В Российской Федерации Федеральным законом от 31 мая 2002 г. № 63-ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» и Кодексом профессиональной этики адвоката установлена несколько иная процедура первоначального рассмотрения поступающих в Адвокатскую палату субъекта Российской Федерации обращений, не предполагающая участие в этом рассмотрении кого-либо, кроме Президента Адвокатской палаты, субъекта Российской Федерации, уполномоченного на решение вопроса о возбуждении дисциплинарного производства (помощь сотрудников аппарата адвокатской палаты является технической и самостоятельного правового значения не имеет). Кроме того, в Кодексе профессиональной этики адвоката установлен исчерпывающий перечень поводов для возбуждения дисциплинарного производства: 1) жалоба, поданная в адвокатскую палату другим адвокатом, доверителем адвоката или его законным представителем, а равно - при отказе адвоката принять поручение без достаточных оснований - жалоба лица, обратившегося за оказанием юридической помощи в порядке статьи 26 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации»; 2) представление, внесенное в адвокатскую палату вице-президентом адвокатской палаты либо лицом, его замещающим; 3) представление, внесенное в адвокатскую палату органом государственной власти, уполномоченным в области адвокатуры; 4) сообщение суда (судьи) в адрес адвокатской палаты (п. 1 ст. 20 Кодекса профессиональной этики адвоката). Не могут являться допустимым поводом для возбуждения дисциплинарного производства жалобы, обращения, представления лиц, не указанных в п. 1 ст. 20 Кодекса профессиональной этики адвоката, а равно жалобы, сообщения и представления указанных в настоящей статье лиц, основанные на действиях (бездействии) адвоката (в том числе руководителя адвокатского образования, подразделения), не связанных с исполнением им профессиональных обязанностей (п. 4 ст. 20 Кодекса профессиональной этики адвоката). В качестве исключительного полномочия «Территориальный орган юстиции, располагающий сведениями об обстоятельствах, являющихся основаниями для прекращения статуса адвоката, направляет представление о прекращении статуса адвоката в адвокатскую палату. В случае если совет адвокатской палаты в трехмесячный срок со дня поступления такого представления не рассмотрел его, территориальный орган юстиции вправе обратиться в суд с заявлением о прекращении статуса адвоката» (п. 6 ст. 17 Федерального закона от 31 мая 2002 г. № 63-ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации»). Эксперт не утверждает, что установленный в Российской Федерации порядок решения вопроса о возбуждении дисциплинарного производства лучше предлагаемого в анализируемом законопроекте Республики Казахстан, однако, по мнению эксперта, принятый в Российской Федерации порядок является более единообразным. Согласно проекту п. 4 ст. 30 Закона РК «Об адвокатской деятельности», «дисциплинарное взыскание налагается президиумом коллегии непосредственно за обнаружением дисциплинарного проступка, но не позднее шести месяцев со дня его обнаружения, не считая времени болезни адвоката, пребывания его в отпуске, длительной командировке или обжалования адвокатом в судебном порядке поступившего обращения физического или юридического лица, частного постановления суда или представления правоохранительного органа». Таким образом, предполагается, что адвокат вправе обжаловать в судебном порядке обращения физического или юридического лица, частного постановления суда или представления правоохранительного органа. Между тем, юридическая обоснованность такого обжалования не бесспорна. Дело в том, что любое из перечисленных обращений является источником информации, но не может рассматриваться как доказанное утверждение о совершении адвокатом дисциплинарного проступка. Так, Конституционный Суд РФ в определении от 15 июля 2008 г. № 456-О-О об отказе в принятии к рассмотрению жалобы граждан Плотникова Игоря Валентиновича и Хырхырьяна Максима Арсеновича на нарушение их конституционных прав частью четвертой статьи 29 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации указал, что «сообщение суда (судьи) в адрес адвокатской палаты является одним из поводов для возбуждения дисциплинарного производства в отношении адвоката (подпункт 4 пункта 1 статьи 20 принятого Всероссийским съездом адвокатов 31 января 2003 года Кодекса профессиональной этики адвоката в редакции от 5 апреля 2007 года). Установление же оснований для привлечения адвоката к дисциплинарной ответственности отнесено законодателем к компетенции органов адвокатского сообщества, для которых частное определение или постановление суда не имеет преюдициальной силы (подпункт 9 пункта 3, пункт 7 статьи 31, пункт 7 статьи 33 Федерального закона от 31 мая 2002 года № 63-ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации»)». Пленум Верховного Суда РФ в постановлении от 24 февраля 2005 г. № 3 «О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц» указал: «7. (абз. 4) Не соответствующими действительности сведениями являются утверждения о фактах или событиях, которые не имели места в реальности во время, к которому относятся оспариваемые сведения. Не могут рассматриваться как не соответствующие действительности сведения, содержащиеся в судебных решениях и приговорах, постановлениях органов предварительного следствия и других процессуальных или иных официальных документах, для обжалования и оспаривания которых предусмотрен иной установленный законами судебный порядок (например, не могут быть опровергнуты в порядке статьи 152 Гражданского кодекса Российской Федерации сведения, изложенные в приказе об увольнении, поскольку такой приказ может быть оспорен только в порядке, предусмотренном Трудовым кодексом Российской Федерации). 10. Статьей 33 Конституции Российской Федерации закреплено право граждан направлять личные обращения в государственные органы и органы местного самоуправления, которые в пределах своей компетенции обязаны рассматривать эти обращения, принимать по ним решения и давать мотивированный ответ в установленный законом срок. Судам необходимо иметь в виду, что в случае, когда гражданин обращается в названные органы с заявлением, в котором приводит те или иные сведения (например, в правоохранительные органы с сообщением о предполагаемом, по его мнению, или совершенном либо готовящемся преступлении), но эти сведения в ходе их проверки не нашли подтверждения, данное обстоятельство само по себе не может служить основанием для привлечения этого лица к гражданско-правовой ответственности, предусмотренной статьей 152 Гражданского кодекса Российской Федерации, поскольку в указанном случае имела место реализация гражданином конституционного права на обращение в органы, которые, в силу закона, обязаны проверять поступившую информацию, а не распространение не соответствующих действительности порочащих сведений. Такие требования могут быть удовлетворены лишь в случае, если при рассмотрении дела суд установит, что обращение в указанные органы не имело под собой никаких оснований и продиктовано не намерением исполнить свой гражданский долг или защитить права и охраняемые законом интересы, а исключительно намерением причинить вред другому лицу, то есть имело место злоупотребление правом (пункты 1 и 2 ст. 10 Гражданского кодекса Российской Федерации). 11. Судам необходимо иметь в виду, что в случае, когда сведения, по поводу которых возник спор, сообщены в ходе рассмотрения другого дела участвовавшими в нем лицами, а также свидетелями в отношении участвовавших в деле лиц, являлись доказательствами по этому делу и были оценены судом при вынесении решения, они не могут быть оспорены в порядке, предусмотренном статьей 152 Гражданского кодекса Российской Федерации, так как нормами Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации и Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации установлен специальный порядок исследования и оценки данных доказательств. Такое требование, по существу, является требованием о повторной судебной оценке этих сведений, включая переоценку доказательств по ранее рассмотренным делам. Если же такие сведения были распространены в ходе рассмотрения дела указанными выше лицами в отношении других лиц, не являющихся участниками судебного процесса, то эти лица, считающие такие сведения не соответствующими действительности и порочащими их, могут защитить свои права в порядке, предусмотренном статьей 152 Гражданского кодекса Российской Федерации«. Таким образом, при проектировании процедуры дисциплинарного производства следует учитывать, что в ходе рассмотрения дисциплинарного дела дисциплинарный орган обладает полной свободой дискреции и самостоятельно формулирует вывод о наличии либо об отсутствии в действиях адвоката дисциплинарного проступка. При этом, поскольку «решение президиума о наложении дисциплинарного взыскания может быть обжаловано адвокатом в судебном порядке» лечения к дисциплинарной ответственности: «7. Если в течение шести месяцев со дня наложения взыскания адвокат не будет подвергнут новому взысканию, то он считается не подвергавшимся взысканию. Дисциплинарное взыскание снимается досрочно президиумом коллегии адвокатов по инициативе председателя президиума коллегии адвокатов либо по ходатайству руководителей юридической консультации или адвокатской конторы в случае добросовестного отношения адвоката к исполнению своих профессиональных обязанностей и его безупречного поведения. 8. При неоднократном совершении адвокатом проступка до истечения сроков, указанных в пункте седьмом настоящей статьи, строгость взыскания увеличивается. На адвоката, имеющего строгий выговор, при повторном совершении проступка в течение года налагается взыскание в виде исключения из членов коллегии адвокатов с возбуждением ходатайства перед Министерством юстиции Республики Казахстан о лишении лицензии на занятие адвокатской деятельностью.« (проект ч. 7- 8 ст. 30 Закона РК «Об адвокатской деятельности»). В ч. 7 ст. 30 Закона целесообразно сделать оговорку относительно годичного срока, упомянутого в ч. 8 ст. 30 Закона. В противном случае, годичный срок, указанный в ч. 8 ст. 30 Закона, выпадает из правового поля сроков давности. Иные положения законопроекта в комментировании не нуждаются. Все высказанные в настоящем заключении замечания и предложения отражают личное мнение эксперта и, исходя из суверенного права народа Республики Казахстан осуществлять свою власть непосредственно, а также через органы государственной власти и иными законными способами, не имеют и не могут иметь обязательного значения.
ДЕХАНОВ Сергей Александрович, адвокат, доцент кафедры конституционного и муниципального права Российского университета дружбы народов (РУДН) ОСНОВНЫЕ ТЕНДЕНЦИИ В СФЕРЕ РЕГУЛИРОВАНИЯ ПРАВОВОЙ ПРОФЕССИИ В ЕВРОПЕ, РОССИИ И ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗИИ В системе международного адвокатского сообщества европейская адвокатура занимает одно из ведущих мест, поэтому процессы, происходящие в современной западноевропейской адвокатуре, нас не могут не интересовать. Как известно, право Европейского союза (далее - ЕС) предоставляет адвокатам различных государств - членов ЕС возможность осуществлять юридическую деятельность на всей территории Союза. Такое положение вещей стало возможным в результате принятия системы нормативных актов, направленных на создание условий для свободного предоставления услуг и свободы учреждений. Начало этому процессу, как верно подчеркивается М.Жалиниене,17 было положено более пятидесяти лет назад, 25 марта 1957 года, когда был принят Договор об учреждении Европейского экономического сообщества. Согласно ст. 49 (быв. 59) Договора, устанавливалось правило свободы предоставления услуг, а ст. 43 (быв.52) - свобода передвижения услуг. По смыслу данной нормы понятие услуги включает: а) деятельность промышленного характера; б) коммерческую деятельность; в) кустарную деятельность; г) деятельность свободных профессий. Первой специальной нормой, регламентирующей профессиональную деятельность юристов в Европейском союзе, была директива Совета европейского экономического сообщества (European Economic Community) 77/249/ЕEС от 22.03.1977 г. (Директива об услугах). Эта Директива дала четкое определение термина «юрист«», которым в каждом государстве - члене сообщества охватывается только профессия адвоката. Согласно Директиве об услугах, адвокат в процессе предоставления правовых услуг должен указать на том языке, который употребляется в государстве, из которого он прибыл, наименование своей профессии и профессиональную организацию, предоставившую ему такой диплом. При этом принимающая страна вправе истребовать у него документы, подтверждающие его квалификацию. Кроме этого, Директивой были установлены ограничения, связанные с правом иностранных адвокатов, осуществлять судебное представительство своих клиентов. 17 Жалиниене М. Предоставление правовых услуг в Европейском Союзе // Научные труды. Российская академия юридических наук. Выпуск 6. В 3 томах. - М.: Издательская группа «Юрист«, 2006. Том. 3. - С. 964. Такое положение сохранялось до 1988 г. 21.12.1988 г. была принята директива Совета 89/48/ЕЕС о признании общей системы дипломов высшего образования (Директива о дипломах). Согласно Директиве о дипломах, государство вправе установить один из альтернативных способов признания иностранного адвоката членом местной адвокатуры: прибывший адвокат в течение 3-х лет должен завершить адаптационный период либо сдать экзамен с целью проверки его знаний18. После вступления в силу Директивы о дипломах было признано, что основная проблема ее применения заключалась в том, что государства-члены не смогли выработать качественного критерия адекватной оценки знаний иностранных адвокатов, а введенный для этих целей экзамен оказывался излишне сложным. Большинство исследователей, изучавших данную проблему, пришли к убеждению, что имело место использование экзамена в качестве протекционистского инструмента, ограничивающего свободное передвижения адвокатов. Для устранения данного ограничения была принята специальная директива Европарламента и Совета Европейского союза 98/5/ЕС от 16 февраля 1998 г. (Директива учреждения). Согласно ст. 2. Директивы, юрист страны - члена ЕС, пользуясь только профессиональным именем, приобретенным в своем государстве, может заниматься постоянной профессиональной деятельностью без каких-либо ограничений во времени. Важность этого документа проявляется в том, что юрист ЕС не может принуждаться стать полноправным членом профессиональной организации принимающего государства и пользоваться профессиональным званием принимающего государства. Эта норма вовсе не исключает возможности полной интеграции иностранного адвоката в профессиональные организации принимающего государства. Для этих целей иностранный адвокат должен три года регулярно и эффективно осуществлять предоставление правовых услуг на территории иностранного государства. Впоследствии были приняты директивы Европейского парламента и Совета Европейского союза (директива 2001/19/ЕС от 14 мая 2001 г., директива 2005/36/ЕС от 7 сентября 2005 г. и директива 2006/123/ ЕС от 12 декабря 2006 г.), также имеющие определенное значение для деятельности адвокатуры в рамках Европейского союза. Принятие и реализация директив, указанных выше, в том числе и директивы 2006/123/ЕС, ст. 15 которой предписывает всем странам ЕС организовать и осуществить нормо-контроль в области правового регулирования деятельности свободных профессий, включая и адвокатуру, создали условия для широкомасштабной ревизии адвокатского права. Целью данной ревизии является стремление Европейской комиссии определить степень готовности национальных правопорядков к адаптации базовых соглашений в рамках ЕС. 18 См.: Жалиниене М. Указ. соч. - С. 965. 58 Следует подчеркнуть, что все свободные профессии в последнее время подвергаются в ЕС жесточайшему давлению со стороны Европейской комиссии, что же касается адвокатуры, то уже в течение длительного периода Комиссия предпринимает действия, направленные на отмену мер, сдерживающих возможности свободной конкуренции на юридическом рынке (дерегулирование) и, как следствие, по ослаблению адвокатского права. Шаг за шагом Европейская комиссия побуждает и национального законодателя, и адвокатское сообщество стран ЕС согласиться с выводами о том, что в ЕС будущее - не за саморегулируемой адвокатурой, а адвокатское право в его современном состоянии является препятствием на пути реализации фундаментальных прав граждан и свободного рынка. Комиссия активно поддерживает и проводит в жизнь принципы дерегулирования свободных профессий, включая и адвокатуру. В самом общем виде проблема дерегулирования состоит в том, чтобы доказать, что определенные барьеры, в зависимости от конкретной специфики той или иной страны - адвокатские тарифы в немецкоязычных странах; способы подготовки адвокатов во Франции, Бельгии, Голландии и, по сути, вся система самоуправления адвокатурой в странах ЕС - не являются обязательными, их можно или нужно убрать или трансформировать. В этом случае, по мнению Европейской комиссии, возникнет рыночная среда, которая сама во многом решит проблемы эффективности использования и распределения имеющихся ресурсов. Четыре лозунга европейская комиссия написала на своих знаменах (определение вознаграждения лица свободной профессии на основе соглашения, конкурентное право, упрощение процедуры доступа к свободной профессии, профессиональное сотрудничество), посредством которых проводятся в жизнь принципы корпоративного дерегулирования адвокатуры. Если какая-либо услуга кем-либо осуществляется на территории одного государства, то она может быть осуществлена и на территории любого другого государства-участника. Директива № 123, в свою очередь, является конкретизацией ст. 41, 43, 49, 81 договора об учреждении ЕС. Ст. 81 устанавливает перечень фундаментальных прав граждан, которые ни при каких обстоятельствах не могут подвергаться ограничению; ст. 43 посвящена свободе учреждений, ст. 49 - свободе оказания услуг.19 Осуществляя практические шаги по реализации данных директив (до директивы 123 принимались и другие директивы), в большинстве европейских стран созданы и работают комиссии из числа законодателей и специалистов министерств юстиции и экономики, которые проверяют, соответствуют ли нормы адвокатского права вышеназванным требованиям. Одновременно, Европейская комиссия поручила Венскому институту высшего образования и Центру изучения Европейской политики университета г. Бремена подготовить независимые заключения. Эксперты представили свои выводы, общий смысл которых сводится к тому, что нужно пересмотреть политику в области регулирования адвокатуры и нотариата и равняться на Финляндию. Институт адвокатуры Кельнского университета не согласен с этими выводами, так как его специалисты считают, что финский рынок юридических услуг является ограниченным по объему; в Финляндии, как и во многих других европейских странах, никогда не применялись тарифы на оказание юридической помощи, как, например в ФРГ. Исследования показали, что при цене иска 15000 евро клиент в Финляндии может потратить 92000 евро, тогда как в ФРГ только 4900 евро. В Финляндии адвокатские услуги за период с 1994 по 2008 г. поднялись на 50-65%, в то время как в ФРГ - на 14-20%.20 В этой связи темпы реформирования системы оказания юридической помощи в ЕС напрямую будут зависеть от национальных различий по отношении к адвокатской монополии. Условно по отношению к адвокатской монополии все страны Западной Европы можно разделить на три группы стран: 1. Первая группа (абсолютная адвокатская монополия). К ней относятся Греция, Франция, Испания, Португалия, Люксембург, Норвегия, Кипр. 2. Вторая группа (ограниченная монополия): Австрия, Италия, Бельгия, Дания, Швеция, Великобритания, ФРГ, Нидерланды. 3. Третья группа (дерегулированный рынок адвокатских услуг): Финляндия, Мальта. 19 Эта директива дала четкое определение термина «юрист«. По смыслу данной директивы термином «юрист« в каждом государстве - члене Европейского союза охватывается только профессия адвоката. Поэтому, когда речь идет о предоставлении услуг, а равно, как и свободе передвижения, подразумевается исключительно адвокат. 20 Hennsler M. Die Internationale Entwicklung und die Situation der Anwaltschaft als Freier Beruf. Anwaltsblatt. №1. 2009. S 4. На этом фоне Россия озабочена правильным выбором способа реформирования регулирования рынка правовых услуг. Нынешнее состояние сферы предоставления юридической помощи и оказания правовых услуг в России является юридическим тупиком. Причиной данного факта являются следующие обстоятельства: 1. В современной России сохраняется дихотомия субъектов, предоставляющих гражданам и их объединениям юридическую помощь; наблюдаются двойные стандарты регулирования юридической профессии: одна часть практикующих юристов - адвокаты - подчиняется требованиям корпоративного законодательства, а другая полностью свободна от них. 2. Иностранные и отечественные юридические и консалтинговые компании действуют в гораздо более выгодных условиях, чем адвокаты, а существующее законодательство об адвокатской деятельности и об адвокатуре не способствует совершенствованию организационно-правых форм адвокатской деятельности; требуют изменений подходы в определении видов деятельности, не совместимых со статусом адвоката, и вопросы институциональной независимости адвокатуры, то есть, в Российской Федерации налицо потребность в создании сильной и независимой адвокатуры. В прессе и на официальных мероприятиях развернулась дискуссия по вопросам: 1. По какому пути должно пойти реформирование регулирования рынка юридических услуг (юридической помощи) и института адвокатуры. 2. Какой термин наиболее точно соответствует виду деятельности, осуществляемому адвокатами, - юридическая помощь или юридические услуги. 3. Какова природа адвокатуры (в чем состоит смысл адвокатской профессии?) Самым острым в этой дискуссии является вопрос о соотношении адвокатуры и частных консультантов (так называемых свободных юристов). В «Новой адвокатской газете» развернулась оживленная полемика. Позиция свободных юристов (частных консультантов) сводится к тому, что классическая адвокатура потеряла 90% юридического рынка в пользу обыкновенных юристов и теперь жаждет реванша. В этих целях, по мнению свободных юристов, допускается целый ряд спекуляций со стороны адептов адвокатской монополии. Клиенты потеряны не случайно, адвокаты лишились их именно из-за тех своих качеств, которые пытаются несправедливо приписать свободным юристам (частным консультантам). Юридические фирмы превратились в предприятия со сложной внутренней структурой и системой отношений. Без всякого государственного участия реализовалась идея саморегулирования, создана Уральская правовая палата. Адвокатура представляет свои контраргументы, которые сводятся к следующим положениям: 1. Свободные юристы не подчиняются нормам корпоративной этики, не сдают юридического экзамена, их никто не контролирует. 2. Все крупнейшие игроки на рынке юридических бизнес-услуг - адвокаты. 3. Если же свободные юристы такие «сильные», то общество и государство вправе потребовать от них дополнительных обязанностей, т.е. «социальной ответственности». Раскол очевиден, и для его преодоления и создания в стране единой корпорации адвокатура готова пойти на объединение. Изучается объединительный процесс французской адвокатуры, длившийся с 1971 по 1991 гг. Отчасти с этим соглашается и государство, признавая, что рынок юридических услуг практически не контролируется государством, унификация юридических услуг необходима. Министерство юстиции осознает, что объединение профессии потребует внесения поправок в законодательство об адвокатской деятельности и адвокатуре, делающих его более гибким и приспособленным под нужды юридических консультантов. Предполагается дополнить закон нормами, регулирующими деятельность юридических фирм и предполагающими, что фирмы будут развиваться в крупные юридические компании; также планируется усилить гарантии независимости адвоката, законодательно обеспечив процедуру адвокатского запроса. Страны Центральной Азии за годы независимости прошли значительный путь правового развития. В определенной степени это относится и к адвокатуре. Институт адвокатуры упоминается в ст.9221 конституции Республики Таджикистан и в cт.11622 Конституции Республики Узбекистан; в конституциях Казахстана, Кыргызстана и Туркменистана термин «адвокатура» не упоминается. Однако, даже формально не имея конституционно-правового выражения, исходя из природы конституционных актов стран Центральной Азии, мы вправе утверждать, что конституционно-правовой статус адвокатуры следует из принципа правового государства в сочетании с так называемыми фундаментальными правами человека. 21 В Конституции Таджикистана указывается, что «организация и порядок деятельности адвокатуры и другие формы оказания юридической помощи определяются конституционным законом» 22 В Конституции Узбекистана закреплено положение о том, что «организация и порядок деятельности адвокатуры определяются законом». В отличие от термина «адвокатура», право на юридическую помощь имеет легальное закрепление во всех странах Центральной Азии. Общие положения (конституционные положения об адвокатуре) получают свое развитие в статутном законодательстве (т.е. в законах об адвокатуре) государств Центральной Азии23. Как известно, существуют две группы законов, регулирующих деятельность института адвокатуры, - это законы об адвокатуре и адвокатской деятельности и так называемые деонтологические кодексы24, т.е. этические кодексы адвокатов или правила профессиональной практики. Не входя в подробности анализа национальных законов об адвокатуре, отдельные вопросы хотелось бы осветить более подробно. Прежде всего, как национальный законодатель определяет институт адвокатуры. В конституционном Законе Республики Таджикистан «Об адвокатуре» дается следующее определение адвокатуры: «Адвокатура является независимой профессиональной ассоциацией, обеспечивающей предоставление правовой помощи физическим и юридическим лицам».25 Согласно узбекскому закону, адвокатура - правовой институт, включающий независимые, добровольные, профессиональные объединения лиц, занимающихся адвокатской деятельностью, и отдельных лиц, занимающихся частной адвокатской практикой.26 Как следует из определения узбекского законодателя, в состав адвокатуры входят как объединения адвокатов, так и сами адвокаты. 23 Деятельность адвокатов в Казахстане регулируется Законом «Об адвокатской деятельности» от 05.12.1997 г. В Кыргызской Республике порядок ведения адвокатской деятельности регулируется Законом «Об адвокатской деятельности», принятым 21.10.1999 г. и Положением об адвокатуре в Киргизской ССР, утвержденным 11.11.1980 г. В Республике Таджикистан - конституционным законом «Об адвокатуре», принятым 04.11.1995 г. В Туркменистане - законом Туркменистана от 14 мая 1981 года «Об утверждении Положения об адвокатуре Туркменской ССР». По Конституции Туркменистана (ст. 108), правовую помощь могут оказывать адвокаты и «другие лица и организации». В Республике Узбекистан организация и порядок работы адвокатуры определяются двумя законами: Законом «Об адвокатуре» от 27.12.1996 г. и Законом «О гарантиях адвокатской деятельности и социальной защите адвокатов» от 25.12.1998 г. 24 Понятие «деонтология» создал И.Бентам. В 1834 г., через два года после смерти И.Бентама, была опубликована его работа «Деонтология или наука о морали» (Deontology of the Science of Moralirty). По мнению В.Туманова, «под этим термином на Западе понимают моральные и этические правила поведения адвокатов, обусловленные особым характером их профессиональной деятельности. Эти правила устанавливаются самим адвокатским корпусом. Синоним деонтологии, используемый у нас, - этика поведения адвоката». 25 Ст.1 Закона Республики Таджикистан «Об адвокатуре». 26 Ст. 1 Закона Республики Узбекистан «Об адвокатуре». По своему содержанию это определение близко к доктринальным определениям института адвокатуры в Европе, где термин «адвокатура» охватывает как всех лиц, признанных в качестве адвокатов по законам этой страны, так и организацию адвокатов, имеющую правовые основы и собственную компетенцию. Законодатели Республики Казахстан, Кыргызской Республики и Туркменистана не дают прямого ответа на вопрос о том, что есть адвокатура. Нормы узбекского и таджикского законов корреспондируют со ст. 24, 25 Основных положений о роли адвокатов, принятых Восьмым конгрессом ООН, которые отграничивают право адвокатов на свободу ассоциаций и право адвокатов на формирование самоуправляемых профессиональных ассоциаций. Адвокатура - это профессиональная ассоциация, а не общественная организация. Следует указать, что в мире имеются и иные способы легального определения адвокатуры. Так, например, законодатели ФРГ, Франции, Греции институт адвокатуры напрямую связывают с судебной властью. Наряду с ответом на вопрос о том, что есть адвокатура, мы не можем обойти стороной анализ понятия «адвокат». Законодатель Кыргызстана аналогично законодателю Узбекистана, более кратко формулирует понятие кандидата в адвокаты (предадвоката). В Республике Таджикистан и Туркменистане тоже, скорее, надо говорить не об адвокате, а о предадвокате. Суммируя отдельные элементы термина «адвокат», мы получаем следующую формулу. Чтобы называться или претендовать на право стать адвокатом в будущем, необходимо: - быть гражданином государства, - иметь высшее юридическое образование, - иметь лицензию, - быть членом коллегии адвокатов или быть адвокатом-поверенным. Таким образом, рассмотренные в качестве примера определения адвоката явно не содержат каких-то устойчивых существенных признаков, которые можно было бы использовать при формировании понятия «адвокат», как того требует логика определения понятия. Наиболее спорным положением является включение в понятие «адвокат» требования получения адвокатом лицензии. Также заслуживают рассмотрения вопросы адвокатского самоуправления. В настоящее время не вызовет возражений тезис о том, что эффективность реализации основных прав граждан и их объединений во многом зависит от правильной организации института адвокатуры. При этом адвокатское самоуправление необходимо рассматривать как проявление принципа независимости института адвокатуры, а независимость - функция общей свободы. Следует выделить две основные модели самоуправления адвокатурой в странах Центральной Азии. Первая модель - классическая, при которой членство в адвокатуре связано с принадлежностью к Палате адвокатов. Этой модели придерживается Республика Узбекистан. Вторая модель характеризуется тем, что членство в адвокатуре связывается с обязательным членством в коллегии адвокатов. При этом коллегия адвокатов выполняет двойную роль: с одной стороны, она является органом управления (самоуправления) адвокатурой, с другой - организационно-правовой формой осуществления адвокатской деятельности. Этой модели придерживаются также Республика Казахстан, Туркменистан и Таджикистан. Особое положение занимает адвокатура Кыргызской Республики. Действующий закон об адвокатской деятельности Кыргызской Республики не предусматривает в качестве органа самоуправления адвокатуры ни коллегию адвокатов, ни адвокатскую палату и, как следствие, создание и функционирование единой ассоциации адвокатов. Жизнь показывает, что организационное единство адвокатов важно не только с позиции общественного контроля над их деятельностью, но и с точки зрения защиты их профессиональных интересов. Ведь не секрет, что в условиях столкновения экономических интересов, интересов политических противников, адвокаты, которые их представляют, также становятся мишенью для давления. В такой ситуации «один в поле не воин», а защитить интересы адвоката может только профессиональная корпорация адвокатов. Мало выполнить важное условие правильного организационного оформления института адвокатуры, не менее важным является вопрос реального обеспечения независимости органа самоуправления от органов государственной власти и лиц, выполняющих исполнительно-распорядительные функции. В заключение следует рассмотреть вопросы организационно-правовых форм адвокатских формирований. Выбор здесь небольшой. Согласно Кыргызскому законодательству, «адвокат может осуществлять адвокатскую деятельность через адвокатские учреждения или как индивидуальную предпринимательскую деятельность. Адвокатское учреждение - это организация, основным видом деятельности которой является предоставление юридической помощи. Адвокатские учреждения могут создаваться на основе любых видов собственности и организационно-правовых форм».27 В Республике Казахстан адвокат вправе осуществлять свою деятельность через юридическую консультацию либо учредить самостоятельно или совместно с другими адвокатами адвокатскую контору, а также индивидуально, без регистрации юридического лица.28 В Республике Узбекистан лицо, получившее в установленном порядке лицензию на право занятия адвокатской деятельностью, вправе осуществлять ее индивидуально, открывая свое адвокатское бюро, либо на добровольной основе образовывать с другими адвокатами (партнерами) коллегии и фирмы.29 Осуществление адвокатской деятельности в Республике Таджикистан, согласно закону, имеет две основные формы: в виде коллегий адвокатов и в виде лицензирования деятельности адвоката-поверенного. В Туркменистане единственной формой оказания юридической помощи являются юридические консультации, создаваемые коллегиями адвокатов. Несмотря на очевидные различия в системе организации адвокатуры стран Европейского союза, Центральной Азии и России в оценках эффективности действующего института адвокатуры, в возможных способах реформирования адвокатуры, адвокатуру этих стран объединяет адвокатская этика. На наш взгляд, именно адвокатская этика позволит адвокатуре сохранить свою идентичность при любых значительных колебаниях политической среды и отличаться от ремесленных профессий в том случае, если она будет придерживаться строгих деонтологических принципов при оказании юридической помощи гражданам и их объединениям. По составу профессиональная этика адвокатов состоит из следующих крупных блоков: 1. Вопросы независимости адвоката и виды деятельности, не совместимые с его статусом. 2. Вопросы адвокатской тайны. 3. Разносторонние отношения адвоката с доверителем, судом (магистратурой в целом) и коллегами. По нашему мнению, независимость адвокатуры является краеугольным камнем построения всей системы деонтологического законодательства. Реализация этого принципа (принципа независимости профессиональной деятельности адвокатов) напрямую связана с дуалистической природой института адвокатуры в правовом государстве: с одной стороны, адвокат - это необходимый элемент системы правосудия, а с другой - профессиональный консультант (советник) граждан и их объединений. 27 Ст. 19 Закона «Об адвокатской деятельности» Кыргызской Республики. 28 Ст. 19 Закона «Об адвокатской деятельности» Республики Казахстан. 29 Ст. 4 Закона «Об адвокатуре» Республики Узбекистан. Источником второго анализируемого принципа - запрета на совмещение адвокатской деятельности с другими видами деятельности (виды деятельности, не совместимые со статусом адвоката) - также является определение адвоката в качестве одного из участников осуществления правосудия.
Доступ к документам и консультации
от ведущих специалистов |