Вечно актуальным остается вопрос о взаимоотношениях адвоката и государства. Доказано практикой, что правильным способом взаимоотношения адвокатуры и государства является способ, когда государство декларирует признание адвокатуры в качестве института гражданского общества, а значит, способствует укреплению ее институциональной независимости. Государство через принятие законодательства должно поощрять осуществление адвокатской деятельности в различных организационно-правовых формах. При этом нельзя допускать смешение организационно-правовых форм осуществления адвокатской деятельности и форм самоуправления адвокатуры. Квалификационный экзамен должен являться обязательным элементом системы приобретения статуса адвоката. В том случае, если государство позволяет оказывать юридические услуги лицам, не являющимся адвокатами, необходимо законодательно урегулировать деятельность по оказанию платных юридических услуг, установить квалификационные требования к лицам, предлагающим свои платные юридические услуги на постоянной основе неопределенному кругу лиц, установить единые национальные стандарты качества юридических услуг, единую ответственность поставщиков юридических услуг, повышения конкурентоспособности. При осуществлении государственного надзора за деятельностью адвокатуры Министерству юстиции или любому другому уполномоченному законом органу государственной власти следует исходить из того, что государственный надзор должен иметь характер внешнего административного надзора (контроль над соблюдением законов, уставов) без права вмешательства во внутренние дела органа самоуправления адвокатов. При этом сама адвокатура должна осознавать, что развитие адвокатуры объективным и естественным образом состоит не только в росте ее влияния, но и в увеличении ее обязанностей перед обществом и государством, в усилении внутренних демократических процедур, т.е. в ротации органов самоуправления адвокатов, в процедуре ответственности адвокатов. Значительная часть того, о чем было сказано, подпадает под регулирование деонтологических кодексов (кодексов профессиональной) этики. По своей юридической природе деонтологические кодексы являются нормативными, но не правовыми актами, поскольку принимаются органами профессиональных сообществ. Однако в тех странах, где деонтологические кодексы адвокатов утверждаются законами или указами глав государств, они являются по своей природе правовыми актами. Все эти вопросы, включая вопросы взаимоотношения государства и адвокатуры, - это вопросы этики. Знание профессиональной этики должно стать обязательным элементом системы подготовки и переподготовки адвокатов, как в университетах, так и в научно-исследовательских центрах по изучению проблем адвокатуры.
РОЗЕНЦВАЙГ Александр Владимирович, адвокат, член Президиума Алматинской городской коллегии адвокатов (АГКА), к.ю.н О НЕКОТОРЫХ ПРОБЛЕМАХ АДВОКАТСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ Уважаемые господа, коллеги! Я все-таки хотел бы повернуть наше обсуждение в несколько другое русло. Чиновники пытаются убедить всех, что с казахстанской адвокатурой все чудесно, замечательно, и необходимо совершить кое-какие косметические изменения, и тогда восторжествует закон, справедливость и так далее. А в действительности, на мой взгляд, это все немного не так, и не только на мой взгляд, но и на взгляд того же самого президиума Союза адвокатов. Мы, в целом адвокатура, вообще-то находимся в очень агрессивной среде. История развития казахстанской адвокатуры на протяжении всего ее периода (советский, постсоветский и нынешний) - это история борьбы адвокатуры за саму себя, за свою независимость и самостоятельность. Сразу оговорюсь, те новшества, которые нам предлагает разработчик в лице Министерства юстиции, практически приведут к разрушению адвокатуры и к тому, что адвокатура попадет под тотальный государственный контроль. Таких иезуитских изменений в законе не было даже при советской власти. Советская власть, несмотря на все ее недостатки, не пыталась контролировать адвокатуру таким образом, которым это пытается делать сейчас наше уважаемое чиновничество. К сожалению, у некоторых работников Министерства юстиции развилась, как говорил один мой коллега, адвокатофобия, но он советовал страдать этой болезнью за закрытыми дверями кабинетов и не выносить это все на суд общественности. Смотрите, что происходит. Министерство юстиции - этот абсолютно нужный и важный государственный орган, который должен контролировать, координировать все правовые проблемы в стране, занимается совершенно неспецифичными для него делами. В частности, как будто бы у них все хорошо с документированием населения, как будто бы они решили все проблемы пенитенциарной системы, как будто бы они обеспечивают нормальный допуск к адвокатской профессии. Спросите Министерство юстиции, когда в последний раз, допустим, в Алматы, заседала квалификационная коллегия? Люди по полгода не могут сдать экзамены и получить адвокатский статус! Срываются все сроки. Закреплённое в законе полномочие органов юстиции по контролю над качеством адвокатской деятельности, с точки зрения юридической техники - весьма ущербная норма, более того, это - функция. Любая функция предполагает ее реализацию путем комплекса соответствующих прав и обязанностей, которые в законе никак не прописаны. Я неслучайно спросил представителя Министерства юстиции о том, какие существуют критерии качества адвокатской деятельности, и он не смог ответить. Одна из основных тем для разработчиков - повлечет ли принятие этих изменений в закон дополнительные расходы из государственного бюджета. Они убеждают, что нет. Еще какие повлечет. Потом, что, меня - юриста с 34-летним стажем будут контролировать девочки из Министерства юстиции, которые зачастую не в состоянии грамотно написать бумажку? Я уже не говорю о том, что, с точки зрения юридической техники, закон ущербен. То, что нам на государственном уровне нужен орган, который будет объединять все наши усилия, это безусловно. Но что предлагает Министерство юстиции? Оно в закон, регламентирующий статус юридического лица, специально предусмотренного Гражданским кодексом, вставляет нормы об общественной организации. Это нонсенс. Далее. В чем бы я видел помощь Министерства юстиции? Сколько мы говорим о том, что проблема с допуском адвокатов к государственным секретам высосана из пальца? Она порождена ненадлежащей правоприменительной практикой спецслужб и, к сожалению, подкреплена нашими судами, которым еще очень, по моему мнению, далеко до того, чтобы они назывались независимыми. Я вижу, что закон нарушается каждодневно и постоянно. Вместо того чтобы координировать решение этой проблемы, они начинают преследовать адвокатов. За последнее время Министерство юстиции, проведя незаконные проверки деятельности адвокатов, инициировало свыше десяти обращений в президиум Алматинской городской коллегии адвокатов о лишении адвокатов статуса только за то, что они выступили учредителями коммерческих организаций. Мы сейчас только обсуждаем вопрос о внесении изменений и дополнений в закон, которые бы запрещали адвокату быть такими учредителями, а Министерство юстиции уже подало иски при отсутствии в законе такого запрета. Вместо того чтобы заниматься конструктивной и созидательной деятельностью, они порождают конфликты. Мы сейчас находимся не на самом лучшем этапе нашего существования, экономика в упадке. Для чего создавать социальную напряженность? К чему это привело? Наши суды на первоначальном этапе, следуя корпоративной солидарности, удовлетворили эти абсолютно противозаконные и надуманные требования. Слава Богу, сейчас справедливость начинает торжествовать. Если говорить о том, что адвокатам необходимо запретить быть учредителями коммерческих структур, то хорошо бы, чтобы авторы законопроекта обратились к Конституции нашей страны, в которой установлено, что любые ограничения права собственности запрещены. Это статья 39 Конституции. Казалось бы, о чём ещё говорить? Нападки на адвокатуру продолжаются. Министерство юстиции нашло себе новую задачу, оно требует, чтобы коллегии адвокатов регистрировали свои структурные подразделения - юридические консультации. Мы здесь все юристы, и абсурдность этого требования налицо. Хорошо, а если завтра в Министерство юстиции придут уже не прокуроры, в основном, а, допустим, из Министерства по чрезвычайным ситуациям, так они начнут требовать от адвокатов, в первую очередь, соблюдения противопожарной безопасности, может быть, запретят пользоваться бумажными носителями. Другая проблема. Это все связано с независимостью адвокатов. На сегодня, я уже об этом неоднократно говорил, адвокатское сообщество канализирует всех юристов, которые по тем или иным негативным обстоятельствам покинули свои должности. Мы обязаны при наличии лицензии принимать любого. Представитель Министерства юстиции не смог ответить ни на один мой вопрос относительно конкретных фактов коррупции в системе адвокатуры. Я же приведу другой пример. Два года назад мы исключаем одного абсолютно недостойного коллегу из нашей коллегии адвокатов. В этом году он приходит с лицензией и, глумясь над нами, говорит, что все решил в Министерстве юстиции. А лицензия ему выдана незаконно. Понимаете, что творится? Вот я называю факт или коррупции, или какой-то ошибки. Лицензирование в той форме, в какой оно существует сегодня, - это очередная удавка на адвокатов. Нужно все-таки прийти к решению о том, что адвокаты сами в состоянии определить, кто достоин, быть адвокатом, кто - нет. Я недавно вернулся из США, куда ездил с российскими коллегами, которые разработали концепцию гуманизации уголовного законодательства РФ. Нас принимали в Верховном суде США, в Министерстве юстиции. И диалог с нами вели как с коллегами. Уважительно и на равных. У нас же всё происходит с точностью «до наоборот». К адвокатам проявляется демонстративное неуважение, нередко - со стороны судей. Это вопрос и морально-этического, и законодательного характера. И его нужно решать. И последнее. На сегодня нам не нужно особенно помогать. Мы все-таки самодостаточные и самофинансируемые. Не государство оказывает нам помощь, а адвокатура 60% дел ведет практически за гроши, будем говорить - бесплатно. Ну так пусть нам хотя бы не мешают. Именно с этой просьбой я обращаюсь к депутатам, среди которых я вижу достойных и профессиональных людей и коллег в лучшем смысле этого слова.
СЕССИЯ 2: СОВЕРШЕНСТВОВАНИЕ СИСТЕМЫ ОКАЗАНИЯ ПРАВОВОЙ ПОМОЩИ, ОПЛАЧИВАЕМОЙ ЗА СЧЕТ ГОСУДАРСТВЕННОГО БЮДЖЕТА. ЮРЧЕНКО Раиса Николаевна, судья Верховного Суда РК в отставке, к.ю.н. РЕАЛИЗАЦИЯ ПРАВА НА ЗАЩИТУ И БЕСПЛАТНАЯ ЮРИДИЧЕСКАЯ ПОМОЩЬ Адвокатура есть именно тот орган, который наиболее эффективно позволяет гражданам и организациям реализовать свое право на получение квалифицированной юридической помощи, гарантированное статьей 13 Конституции Республики Казахстан. В этой связи обсуждение вопроса о реформировании деятельности адвокатуры является весьма актуальным и жизненно необходимым. Вместе с тем, признавая необходимость внесения изменений и дополнений в закон об адвокатуре, хотелось бы отметить, что глобальное осуществление реформирования законодательства, регламентирующего деятельность адвокатуры, не представляется возможным без внесения изменений в соответствующие нормы других законов. Право на защиту в уголовно-процессуальном законодательстве содержится в ст. 26 УПК. Заметим, что в ней на первом месте изложены позиции о том, что каждый может защищать себя сам, а органы, ведущие уголовный процесс, должны обеспечить возможности воспользоваться этим правом. Как можно представить себе ситуацию, при которой лицо, не обладающее соответствующим образованием, знаниями законов, регулирующих производство по уголовному делу, может самостоятельно осуществлять свою защиту от обвинения? А ситуацию, при которой, например, орган обвинения помогает обвиняемому оспаривать законность осуществленных по делу процессуальных действий или процессуальных решений, заявлять ходатайства о недопустимости доказательств и т.п.? Допустив некие нарушения при осуществлении производства по делу, дознаватель, следователь не станут об этом рассказывать обвиняемому, а тот сам их не обнаружит, т.к. не обладает соответствующими знаниями. В этой же статье УПК указано, что защита может осуществляться любыми незапрещенными законом средствами. Но мы не найдем законодательную норму, чтобы увидеть, какие средства защиты законом запрещены. В этой связи правомерны ли запреты на совершение защитниками тех или иных действий, направленных на выявление обстоятельств, необходимых для осуществления защиты доверившихся им лиц? Обеспечение участия защитника в деле возложено на органы, ведущие уголовный процесс, причем закон (ч. 3 ст. 26 УПК) предусматривает выполнение этой обязанности не в отношении каждого обвиняемого, не по каждому делу и не с момента возбуждения уголовного дела, т.к. устанавливает, когда может быть введен в производство по делу защитник. В ст. 28 УПК право на получение квалифицированной юридической помощи поставлено также в зависимость от положений УПК, чего нет в п. 3 ст. 13 Конституции, которая не ставит право каждого на получение квалифицированной помощи в зависимость от каких-либо обстоятельств. В части 2 ст. 69 УПК право обвиняемого иметь защитника ограничивается стадиями уголовного процесса. Так, если уголовное дело возбуждено по факту события преступления, а не в отношении конкретного лица, то это делает возможным не допускать защитника до момента предъявления обвинения этому лицу. Этим нередко пользуются органы уголовного преследования, намеренно не указывая в постановлении о возбуждении уголовного дела фамилию лица, совершившего запрещенное уголовным законом деяние, как это предусмотрено частью 2 ст. 186 УПК. Думается, что это положение уголовно-процессуального закона должно быть изменено. Представляется, что подлежит изменению и статья 73 УПК, предусматривающая возможность обвиняемого отказаться от защитника. В этой норме прямо указано, что отказ от защитника по мотивам отсутствия средств для оплаты юридической помощи не может быть принят. Сегодня у большинства лиц, привлекаемых к уголовной ответственности, отсутствуют средства для оплаты труда адвоката. Судя по их анкетным данным, становится сомнительным, что большинство из них способно самостоятельно осуществить свою защиту. Тем не менее, для того, чтобы защитник в деле не участвовал, достаточно получить заявление от обвиняемого, что он защищаться будет сам и от защитника отказывается не в связи с отсутствием средств на его оплату. По каждому делу, рассматриваемому в судебном заседании, закон предусматривает обязательное участие государственного обвинителя (кроме дел частного обвинения), следовательно, в соответствии с п. 9 ст. 71 УПК, участие защитника тоже обязательно. У органов уголовного преследования создалось ложное мнение, что участие защитника в ходе досудебного производства по делу может затянуть следствие, т.к. необходимо обеспечить его участие в некоторых следственных действиях, рассматривать его ходатайства, знакомить с делом и т.п. Ведь предпочтительнее узнать позицию защиты на этой стадии уголовного процесса, рассмотреть ее ходатайства, устранить недочеты и ошибки следствия до направления дела прокурору, чем все это выявится в последующих стадиях уголовного процесса и может препятствовать постановлению законного приговора. И все то, что могло быть исправлено в ходе предварительного следствия, выявляется в судебном заседании, что приводит порой к невозможности признать производство по делу законным со всеми вытекающими последствиями. Несколько слов о представительстве. Участие адвоката в судебном разбирательстве дела в качестве представителя является также одним из способов реализации конституционного права каждого на получение квалифицированной помощи. Законом достаточно четко определено, каким способом оформляются полномочия представителя в гражданском процессе, в том числе и полномочия адвоката - выданным юридической консультацией или адвокатской конторой ордером на ведение дела. Если адвокат осуществляет свою деятельность индивидуально, то его полномочия на ведение конкретного дела подтверждаются договором, заключенным между адвокатом и клиентом. В этой связи предложение в проекте закона о том, что полномочия адвоката, осуществляющего свою деятельность индивидуально, должны подтверждаться ордером, выдаваемым президиумом коллегии адвокатов, не могут быть поддержаны по следующим основаниям: а) каждый вправе лично, по своему усмотрению, выбрать для себя любое лицо в качестве своего представителя и поручить ему ведение своего дела; б) между гражданином и его представителем не должно быть никаких посредников, в том числе и в виде президиума коллегии адвокатов, достаточно заключения договора между гражданином и лицом, которое будет его представителем, каковым может быть по его личному выбору любое лицо, в том числе и адвокат, осуществляющий свою деятельность индивидуально; в) наделение президиума коллегии адвокатов полномочиями выдачи ордера лицу, не состоящему в коллегии адвокатов, на ведение дела может повлечь: -ограничение указанного личного суверенного права граждан на свободный выбор своего представителя в суде; - вмешательство в индивидуальную деятельность адвоката, не состоящего в коллегии адвокатов по оказанию им квалифицированной юридической помощи гражданам, в том числе и осуществляющего представительство в суде; -создание прецедентов отказа президиумами коллегий адвокатов в выдаче ордера на участие в суде в качестве представителя; -устранение конкуренции как одного из условий повышения качества оказываемых услуг между адвокатами, состоящими в коллегиях адвокатов, и адвокатами, индивидуально осуществляющими свою профессиональную деятельность. Модные аргументы в пользу установления контроля над деятельностью индивидуальных адвокатов органами адвокатуры по мотивам того, что деятельность индивидуальных адвокатов может не соответствовать должному уровню, что такие адвокаты безответственны, представляются несостоятельными. Во-первых, не все адвокаты, состоящие в коллегиях адвокатов, способны оказывать и оказывают в действительности высококвалифицированную юридическую помощь. Во-вторых, в договоре, заключенном между адвокатом, осуществляющим свою деятельность индивидуально, и клиентом, могут быть оговорены условия не только оплаты оказываемой юридической помощи, но и условия ответственности адвоката за невыполнение или ненадлежащее выполнение принятых на себя обязательств. Следует обратить внимание на то, что право на защиту правонарушителя по административным делам, его право иметь защитника административным законодательством в достаточной степени не регламентировано, что не позволяет правонарушителю реально осуществить свои права. Прежде всего, недостатком является то, что административное законодательство не содержит четкого механизма провозглашения права на защиту, не определяет момент вступления защитника в процесс, порядок его приглашения (назначения), а также участия в деле, реально не обеспечено право правонарушителя и его защитника иметь достаточное время и возможность для подготовки своей защиты. Административное законодательство не содержит норм, которые бы предусматривали возможность конфиденциальной встречи правонарушителя со своим защитником с момента задержания или составления протокола об административном правонарушении, а рассмотрение административного дела в короткий срок (в течение одного дня, нескольких дней) не обеспечивает возможность тщательно ознакомиться с делом, подготовиться к его рассмотрению, предоставить материалы, иные доказательства. В этой связи административное законодательство должно быть дополнено соответствующими нормами, обеспечивающими эти права. В зависимости от первых двух позиций в административном производстве не может быть реализован в полной мере принцип равенства и состязательности сторон. Содержание данного принципа касается соразмерности возможностей органов, уполномоченных осуществлять производство об административных правонарушениях, с одной стороны, и прав лиц, в отношении которых составляются материалы о привлечении их к уголовной ответственности, с другой. При анализе норм КоАП видно, что предполагаемый правонарушитель не имеет реальных возможностей с начала производства по уголовному делу заявлять ходатайства, требовать защитника, участвовать в процессе получения от свидетелей информации о правонарушении, задавать им вопросы. В этой связи лица, представляющие сторону потерпевших от действий предполагаемого правонарушителя, имеют определенные преимущества, поскольку органы, уполномоченные на сбор информации по поводу правонарушения, способствуют имеющейся у них властью истребовать документы, вызвать лиц на допрос, отобрать у них объяснения и т.п. Таких полномочий лишен предполагаемый правонарушитель, что не отвечает принципу равенства и состязательности сторон. Привлекает внимание вопрос об оплате труда адвоката, участвующего в деле по назначению органа, ведущего уголовный процесс. Конституция РК гласит, что квалифицированная юридическая помощь может представляться лицу бесплатно в случаях, предусмотренных законом. Бесплатная юридическая помощь трактуется только применительно к лицу, которому она оказывается, но не к адвокату, который, независимо от этого, имеет право на получение соответствующего вознаграждения за свой труд. В УПК, в частях 5-6 ст. 72 предусмотрены случаи отнесения расходов, связанных с участием защитника, на счет государства, т.е. бесплатно для обвиняемого, подсудимого. В КоАП четко не сформулированы положения, согласно которым лицо может быть освобождено от уплаты расходов, связанных с оказанием ему квалифицированной юридической помощи адвокатом. Между тем, как для лица, которому предоставлен защитник на бесплатной основе, так и для защитника, который вправе получать плату за свой труд, это имеет существенное значение, в связи с чем необходима конкретизация соответствующих норм закона в целях исключения произвольного толкования правоприменителями. Кроме того, не понятно, по каким критериям труд адвоката, участвующего по делу на основании соглашения с клиентом, вознаграждается выше, чем труд того же адвоката, оказывающего юридическую помощь по назначению органа, осуществляющего производство по делу. Представляется, что выполнение адвокатом важной государственной функции по реализации конституционного права на оказание каждому квалифицированной юридической помощи не должно зависеть от того, кем адвокат приглашен в процесс. Дифференциация оплаты адвокатов должна зависеть, например, от сложности дела (объем обвинения, количество томов дела, количество обвиняемых и т.п. обстоятельства); от продолжительности оказания помощи; от уровня профессиональной квалификации самого адвоката. Намного меньшая оплата труда адвокатов, участвующих по назначению, сказывается на качестве оказываемой помощи, что пагубно отражается на качестве судопроизводства по делу. Сегодня необходимо осознать, что адвокаты нужны не только лицам, в отношении которых ведется дело, они нужны и органам, ведущим производство по делу, как гаранты обеспечения прав личности в процессе. В этой связи государство не должно экономить на реализации конституционных прав граждан и адекватно оплачивать труд адвокатов. Не следует соглашаться со стремлениями усилить государственное регулирование деятельности адвокатов. Адвокатура не является государственной структурой, она не содержится за счет государства, осуществляет свою деятельность за счет собственных средств. Законом предусмотрены способы осуществления контроля над деятельностью каждого адвоката и основания его ответственности. В конце концов, у каждого, кто посчитает, что адвокат не выполнил свои обязательства перед клиентом, не закрыта дорога в суд, где он может защитить свои права. Но любые попытки ограничить свободу деятельности адвокатуры, выполняющей важнейшую государственную задачу - оказание населению страны, организациям квалифицированной юридической помощи, может иметь обратный негативный эффект, отрицательно сказывающийся на возможности каждого получить квалифицированную юридическую помощь. И последнее. Адвокат должен быть защищен. Нельзя соглашаться с тем, что органы уголовного преследования при расследовании дел против кого-либо используют адвокатов в качестве лиц, имитирующих модель преступного поведения, что никак не согласуется с самой природой адвокатской деятельности, что адвокатов пытаются допрашивать об обстоятельствах, ставших им известными в связи с осуществлением защиты клиента, изымают у них документы, собранные для осуществления защиты, что нарушает требования закона и не создает условий для конфиденциальных бесед с подзащитными. Все это негативно сказывается не только на самом адвокате, но, в первую очередь, препятствует свободной реализации конституционного права каждого на получение квалифицированной юридической помощи.
РОМАНОВ Роман, директор программы «Верховенство права» Международного фонда «Возрождение», Киев, Украина ОСНОВНЫЕ МОДЕЛИ ОКАЗАНИЯ БЕСПЛАТНОЙ ПРАВОВОЙ ПОМОЩИ Добрый день, уважаемые участники круглого стола! Я благодарен организаторам за приглашение, возможность поделиться своими размышлениями на тему создания системы бесплатной правовой помощи. Работая в международном фонде «Возрождение», мы в течение последних пяти лет очень тесно сотрудничаем и с Союзом адвокатов Украины, и с Министерством юстиции. Содержание дискуссии, которую я слышу здесь, на самом деле, очень сильно напоминает многие из тех вопросов, которые мы обсуждали ранее в Украине. В течение последних пяти лет я был членом Национальной комиссии по развитию демократии и утверждению верховенства права, которая была созвана Президентом Украины именно для целей создания концепции ключевых реформ в правовой системе страны, одна из которых касалась системы безоплатной правовой помощи, но также уголовной юстиции и реформирования системы правосудия. Поскольку все мы вышли из советского прошлого, очень многие проблемы, наверное, имеют общее происхождение. Ситуации, в которых оказались адвокатуры Украины и Казахстана, существенно отличаются на сегодня. На заре независимости в Украине произошла реформа, по которой адвокатура постаралась максимально отделиться от какого-либо контроля и зависимости со стороны органов государственной власти. Частично это удалось, частично это помогло, частично создало новые проблемы. Одна из новых проблем состоит в том, что у нас также идут дискуссии, как в России и во многих странах, по поводу унификации профессии, потому что за это время выросло целое сообщество юристов, которые не являются адвокатами, и при этом они фактически держат значительную часть рынка юридических услуг. Нет требования обязательного участия в какой-либо адвокатуре, ни одна из общественных организаций, которые представляют адвокатуру, не объединяет более 20% адвокатов страны. Фактически, система коллегий разрушена, адвокаты действуют как самозанятые лица либо в различных организационных формах, которые предусмотрены законом об адвокатуре. Во всей этой ситуации очень интересно посмотреть на правовые потребности людей, ведь все-таки это институт публичного права, институт, который должен выполнять очень важные социальные функции. Каким образом правовые потребности населения обеспечиваются? Это, собственно говоря, первый вопрос, который мы поставили перед собой, начиная дискуссию с министерством, союзом адвокатов, ассоциацией юристов о том, как развивать систему, обеспечить доступ к правосудию для всех, особенно для тех, кто наиболее уязвим. Первым шагом мы попытались совместно с группой исследователей из Харьковской области провести изучение того, какого качества оказывается помощь по так называемым в нашей системе делам по назначению. Харьков - один из городов, где сохранилась коллегия адвокатов. У нас существует статья 47 УПК, которая предусматривает, что в определенных случаях адвокат назначается на бесплатной основе. 300 завершенных дел были подняты из архивов суда. Группа исследователей, которая включала адвокатов, попыталась посмотреть, а что было сделано в этих делах? Мне кажется, мы получили очень яркое представление о характере этой деятельности, огромное количество дел, в которых ни одного ходатайства не было заявлено или, фактически, помощь была номинальной, то есть адвокат числился. Это абстрактное утверждение о карманных адвокатах материализовалось. Это, собственно говоря, почва, которую мы не хотели использовать против адвокатуры, потому что, на самом деле, наш общий интерес состоит в том, чтобы создать эффективную систему. Я уверен, что адвокаты - первые союзники. Мое первое утверждение, которое я очень хотел, чтобы было воспринято вами, состоит в следующем: создать эффективную систему правовой помощи на противостоянии - невозможно. Это совместная задача адвокатуры, органов государственной власти, общества в целом. Существуют два критерия, следующие, по крайней мере, из практики Европейского суда по правам человека, на который мы пытаемся ориентироваться максимально, - в каких случаях бесплатная правовая помощь должна быть доступна. Это интересы правосудия и малообеспеченность. Если какой-то из них используется, то должен существовать механизм, по которому защита должна обеспечиваться, помощь предоставляться. Нет ни одной универсальной международной модели. Каждое государство пытается найти тот способ создания системы, который бы наиболее полно отвечала этим двум критериям: интересы правосудия и малообеспеченность, когда вступают в силу именно те процедуры, которые должны гарантировать оказание бесплатной помощи. Одно дело создавать такие системы в небольших странах, совсем другое - Казахстан или Украина, где население многочисленное, количество дел в судах огромное, колоссальные потребности, бюджетные возможности очень ограничены. Мы начали с того, что попытались в трех совершенно разных населенных пунктах, на условиях сотрудничества, создать пилотные проекты, чтобы перед тем как выписывать какие-то законодательные положения, попробовать посчитать и посмотреть, какие процедуры могут работать, какое количество людей могло бы воспользоваться такой помощью, если бы она на самом деле была доступной, какие затраты рабочего времени потребуются для того, чтобы все это обеспечить. Это был многомиллионный город Харьков, небольшой населенный пункт Киевской области Белая Церковь и западно-украинский город Хмельницкий. Я уверен, что это очень важный опыт для того, чтобы в дальнейшем попытаться использовать это для подготовки законопроектов. Мое второе утверждение, на которое я бы тоже хотел обратить ваше внимание: может быть, не всегда хорошо начинать регулирование с выписывания каких-то новых норм. Обязательно нужна дискуссия, и очень важно попытаться привлечь практиков, чтобы создать какой-то опыт, а на его основе стараться создавать какой-то подход к регулированию. Третье очень важное утверждение, которое я бы хотел с вами разделить, касается контроля. Это тоже важная тема. Я могу сказать, что в Украине у адвокатов тоже есть существенные опасения по поводу того, что создание системы юридической помощи на безоплатной основе, где очевидно роль государства должна быть больше (поскольку речь идет об использовании средств плательщиков налогов и процедурах, которые должны быть задействованы в структуре системы органов государственной власти), может быть поводом для ограничения независимости адвокатуры, которой может воспользоваться государство. Есть совершенно очевидные опасения. Я могу сказать, что, на мой взгляд, подход, который может удовлетворить различные стороны, состоит в том, что, во-первых, адвокатура должна признать, что в этом процессе есть очевидная роль для государственной власти, адвокаты не должны подбирать себе клиентов. Очевидно, что устанавливать критерии малообеспеченности в государстве - это не функция адвокатуры. Они должны быть установлены государством, и государство должно проверять, как те или иные лица подходят под установленные им критерии. В разных государствах эта система действует по-разному. В Нидерландах, например, органы юстиции устанавливают критерии, имеют доступ к базе данных налоговой инспекции, могут проверять, какие лица имеют право на доступ к правовой помощи за счет бюджетных средств и в каком объеме. В Литве, где недавно эти процедуры были созданы, Министерство юстиции самоустранилось от этой проверки. Оно требует от лица заполнить налоговую декларацию, которая отражает доходы и имущество. Собственно говоря, если лицо сообщает недостоверные данные, то ответственность наступает в рамках налогового законодательства, поскольку лицо декларирует недостоверные сведения о себе. Таким образом, не нужно дублировать этот административный аппарат, но это явно функция органов государственной власти. Вторая часть проблемы - непосредственно оказание помощи. Здесь я очень хотел бы, чтобы представители юстиции поняли, что это - функция профессионалов и практиков, в нее не нужно влезать глубоко. Что касается контроля качества, то мы тоже пытались думать об этом. Как убедить плательщиков налогов, если мы используем их средства, в том, что они потрачены эффективно? Я могу сказать, что в ходе дискуссии, которую мы провели, мы фактически пришли к выводу, что участие чиновников малопродуктивно и малоэффективно в этом. Оно ведь, с точки зрения контроля качества, очень мало что может добавить и дать. Люди, которые очень профессионально могут выписывать правовые нормы либо их применять на практике, совершенно не понимают содержания работы адвокатов, тем более если речь идет о защите по уголовным делам. Мы попытались в рамках пилотных проектов использовать систему, когда сами адвокаты фиксируют те или иные данные, которые могут использоваться для того, чтобы видеть, в каком объеме, какими способами оказывается та или иная помощь. Вот я привез образцы последних отчетов за 2009 год, которые мы имеем. Такой будет в 2010 году. Есть совершенно исчерпывающая информация о работе: по каким делам, сколько, в каком объеме, какие виды действий. Я уверен, что ни один отчет, который будет создавать Министерство юстиции, не будет иметь больше информации, чем такого рода отчет, который, собственно, касается деятельности исключительно адвокатов, которые могут это делать самостоятельно. Что касается проверки. В этом году мы попытались совместно с союзом адвокатов, я подчеркиваю это, внедрить внутреннюю систему контроля качества работы по уголовным делам. Мы привлекли исключительно адвокатов и никого другого и сделали эту проверку внутрикорпоративной. Я могу сказать, что есть очень много интересных данных, которые были в ходе этого получены. Есть идеи о том, каким образом развивать адвокатов, потому что все не святые, и все совершают ошибки, и кому-то нужно развивать, и нужно строить правильно образовательные программы. Для этого такие мероприятия и механизмы нужны, но я уверен, что они должны быть внутрикорпоративными. Мы, кстати, посмотрели внимательно опыт соседних стран. Могу сказать, что Министерство юстиции Нидерландов допускает к системе безоплатной юридической помощи адвокатов, которые прошли через так называемый адвокатский аудит. Это сертификат, который выдается на два-три года самой адвокатской ассоциацией, и адвокаты проверяют, как ведутся адвокатские досье, как организована работа в той или иной организации. Министерство юстиции требует только наличия действительного сертификата, но сами чиновники юстиции, конечно, их не выдают и не имеют отношения к этой проверке.
Доступ к документам и консультации
от ведущих специалистов |