В реальности существует большое разнообразие организаций, которые могут быть отнесены к числу религиозных. Иногда они являются элементами структуры церквей (монастыри, миссии, братства, ордена), иногда независимыми образованиями. Понятия, разработанные выдающимися учеными прошлого, ориентированы в основном на различные группы, отколовшиеся от «материнской» церкви, в то время как современность показывает большое количество «самообразованных» организаций, не связанных с определенной, уже существующей церковью.
В разряд религиозных организаций в некоторых странах нередко попадают и так называемые религиозно аффилированные организации: религиозные фонды, политические партии, молодежные, женские и прочие союзы. Интересна в данном случае практика США, в которых понятие церкви в различных ситуациях может распространяться и на кемпинги, и на реабилитационные центры, и на кофейни184.
Разработанные социологией подходы, безусловно, имеют определенное значение для юриспруденции. Государство может не интересовать, относится ли группа верующих к церкви или секте (если только такие виды религиозных организаций не закреплены в законодательстве), однако в законодательстве может содержаться требование указать при регистрации отношение религиозной организации к государству - в этом отношении, скажем по Веберу, церковь может отличаться от секты. Предполагается, что если отношение будет враждебным (что вполне допустимо с точки зрения религиозного учения), то шансов на легализацию нет. Нередки требования указания отношения к семье, здоровью последователей, воспитанию детей, т. е. практически изучаются социологические характеристики образовываемой структуры. Еще один пример востребованности социологии связан с определением членства в религиозных объединениях, что бывает затруднительно для государственных органов при решении различных вопросов деятельности религиозных объединений, особенно тех из них, которые не имеют фиксированного членства. Немецкий социолог Т. Рендторф, анализируя церковную общину ХХ в., писал, что большинство членов прихода находятся в нем формально, поэтому надо различать «ядро общины» и общину в целом. «Ядро общины» состоит из глубоковерующих людей, которых объединяют в церкви лишь религиозные интересы185. В юридическом отношении таким ядром являются учредители общины или специально принятые (не обязательно в соответствии с религиозными канонами) члены. Государственным органам также следует учитывать, что имеются религиозные организации с фиксированным членством и с членством нефиксированным, поэтому, требуя при регистрации указания о порядке приема или исключения из членов, надо определиться, к какой сущности предъявляется такое требование: к социально-религиозной или юридической.
Юристам приходится сталкиваться и со специфическими вопросами институциализации религиозных образований. Например, в правовой сфере, в отличие от социологии, эти вопросы связаны и с территориальной организацией и суверенитетом государства. С точки зрения государства религиозные организации рассматриваются не как вселенские и универсальные, а как действующие в пределах той или иной страны, в связи с чем приходится согласовывать организационную структуру и канонический правовой статус религиозных организаций с теми подходами, которые предъявляются в законодательстве к различным организациям.
«Социальное» тело религиозной организации не всегда может совпадать с его «правовым телом», соответственно социологические и юридические признаки религиозных организаций могут отличаться. Так, в соответствии с законодательством некоторых стран религиозная организация может выглядеть в юридическом смысле как учреждение одного лица или как договор, что не совсем понятно, если рассматривать организацию с социологических подходов.
Однако одной из главных проблем для юристов остается определение религиозной организации в законодательстве. Попытки определения религиозных организаций и их характеристик предпринимались и предпринимаются и зарубежными и отечественными юристами - исследователями государственно-конфессиональных отношений.
Г. П. Лупарев, подчеркивая, что научное и законодательное определение религиозной организации является делом достаточно сложным, тем не менее определяет религиозное объединение как добровольное, равноправное, самоуправляемое объединение граждан, создаваемое в целях совместного удовлетворения религиозных потребностей или содействия удовлетворению таких потребностей и действующее на основе исповедания религиозного культа186. Заметим, что равноправие, самоуправление вряд ли можно отнести к признакам многих религиозных организаций, о чем более подробно будет сказано ниже. Данное определение сформулировано на основе положения религиозных объединений в советском государстве, в котором они могли быть не чем иным, как одной из разновидностей добровольных обществ187.
Автор настоящей книги в свое время пытался дать собственное определение религиозного объединения как зарегистрировавшего устав в государственном органе объединения верующих граждан одного исповедания или другого организационного образования, созданного для совместного удовлетворения религиозных потребностей и интересов граждан или для иной религиозной деятельности. Однако сегодня мы понимаем ограниченность такого определения, хотя бы потому, что оно связано только со структурами, зарегистрировавшими устав в государственных органах.
Следует признать довольно удачным определение, сформулированное в свое время Ю. А. Розенбаумом, который под религиозным объединением понимал любое организационное образование, связанное с существованием религий и являющееся материальным выражением деятельности верующих, направленной на удовлетворение религиозных потребностей граждан. Понятие «религиозная организация», по его мнению, охватывает все виды и системы религиозных образований независимо от уровня, способа возникновения и выполняемых функций188. Однако это определение имеет слишком общий методологический характер, и вряд ли имеет смысл закреплять подобное определение в законодательстве. Оно требует дальнейших комментариев и разъяснений, в процессе которых опять возникнут многочисленные вопросы, например, что признавать религиозными потребностями или интересами человека, для удовлетворения которых, как правило, создаются религиозные организации. В каждой стране по-разному решают этот вопрос, поэтому нередки случаи, когда в разных странах одна и та же организация либо считается, либо не считается религиозной (см. приведенные выше примеры с Церковью Саентологии, Церковью Последнего Завета и др.).
Признаки, характерные для религиозных образований и отличающие их от других социальных образований, также выделялись в отдельных работах189.
Ю. А. Розенбаум к таким признакам относил объединение граждан, добровольность, самоуправляемость, участие в создании материальной основы деятельности, обеспечение внутренней дисциплины и правил поведения членов, цель - удовлетворение религиозных потребностей членов и других единоверцев, наличие прав и обязанностей, предусмотренных законом190.
Г. П. Лупарев выделяет общесоциальные признаки религиозных организаций: добровольность, равноправие членов или участников, самоуправляемость и специфические: нацеленность на удовлетворение религиозных потребностей граждан, коллективное отправление соответствующего культа. Последние признаки, по его мнению, позволят отделить религиозные объединения от различных общественных объединений, в том числе использующих в своей идеологии и программах религиозные ценности и идеалы191.
Указанные выше признаки, на наш взгляд, могут быть отнесены только к отдельным религиозным организациям в конкретной стране и в определенный исторический период, поскольку далеко не всегда можно обнаружить равноправие членов, добровольность192 или самоуправляемость в религиозной организации. Для некоторых из них, например для католических организаций, характерно строгое подчинение. Равноправие членов также достаточно спорный признак, учитывая наличие в религиозной организации церковной иерархии, религиозных служителей, прихожан с совершенно разными правами и обязанностями. Указанные выше специфические признаки выделены, на наш взгляд, более удачно, хотя коллективное отправление культа в сегодняшних условиях может быть присуще не только религиозной структуре (группа паломников, совершающая молитву, вряд ли будет свидетельствовать о состоявшейся религиозной организации), или существуют организации, которые скорее обеспечивают индивидуальные религиозные потребности, чем связаны с коллективным отправлением обрядов.
Говоря об определении и признаках религиозной организации с точки зрения права, первое, что следует разграничить, - это различные состояния, в которых может находиться религиозная организация, и ни в коем случае не сводить все состояния к юридической личности или правоспособности. Государство должно признавать религиозные организации как существующие даже вне какой-либо установленной им (государством) организационно-правовой формы. Следует различать признаки (критерии), которые характеризуют религиозное образование как социальную и как юридическую структуру. Для признания последней государство может (и на самом деле нередко так и делает) устанавливать определенные критерии, однако это не означает, что они применимы ко всем религиозным организациям или что если эти критерии не подходят для конкретной социальной общности, то она не может быть признана религиозной. Возьмем те случаи, когда религиозными считаются только те организации, которые прошли государственную регистрацию или получили государственное признание. Факт отсутствия регистрации не означает, что религиозная организация не сформировалась и не существует.
Например, в законодательстве некоторых стран религиозные организации как таковые могут вообще не признаваться субъектами права. Английский исследователь М. Хилл пишет, что церкви в Великобритании не имеют отдельной юридической личности в соответствии со светским государственным правом. Они не могут возбуждать иски, или отвечать по ним в судах, или быть собственниками. Юридическими способностями наделяются институты, складывающиеся внутри этих церквей: епископы, приходские советы, епископальные комитеты и т. д.193 Похожая ситуация и в Бельгии, где юридическими способностями обладают не сами церкви, а их органы управления. Таким образом, в социальном и организационно-правовом смысле религиозные организации могут существенно различаться. Это, однако, не означает, что религиозные организации не обладающие правоспособностью, находятся вне правовой сферы, просто их права и обязанности реализуются в своеобразных формах в соответствии с особенностями той или иной страны.
На наш взгляд, сформулировать общее и универсальное, удовлетворяющее все религиозные образования юридическое определение религиозной организации, так же как и религии в целом, практически невозможно. Можно ограничиться лишь общими определениями вроде указанного выше определения Ю. А. Розенбаума или определением религиозной организации как социального образования, созданного для удовлетворения потребностей и интересов в сфере религии.
Что касается признаков религиозной организации, то, во-первых, в законотворческой и правоприменительной деятельности следует учитывать те элементы и черты, которые выработаны социологией в отношении организаций: цели, членство, коллективная идентичность, иерархия, распределение функций и др.194 Во-вторых, к числу признаков, характерных именно для религиозных организаций, можно отнести: 1) организационное единство, т. е. наличие постоянной группы, составляющей (работающей, обучающейся) эту организацию, и органов (органа) управления; 2) общее религиозное вероучение; 3) религиозную практику, которая может осуществляться в различных формах, либо связанную с религией деятельность (управленческая, обслуживающая, благотворительная, образовательная).
Конечно, в конкретных случаях каждый из этих признаков может подлежать дополнительному исследованию, например, является ли вероучение религиозным, а практика религиозной. Ввиду особенностей некоторых, в том числе новых, религий последняя не обязательно может сводиться только к традиционным молитвам или иной обрядовой деятельности. Существуют организации, в которых обрядность преобладает или составляет важную часть культа, и организации, в которых обрядовая сторона незначительна.
Несмотря на то что указанные выше признаки имеют скорее общее теоретическое значение, они могут быть учтены и в законодательстве и в процессе правоприменительной деятельности. Вместе с тем их следует отличать от тех требований, которые предъявляются в некоторых странах к религиозным объединениям для регистрации или иного юридического признания.
Последние требования, которые будут более подробно рассмотрены в третьей главе книги, могут быть самыми разнообразными. В некоторых странах достаточно просто заявить о религиозном характере своей организации, в других устанавливаются определенные критерии, в третьих вопрос решается экспертным путем, в четвертых - усмотрением административных или решением судебных властей195.
Каждое государство старается установить для себя в законодательстве, судебной или административной практике те критерии, которые позволяют ему выделять религиозные объединения из других социальных образований. На определении и признаках религиозных организаций будут сказываться различные религиозные, культурные, психологические факторы, религиозное наследие страны. Религия может определяться позитивно настроенными к ней людьми, в том числе верующими, учеными-богословами или негативно ее воспринимающими. «Понятие «религия» в глазах атеиста имеет иную «окраску», нежели для приверженца какой-либо религиозной веры»196. Вполне возможно, что в странах христианской традиции будут придерживаться характеристики монотеистических религией: с верой в Бога, догматикой, религиозной практикой, организационной структурой, юрисдикцией и т. д. В странах исламской традиции вообще нет необходимости в разработке таких определений в отношении мусульманской религиозной общины, поскольку она не отделена от государства, и определение ее статуса и характеристик - не дело светской власти.
В практике различных стран определение или признаки религиозных организаций иногда устанавливаются в зависимости от конкретной управленческой задачи. Они могут выдвигаться, скажем, для регистрации или для предоставления привилегированного статуса.
Зачастую в случае отказа от общего определения религиозной организации в законодательстве выделяются частные положения о разновидностях (типах) религиозных организаций. В качестве таковых называются общины, организации, ассоциации, объединения, конгрегации, церкви, культы, секты, деноминации, конфессии и т. д. Различные критерии, как правило, далекие от тех, которые выработаны социологами, различают такие виды по вероисповедной принадлежности, количеству членов, организационной структуре, характеру подчиненности и т. д.
В Федеральном законе Российской Федерации «О свободе совести и религиозных организациях» (1997) говорится о религиозных группах как объединениях, действующих без регистрации, и религиозных организациях как объединениях, зарегистрированных в качестве юридического лица197. Польское законодательство использует термины «церковь» для христианских сообществ и «религиозный союз» для нехристианских198. В Италии религиозные организации могут быть представлены религиозными конфессиями либо ассоциациями и фондами, имеющими религиозные или культовые цели199. В венгерском законодательстве речь идет о религиозных общинах, деноминациях, сектах200.
Налоговое законодательство США содержит положения о таких видах религиозных организаций, как церкви, внутренние подразделения церквей, благотворительные организации или церкви и религиозные организации, а в свете одного из решений Верховного суда все церкви делятся на иерархические организации, т. е. подчиняющиеся какому-то религиозному центру, и конгрегации, т. е. независимые и не подчиняющиеся каким-либо высшим религиозным властям201.
В то же время в законодательстве используются и более общие термины. Е. Мирошникова указывает, что Конституция ФРГ исходит из синонимичности понятий «религиозное объединение» и «религиозная организация» и это понятие охватывает самые разные организационные образования: «большие церкви, религиозные объединения со статусом или без статуса публичного права, союзы и объединения, имеющие мировоззренческий характер. При этом религиоведами, в отличие от законодателей, выделяются церкви, христианские секты, «гуру-движения» и психокульты202.
Мы также будем использовать как синонимичные понятия «религиозная организация» и «религиозное объединение», понимая, что в законодательстве разных стран могут существовать другие подходы. К слову сказать, термин «религиозное объединение», выбранный для обозначения всех религиозных образований казахстанским законодателем, кажется нам не совсем удачным. Семантически объединение предполагает собой структуру, образованную в качестве объединения кого-либо (граждан, организаций). Его вполне оправданно применять к отдельным видам религиозных образований: местным общинам, образованным гражданами или религиозным союзам, созданным организациями. В то же время существуют структуры, образованные путем учреждения одним лицом или представляющие собой не столько объединение лиц, сколько администрацию и управленческий аппарат и находящихся в подчинении ему лиц (учащихся, работников), например в управленческих или образовательных религиозных структурах, религиозных фондах, поэтому правильно было бы использовать термин «религиозная организация».
Свои подходы в юриспруденции к системе и к классификации религиозных организаций.
В каждой стране складываются своя система и виды религиозных организаций, в том числе и в результате правового регулирования. Заслуживает внимания, в частности, приведенная в начале 1990-х гг. казахстанским ученым Г. П. Лупаревым классификация религиозных объединений применительно к странам СНГ203.
Соглашаясь по некоторым позициям с Г. П. Лупаревым и не претендуя, в свою очередь, на всеохватность, выделим следующие виды религиозных организаций, которые могут иметь правовое значение с точки зрения административно-правового регулирования их деятельности государством:
В зависимости от регистрации:
- зарегистрированные;
- незарегистрированные.
В зависимости от организационного подчинения:
- организации, являющиеся подразделениями других религиозных организаций;
- организации, являющиеся самостоятельными.
В зависимости от юридической личности:
- организации, обладающие правом юридического лица;
- организации, не обладающие правом юридического лица204.
В зависимости от внутренней структуры:
- однозвенные;
- многозвенные.
В зависимости от территории деятельности:
- национальные (федеральные, региональные);
- местные.
В зависимости от способа учреждения:
- учреждаемые гражданами (гражданином);
- учреждаемые действующими религиозными организациями (организацией);
- учреждаемые законом или иным нормативным актом.
В зависимости от основного вида деятельности:
- культовые;
- внекультовые.
В зависимости от социального статуса в стране:
- организации, имеющие специальное государственное признание (государственные, официальные, традиционные, доминирующие, признанные, исторические);
- организации, не имеющие специального государственного признания.
В зависимости от общего санкционирования государством:
- разрешенные;
- запрещенные.
В зависимости от места в системе юридических лиц:
- религиозные организации как публичные юридические лица;
- религиозные организации как частные юридические лица.
Вряд ли возможно охватить все классификации религиозных организаций, которые могут существовать в той или иной стране и получить отражение в ее законодательстве. Однако каждая из указанных выше классификаций может иметь значение для определения правового статуса религиозных организаций, в том числе его административно-правовой составляющей.
В современных условиях наиболее проблемными представляются предпринимаемые в различных странах попытки дать специальное определение сектам, новым религиозным движениям, культам205. Причем за основу берутся не те характеристики, которые вырабатываются социологами, а предположения об опасности, социальной вредности той или иной организации. Несмотря на то что ученые предупреждают об опасности таких характеристик206, поскольку они не имеют четких критериев и при определенном старании большинство религиозных организаций можно занести в разряд опасных культов, такие попытки продолжаются.
В Бельгии по результатам отчета специальной Парламентской комиссии по деятельности сект в 1998 г. был принят закон, в соответствии с которым созданы Информационный центр и Административный координационный совет. В законе давалось определение «вредной сектантской организации»: группа философской или религиозной направленности или претендующая на такую направленность, которая в своей организации или практике посвящает себя опасным нелегальным действиям, наносит ущерб личности или человеческому достоинству. Однако такое определение, по мнению бельгийских ученых, вызывает проблемы и отдает многое на усмотрение Информационному центру, ведущему учет таких сект207.
Во Франции во время подготовки законов, направленных против сект, предлагалось несколько вариантов по юридическому определению сект, ни один из которых не был в итоге принят государственными органами, как не был принят и список сект208, составленный парламентской комиссией.
Вопрос о новых религиозных движениях периодически возникает в европейских интеграционных органах. И это вполне закономерно, учитывая более сильные связи церкви и государства, исторические и культурные религиозные традиции в Европе. К сожалению, европейский опыт комментируется не всегда корректно в части действительного содержания европейских рекомендаций.
В 1991 г. был представлен первый отчет, касающийся новых религиозных движений, по результатам которого в 1992 г. были приняты рекомендации Парламентской Ассамблеи Совета Европы. В соответствии с рекомендациями законодательство, специально посвященное сектам, нежелательно. Вместе с тем рекомендовано уделить внимание образованию, информации о новых религиозных движения, защите детей209.
В 1999 г. были приняты новые рекомендации210. Парламентская Ассамблея подтвердила предыдущие рекомендации, в частности в отношении равного обращения со всеми религиозными группами, нежелательности специального законодательства о сектах. Ассамблея призвала государства создать независимые информационные центры по вопросам групп религиозной, эзотерической или духовной направленности, включать информацию об истории и философии важных направлений мысли и религии в учебные планы школ, там, где это необходимо, создать неправительственные организации жертв или членов семей жертв таких групп с особым упором на страны центральной и восточной Европы. Совету Министров было рекомендовано создать европейскую обсерваторию по наблюдению за группами религиозной, духовной, эзотерической направленности. Предлагалось использовать нормальные уголовные и гражданские процедуры против незаконной практики, осуществляемой от имени таких групп.
Заметим, что речь не идет, как часто комментируют это отечественные авторы, о запрете или ограничении религиозных групп, а о совершенно других мерах противодействия социально опасным организациям.
Ответ на рекомендации был разным. Швеция заявила, что достаточно национальных инструментов для противодействия сектам211, в Польше правительственная группа по новым религиозным движениям была заменена на группу по работе с психическими манипуляциями, так как правительство уже не обеспокоено «альтернативной религиозностью» как таковой и намерено противостоять только тем сектам, которые наносят реальный вред обществу212. В других странах (Австрия, Бельгия, Германия, Дания, Литва, Франция, ФРГ, Швейцария) были созданы или продолжили работу комиссии по изучению религиозных движений. Во Франции, кроме того, был принят закон, вызвавший бурные дискуссии как внутри страны, так и за ее пределами, содержание которого также часто искажается213.
При обсуждении других вопросов европейские органы заявляли, что демократическим институтам нет надобности бояться новых религиозных движений и вопрос не представляется настолько важным, чтобы его специально рассматривать. В национальном законодательстве достаточно юридических санкций за незаконное поведение214.
Нередки в литературе и в основе решений государственных органов мнения о том, что новые религиозные движения - попытка насаждения и продвижения американской культуры, своего рода идеологическая диверсия215. Заметим в связи с этим, что Соединенные Штаты также пережили в 70-80-х гг. прошлого века период бурных споров, противоречивого законодательства и судебных разбирательств, вызванных деятельностью как новых религиозных движений, так и их оппонентов. Судебная практика охватывала многочисленные дела, связанные с промыванием мозгов (brainwashing), депрограммированием (deprogramming), тяжбами бывших членов новых религиозных движений со своими организациями. При этом, как и сегодня в других странах, наблюдалось много эмоций. При внимательном же рассмотрении социологического феномена американские исследователи признали, что проблемы в области новых религиозных движений, основу которых составляли представители среднего - высшего класса, объяснялись ослаблением многих традиционных социальных институтов, кризисом государственно-конфессиональных отношений
Проблема потеряла свою остроту, когда уменьшился приток в эти движения и стали укрепляться другие социальные институты, и прежде всего семья. Одни группы в результате стали более радикальными, другие - более приспособленными к общественному порядку216.
В практике возникают трудности и с определением других важных понятий: миссионерская деятельность, служители культа. Например, миссионерская деятельность в некоторых странах рассматривается как очень опасная, подрывающая устои общественного или государственного устройства деятельность, и на основании этого устанавливаются запреты в отношении такой деятельности. В то же время миссионерская деятельность является необходимой составляющей религиозной деятельности в подавляющем большинстве религиозных организаций, как традиционных, так и нетрадиционных217. И, запрещая ее, государство порой ставит запреты даже для уважаемых им религиозных организаций.
Причинами подобного положения являются поверхностное отношение ко многим религиозным институтам, использование стереотипов, нежелание разбираться в каждой конкретной проблеме, связанной с деятельностью религиозной организации, и др. Ю. В. Крянев еще в 1967 г. в очень смелой по меркам того времени статье писал о сложившейся административной практике, в частности о том, что «не вдаваясь в подробности внутреннего содержания, структуры того или иного религиозного объединения, исполнительные органы судят о нем по внешним проявлениям, например по характеру его поведения в определенной социальной среде (отношение к государственным органам, участие в избирательных кампаниях, отношение к воинской обязанности, воспитание детей, отношение к культурным ценностям и т. д.). При достаточно полном знании этих элементов возможно упорядочение поведения религиозных объединений с помощью законодательных регламентаций. Однако иногда наблюдаются различного рода нарушения. В одном случае совершенно не уделяется внимания характеру взаимоотношений религиозного объединения с обществом, в силу чего возможен разрыв между социальными требованиями и ответной реакцией со стороны религиозных объединений, что приводит к столкновениям религиозного объединения и среды, к антиобщественным явлениям. В другом случае воздействие должностных лиц на поведение религиозного объединения таково, что забывается специфичность последнего; совершаются действия, носящие характер голого администрирования, оскорбляющие чувства верующих»218. Подобная ситуация характерна для многих стран и сегодня, спустя 35 лет.
Таким образом, религия и связанные с ней институты ввиду их многомерности и разнохарактерности практически не поддаются юридическим дефинициям. Сложности с религиозными дефинициями существуют и в иных отраслях знаний. Однако если в других науках такие трудности сводятся к теоретическим спорам, то в юридическом контексте неправильное или неточное определение может привести к серьезным последствиям, например к ограничениям прав и свобод граждан или к конфликтам в государственно-конфессиональных отношениях. В юриспруденции, как совершенно правильно отмечает С. А. Бурьянов, применение некорректных терминов, не имеющих четких правовых критериев, провоцирует появление заведомо ложных ситуаций, создающих изначально непреодолимые препятствия на пути реализации декларируемых принципов219.
Право и законодательство должны рассматривать религию как индивидуальный и социальный феномен в различных ее проявлениях, учитывая самые разные характеристики религии. И в законодательной, и в правоприменительной практике следует руководствоваться различными признаками, разработанными другими науками и позволяющими рассматривать тот или иной институт религиозным.
1.3. Типология государств в зависимости от отношения к религии и религиозным организациям
Различные роль религии, социальный и юридический статус религиозных организаций в современных государствах предопределяют выделение типов государств в зависимости от их отношения к религии и религиозным организациям, которые часто и не совсем верно ассоциируют с моделями государственно-конфессиональных отношений.
Относительно типов (систем) государств применительно ко всем странам мира или к отдельным регионам существует достаточное количество мнений и в отечественной, и в зарубежной литературе.
Советские исследователи, как правило, выделяли три категории государств:
- государства с господствующей религией или государственной церковью;
- государства с равенством религий;
- государства с отделением церкви от государства и школы от церкви220.
Современный ученый Е. Салыгин также отмечает, что в мире распространены три системы:
- система государственной церкви;
- конкордатная система;
- плюралистическая система государственно-церковных отношений221.
В зарубежных источниках встречается гораздо больше точек зрения. А. Кришнасвами, автор одного из первых исследований о состоянии свободы религии (1960), подготовленного для Организации Объединенных Наций, обозначил типы государств, которые получили в дальнейшем широкое распространение, в том числе и в советской литературе. С юридической точки зрения он выделял:
- государства, в которых имеется официальная церковь или государственная религия;
- государства, в которых несколько религий признаются государством;
- государства, в которых государство и религия отделены222.
В. ван Дюк, имея в виду соотношение закона и религии, различает системы:
- в которых религиозные сообщества имеют своих представителей в государственных органах;
- в которых государство поддерживает религиозную активность (признавая, например, право религиозных организаций заботиться об образовании или защищая религиозные сообщества против прозелитизма);
- теократические системы (где религия является центральной составляющей политической жизни);
- системы, которые признают автономию религиозных групп223.
Дж. ван дер Вивер, основываясь на конституционных подходах, говорит о четырех группах стран:
- группа, основанная на разделении религии и права;
- группа, основанная на тождественности религии и права;
- группа, основанная на принципе взаимопомощи;
- группа, основанная на доктрине сфер суверенитета224.
Р. Балодис делит все государства на пять типов:
- религиозные государства - государства с религиозным диктатом, которые ассоциируют себя только с одной религией (исламские государства);
- частично отделенные от церкви государства, где конституционно провозглашенное отделение церкви и государства существует, однако не работает на практике;
- полностью отделенные от церкви государства, где граница между церковью и государством четко обозначена;
- государства с национальной церковью;
- антирелигиозные государства225.
В литературе встречается выделение не только типов (систем) государств, но и моделей, порядков, режимов государственно-конфессиональных отношений, которые иногда совпадают с типами.
Е. Мирошникова пишет о:
- модели государственной церкви;
- отделительной модели;
- кооперационной модели226.
К. Клейн считает правильным выделять следующие модели:
- теократии;
- государства с государственной религией;
- мультирелигиозные государства;
- отделение государства от церкви227.
Д. Шелтон и А. Кисс, подчеркивая неограниченные вариации религиозно-государственных отношений, определяют модели, которые основываются на:
- государственном контроле за религией;
- государственном нейтралитете по отношению к религии;
- теократическом политическом восприятии;
- государственной враждебности по отношению к религии;
- разделении полномочий между государством и церковью228.
B. Тахзиб, основываясь на различных отчетах, подготовленных для ООН, отмечает восемь основных порядков в отношениях между государством и церковью:
- государственная религия;
- официальная церковь;
- нейтральное или секулярное отношение к религии;
- отсутствие официальной религии;
- отделение государства от церкви;
- договор с католической церковью;
- защита юридически признанных групп;
- просяная система (millet system229)230.
К. Дурэм указывает семь типов религиозно-государственных режимов:
- режим государственной церкви;
- режим признанной государством церкви;
- сотрудничающий режим;
- приспосабливающийся режим;
- режим отделения;
- режим непреднамеренного безразличия;
- режим враждебности и неприкрытого преследования231.
Имеются примеры типологии государств, касающиеся определенного региона.
Р. Минерас, говоря о традиционной классификации европейского церковного права, выделяет страны с:
- официальной церковью;
- юридически признанными церквями;
- контролируемыми государством церквями как наследство наполеоновского законодательства;
- религией как сферой частной активности232.
П. Мойзес, оценивая различные европейские модели с исторических подходов к религиозным правам человека, различает системы, основанные на:
- религиозном абсолютизме, где одной конкретной религии отдается предпочтение;
- религиозной толерантности, где государство по-доброму относится ко всем религиям, но предоставляет преимущество конкретной доминирующей религии;
- секулярном абсолютизме, где все религии отвергаются государством благодаря секулярному мировоззрению;
- плюралистической свободе, когда государство индифферентно и нейтрально как к религии, так и к нерелигиозности233.
Немецкий ученый Г. Робберс пишет, что в Европейском союзе существуют три основных типа религиозных правовых систем: первая система характеризуется наличием государственной церкви; вторая основана на строгом отделении государства от церкви; третья - на отделении церкви от государства, но в то же время признает разнообразные общие задачи, которые государство и церковь решают совместно234. Примерно такого же мнения придерживаются и некоторые другие европейские ученые235.
Итальянский исследователь С. Феррари, считая вышедшим из моды традиционное деление всех стран на страны с отделением, конкордатом и государственной церковью, поскольку очень много внимания в таком случае сосредоточено на формальных моментах, пишет, что в Западной Европе существует общая модель государственно-конфессиональных отношений, которую часто обозначают французским выражением - laicite, de l’Etat (cекулярный), но она применима также к странам, где существует национальная или государственная церковь236.
