реализации религиозных потребностей. В современном обществе, пишет А. И. Артемьев, широко распространена индивидуализированная, внеобщинная религиозность. Значительная часть верующих не связана с религиозной общиной, не принимает никакого участия в ее деятельности164.
Процессы, происходящие в современном информационном и технократичном обществе, вносят свои коррективы в плане появления новых социальных, в том числе и религиозных, технологий. Так, по результатам проведенных недавно исследований 8 процентов взрослых и 12 процентов подростков постоянно используют Интернет в религиозных целях. На основе полученных данных делается прогноз, что через 10 лет около 50 миллионов людей будут удовлетворять свои религиозные потребности исключительно таким образом. Уже сегодня более 100 тысяч протестантских церквей проповедуют в режиме онлайн165. Даже в считающемся консервативным, заметим, не всегда справедливо, исламе также начинают использоваться современные информационные технологии. Одна из организованных в Лондоне компаний предлагает финансовые операции через Интернет строго в соответствии с принципами ислама. Сервис, предлагаемый компанией, включает в себя уплату налога на имущество (зякат), предписываемого шариатом166. Вполне возможно, что через несколько лет и социологами, и психологами, и юристами будут обсуждаться проблемы «виртуальной церкви», а уже сегодня говорят о новых «компьютерных религиях».
Однако основной формой, в которой верующие удовлетворяют свои религиозные потребности, остается религиозная организация. Ученые указывают, что религиозные обряды с самого начала были коллективными действиями167, несмотря на то, что религиозная организация как независимое от других социальное образование возникла в сравнительно поздний исторический период. Чтобы существовать в «мире», взаимодействуя со светскими институтами, отмечает В. И. Гараджа, религия должна воплотиться в какой-то социальной организационной форме168. Такой формой явилась религиозная организация. Американский исследователь К. Дюрам пишет, что в большинстве религиозных традиций очевидно коллективное измерение. Некоторые виды богослужений, такие, как индивидуальная молитва или медитация, могут осуществляться в частном порядке, но несчетное число религиозных действий выполняется группами верующих169.
Коллективную природу культа предполагают и некоторые религии. В иудаизме, отмечают его исследователи, молитва - глубоко персональное религиозное чувство, тем не менее никто не может молиться сам или только для себя. Истинная молитва возникает из чувства братства, человеческой симпатии и солидарности. Иудей не может предстать перед Богом один, он предстает как член связанного договором сообщества Израильтян. Раввины вывели из религиозных текстов, что любое освящение требует 10 человек, представляющих религиозную общину. Совместная молитва и синагога - важнейшие исторические институты иудаизма170.
Связи верующего с религиозной организацией могут быть самыми разными: от простой ассоциации себя с организацией, которая существует за десятки тысяч километров от его местонахождения либо недоступна в настоящий момент (из-за болезни, ограничения свободы), до фиксированного членства, уплаты членских взносов, участия в управлении. Верующий может посещать церковь нерегулярно, быть членом нескольких религиозных образований или организации, которая существует только в его воображении, и т. д.
Религиозная организация, таким образом, может рассматриваться в разных качествах и измерениях. В соответствии, к примеру, с представлениями некоторых религий, которые остаются за пределами настоящего исследования, церковь - вообще неземное образование (тело Христа - в христианстве), не людьми основанная, а Богом установленная организация.
Однако государство имеет дело с реально существующими социальными общностями, в связи с чем опять возникает необходимость выяснения, какими характеристиками должно обладать то или иное социальное образование, чтобы признавать его религиозным и отличать от других социальных структур.
При этом мы встречаемся с той же проблемой, что и в отношении религии в целом, - очень трудно выработать универсальное определение и характеристики религиозной организации в законодательстве и правоприменительной практике. Так, в Нидерландах, указывает С. ван Бистервельд, ни Гражданский кодекс, ни другое законодательство не содержит определения «церковь». В конкретных случаях государственная администрация сама решает этот вопрос, и при возникновении конфликта то же самое может делать суд171. Органический закон о религиозных свободах в Испании не дает легального определения, что можно рассматривать как церковь или деноминацию172. В Италии правовой порядок страдает от отсутствия такого определения173. В США любой закон, который использует термин «церковь», имеет проблемы дефиниций174.
Трудности универсального определения религиозной организации вполне объяснимы, поскольку под таковой могут пониматься самые различные социальные образования, так или иначе связанные с религией. Это и крупные иерархически построенные образования, типа католической или православной церквей, и передвижная церковь в приспособленном для этого автобусе.
Сложность с определением религиозных организаций заставляет нас обратиться к другим наукам, и прежде всего к социологии религии. В исследованиях, проведенных главным образом западными социологами и религиоведами, приведены типология и характеристики различных религиозных образований, которые активно используются сегодня во многих других отраслях знаний и практической деятельности. Для нас они особенно важны в связи с тем, что, к примеру, типологию и классификации, выработанные учеными-социологами, нередко пытаются закрепить в законодательстве, не учитывая то, что они носят скорее научный и во многом условный характер.
В основе многих современных социологических представлений о религиозных организациях в различных странах мира лежат подходы, разработанные немецкими социологами Э. Трельчем и М. Вебером и дополненные впоследствии другими учеными175.
Исследования Э. Трельча и М. Вебера были посвящены выделению характерных черт и различий между такими образованиями, как церковь, секта, культ, деноминация.
М. Вебер различал церковь и секту по трем группам признаков: 1) отношение к «миру», 2) критерий членства и 3) организационная структура. При этом понятие «секта» у Вебера не носит негативного оттенка, он руководствуется социологическим критерием, а не оценочным. Церковь определялась им как открытое учреждение, ведающее спасением всех, она обращена ко всем членам общества. Церкви свойственна бюрократическая организация, руководство в ней принадлежит специально подготовленному профессиональному духовенству.
Секта - это община избранных, вступление в секту - сознательно принимаемое решение, причем взрослыми индивидами. Члены секты - более активные участники в религиозной деятельности по сравнению с членами церкви, а сама секта менее бюрократическая, чем церковь-организация.
В типологии Э. Трельча три типа организации: церковная, сектантская и мистическая. Церковь консервативна и принимает мирской порядок, является организацией универсальной, пытающейся охватить всю человеческую жизнь, близка к государству, стремится к господству над всем обществом и к насильственному включению каждого члена общества в сферу своего влияния. Секты - небольшие группы, добровольные общности, которые стремятся к внутреннему совершенству личности, индифферентны, терпимы по отношению к государству, обществу. Мистики, по Э. Трельчу, еще дальше отстоят от мира и стремятся к достижению единства с Богом.
Г. Нибур в 20-х гг. прошлого столетия ввел понятие деноминации для обозначения религиозных объединений, находящихся в промежуточном от секты к церкви состоянии. Секты перестают отличаться от церкви в своем отношении к миру (они больше не отрицают «мир»), но в ряде других отношений они не подходят под понятие «церковь». В то время как церкви стремятся охватить своим влиянием большинство членов общества, а секты - избранных, деноминации конкурируют между собой, стремясь получить новых членов, не рассчитывая при этом на завоевание таких позиций, как государственные религии. Г. Беккер предложил обозначение «застывшей» секты, утратившей критический дух, - «вероисповедание». Секты, существующие длительное время, становятся в конце концов вероисповеданиями. Он также предложил еще одно название - культ. Как правило, это напоминающее секту по отношению к миру объединение людей, не приемлющих ценности, существующие в обществе, официальные взгляды. Это достаточно аморфные объединения, подчас с большим числом последователей, которые сплачиваются вокруг какого-либо религиозного лидера харизматического типа. Примерами такого рода культов являются спиритуализм, движение трансцендентальной медитации, вера в астрологию176.
Таким образом, исторически в социологии религии выделяются различные типы религиозных организаций, при этом наиболее традиционным считается деление на церковь, деноминацию, секту. Социологами подчеркивается, что в чистом виде трудно найти образования, которые отвечали бы выявленным ими критериям, они представляют условные (идеальные) понятия, основанные на анализе христианства и отражающие присущие ему особенности религиозной организации177. Другие ученые, указывая на «жесткость» схем М. Вебера и Э. Трельча, считали их пригодными для характеристики отношений между религиозными организациями в феодальном обществе, основанной на анализе прежде всего протестантских сект178.
По мнению американских социологов, указанные выше подходы доминировали до 70-х гг. прошлого века179, тем не менее они оказывают серьезное влияние и сегодня, находясь в основе различных исследований о религиозных организациях, и возникают даже в процессе правового регулирования государственно-конфессиональных отношений.
Существуют и другие подходы к типологии религиозных организаций. В рамках теологии сложилось целое направление - экклесиология (ecclesiology), которая изучает вопросы типологии религиозных организаций, выделяя, скажем, церковь-предвестник (herald ), церковь-таинство (sacrament), церковь - служащую (servant) или церкви, принявшие культуру, церкви вне культуры, церкви, ищущие возможность вступить в культуру, либо религиозные организации в коммунальной, институциональной, ассоциационной форме180.
Примечательно то, что в отличие от общепринятого современного восприятия религиозных организаций большинство социологов и прошлого, и настоящего подчеркивают, что выделение различных типов религиозных структур основано не на оценочных характеристиках, а на различном отношении как к религиозным, так и к социальным институтам, различной их организации181. Более того, например, Э. Трельч применительно к христианству указывал, что взгляд на секты как на организации, оказавшиеся вне церковной общности и традиции, страдающие односторонностью, обедненностью, - это взгляд с позиции господствующих церквей, основывающейся на признании церковного типа организации как единственно оправданного и обладающего правом на существование182.
Типология «церковь - деноминация - секта» является и очень общей в том плане, что она рассматривает религиозную организацию как некий единый социальный организм или основной тип религиозной общности. Церковь, писал К. Тиле, это органическое целое религиозных сообществ и общин, единых в вероисповедании и стремящихся к обоюдному созиданию в культе и проповеди, с тем чтобы распространить свои религиозные воззрения183.
