Государство и религиозные организации (административно-правовые вопросы) (Подопригора Р.А.)

Во-вторых, в стране появляются и активно действуют такие проблемные во многих странах организации, как Церковь Саентологии, Церковь Объединения, а также другие религиозные объединения, которые, по мнению государства и части общества, представляют опасность для страны и которые должны быть запрещены.

В-третьих, вызывает тревогу и у государства, и у многих граждан угроза распространения исламского фундаментализма и экстремизма. Территория Казахстана, безусловно, является одной из мишеней для исламских центров и миссионеров, наряду с территорией других азиатских республик бывшего СССР.

На территории республики находятся мусульманские проповедники из Саудовской Аравии, Пакистана, Турции, Египта, Ливии, Ирана. Некоторые из них связаны с исламскими организациями фундаменталистской направленности. Они организовывают общины, активно работают среди студентов, проводят семинары, отправляют граждан на учебу в зарубежные религиозные центры. При этом они не подчиняются Духовному управлению мусульман Казахстана и иногда вступают с ним в конфронтацию.

В этих условиях встал вопрос о более активной позиции государства по отношению к верующим и их объединениям. Все чаще вносятся предложения об определении традиционных и «нетрадиционных» религий, создании благоприятного режима для первых и запрете вторых.

Сместились акценты в выступлениях руководителей государства и политиков. Если на протяжении большей половины 90-х гг. говорилось о веротерпимости и толерантности, необходимости поддерживать равенство религиозных организаций, то в конце 90-х - начале 2000 г. стало делаться ударение на существовании сект, псевдорелигиозных и экстремистских движений. Экстремизм стал ассоциироваться с религией с соответствующими выводами.

В 2000 г. создается Совет по связям с религиозными объединениями при Правительстве Республики Казахстан как консультативно-совещательный орган. Его целью является выработка предложений и рекомендаций по вопросам государственной политики в области обеспечения прав граждан Республики Казахстан на свободу вероисповедания, укрепления духовного согласия в обществе и гармонизации межконфессиональных отношений, и он, как показывает практика, оправдывает свой консультативный статус, не играя какой-либо значительной роли в государственно-конфессиональных отношениях⁴⁴.

В 1998-2002 гг. предпринимается несколько попыток изменения закона 1992 г. Большинство изменений и дополнений были направлены на усиление контрольных функций государства, установление ограничений для религиозных объединений, введение новых норм юридической ответственности в религиозной сфере. При этом вопросы правового регулирования деятельности религиозных организаций зачастую смешивались с вопросами противодействия экстремизму. 31 января 2002 г. закон, вносящий изменения и дополнения в закон 1992 г., был принят Парламентом. Однако Президент направил его в Конституционный совет, который 4 апреля 2002 г. вынес постановление⁴⁵ о его неконституционности по трем основаниям, одно из которых представляется формальным⁴⁶, а два других - принципиальными. К последним относится наделение Духовного управления мусульман Казахстана функциями дачи предварительной рекомендации для регистрации исламских религиозных объединений и разрешения для строительства культовых зданий. Конституционный совет совершенно верно отметил, что, по сути, административные разрешительные функции отдаются негосударственной структуре, которая, более того, отделена от государства. Конституционный совет мог бы обратить внимание на еще одно положение, которое вызывает сомнение с точки зрения его конституционности. Это положение о том, что деятельность иностранных религиозных объединений, в том числе назначение этими объединениями руководителей религиозных центров в республике, должна осуществляться через единые для каждой конфессии республиканские религиозные центры, по согласованию с соответствующими государственными органами. На первый взгляд, это положение воспроизводит пункт 5 статьи 5 Конституции. В то же время Конституция не говорит о единых конфессиональных центрах. Принятие такого положения означало бы монополизацию религиозной жизни, что вроде бы очень удобно для государства, но наверняка привело бы в итоге к напряжению и конфликтам в религиозной сфере. Далеко не все организации одной конфессиональной направленности согласны действовать под одним центром.

Интересно отметить, что об очевидных конституционных противоречиях и других недостатках законопроекта говорили ученые, религиозные деятели, эксперты и некоторые депутаты во время его обсуждения. Однако та обстановка, в какой он принимался, не позволяла вдумчиво и глубоко поработать над очень деликатным законопроектом. Говоря об обстановке, мы имеем в виду избирательность в выборе партнеров для обсуждения⁴⁷, агрессивную, некорректную, а порой оскорбительную кампанию в средствах массовой информации против некоторых религиозных организаций, постоянные предупреждения политических и отдельных религиозных лидеров об угрозе экстремизма и терроризма, имеющих весьма далекое отношение к деятельности большинства религиозных организаций в стране. Многие важные понятия рассматривались исключительно в негативном смысле, как, например, миссионерская деятельность, характерная для подавляющего большинства религиозных организаций, которая к тому же смешивалась с прозелитизмом.

К большому сожалению, зарубежный опыт, который мог бы помочь в создании действительно отвечающего времени закону, также использовался не лучшим образом. Например, в оправдание возрастания в законопроектах количества учредителей, необходимого для регистрации религиозного объединения (от 10 до 50), приводились примеры Австрии, Бельгии, Чехии и других стран, с их повышенными требованиями к количеству членов⁴⁸. При этом не принималось во внимание, что в этих странах существует несколько уровней признания религиозных организаций. Самый простой, который означает приобретение общей правоспособности, не требует большого количества членов. Другое дело, когда организация претендует на особые отношения с государством, льготы и привилегии. Тогда действительно речь идет о повышенных требованиях. Другой показательный пример связан с общиной Ахмадие, которую называли запрещенной даже на ее родине - в Пакистане⁴⁹, тогда как в Казахстане она действует открыто. Однако общины Ахмадие не запрещены в Пакистане, хотя для них и существует большое количество ограничений и они не рассматриваются духовными властями как мусульманские. Более того, представители этой организации на разных этапах истории Пакистана занимали высокие государственные посты, влияли на политические процессы, в том числе связанные с образованием самой страны.

Подобные примеры выхватываются из конкретной исторической, политической, религиозной обстановки, которая может иметь мало общего с ситуацией в Казахстане.

Еще более обидно, когда неподготовленные и непроверенные данные выносятся за пределы страны. Объясняя причины принятия поправок в закон 1992 г., представитель делегации Казахстана в своем выступлении на заседании Постоянного совета ОБСЕ в феврале 2002 г. опять приводил примеры с количеством учредителей или имеющимися ограничениями в других странах, совершенно не задумываясь о том, что эти примеры не совсем корректны, учитывая существующие правовые возможности для религиозных организаций в различных странах, типы государств и модели государственно-конфессиональных отношений, уровень религиозности населения и религиозные традиции. Такое выступление, очевидно, не способствовало улучшению имиджа страны, к тому же оно показало ошибочность позиций, на которых готовится законодательство⁵⁰.

Возвращаясь к действующему законодательству, можно отметить, что формально Казахстан до сих пор находится в русле либеральных подходов в государственно-конфессиональной сфере.

В соответствии с Конституцией 1995 г. Республика Казахстан является светским государством. Конституция не уделяет много внимания вопросам религии, упоминая о ней лишь в нескольких статьях. Так, в статье 22 провозглашается право каждого на свободу совести. В статье 5 запрещается деятельность политических партий на религиозной основе и содержится положение о том, что деятельность иностранных религиозных объединений на территории республики, а также назначение иностранными религиозными центрами руководителей религиозных объединений осуществляется по согласованию с соответствующими государственными органами.

Более детально принципы взаимоотношений государства и религиозных организаций, религиозные права и свободы граждан сформулированы в Законе «О свободе вероисповедания...».

В соответствии с ним все религиозные объединения равны перед законом. Никакая религия не пользуется поддержкой или покровительством государства. Религиозные объединения отделены от государства и от системы образования. Государство не вмешивается в дела религиозных объединений. Религиозные объединения обладают таким же правовым статусом, как и другие организации в Казахстане.

Верующим и их объединениям предоставлены многочисленные права и возможности для удовлетворения религиозных потребностей.

Однако, несмотря на прогрессивные положения в законодательстве, в реальности ситуация с религиозными свободами совсем иная. Правовые возможности, закрепленные в законодательстве, часто не реализуются на практике.

Каждое из указанных в законе прав предполагает при его реализации взаимодействие с государственными органами, которое приводит скорее не к реализации, а к ограничению прав.

Возьмем для примера право совместно удовлетворять религиозные потребности, которое одновременно связано с еще одним фундаментальным правом - правом на свободу ассоциаций.

В данном случае возникает характерная для всех постсоветских стран проблема регистрации религиозного объединения.

Согласно казахстанскому законодательству, если верующие решили совместно удовлетворять религиозные потребности, они могут сами определить, необходима им регистрация в государственных органах или нет. Никаких указаний об обязательности государственной регистрации в действующем законодательстве нет. Сотрудники органов прокуратуры - наиболее ярые противники добровольности государственной регистрации - иногда ссылаются на Указ Президента Республики Казахстан, имеющий силу закона, от 17 апреля 1995 г. «О государственной регистрации юридических лиц»⁵¹, считая, что такая обязанность закреплена в этом указе. Однако подобное заявление совершенно неубедительно, поскольку данный указ содержит лишь положение о том, что деятельность юридических лиц без регистрации не допускается. Это совсем не означает, что любая группа граждан в стране должна быть зарегистрирована, поскольку группа и формально, и фактически может не иметь характеристик юридического лица, и нельзя ставить знак равенства между юридическим лицом и любым коллективом (организацией).

Есть и более серьезные возражения против института обязательной регистрации. Пункт 1 статьи 39 Конституции Республики Казахстан устанавливает, что права и свободы человека могут быть ограничены только законами и лишь в той мере, в какой это необходимо в целях защиты конституционного строя, охраны общественного порядка, прав и свобод человека, здоровья и нравственности населения. Сам по себе факт существования незарегистрированного объединения не является основанием для ограничения свободы совести (вероисповедания), выражающегося в запрете деятельности такого объединения (т. е. лишения права граждан коллективно отправлять обряды и иные религиозные потребности) и тем более привлечения к ответственности, поскольку нет угрозы конституционному строю, общественному порядку, нравственности и т. д. Другое дело - совершение правонарушений, но в таком случае ответственность должна наступать и для зарегистрированной организации, и для членов незарегистрированной организации.

Путаницу в рассматриваемый вопрос внес принятый 30 января 2001 г. Кодекс Республики Казахстан об административных правонарушениях⁵². В нем имеется статья 375 «Нарушение законодательства о свободе вероисповедания и религиозных объединениях», в соответствии с которой подлежит административной ответственности уклонение руководителей религиозных объединений от регистрации объединения в органах государственного управления. Формулировки данной статьи вызывают множество вопросов. Как можно наказывать за уклонение от обязанности, которая не содержится в законодательстве? Оправдывает ли уклонение тот факт, что религиозное объединение желает быть зарегистрированным, а ему в этом отказывают, несмотря на неоднократные обращения за государственной регистрацией? В практике был случай с незарегистрированной общиной старообрядцев в г. Алматы, состоящей из людей преклонного возраста. Из-за состояния здоровья и имущественного положения они не могли заниматься регистрационным процессом, который порой представляет сложности для солидных юристов. Является ли уклонением подобная ситуация? На эти и многие другие вопросы указанная статья, бездумно перенесенная из советского законодательства об административных правонарушениях, ответов не дает. Зато распространение получила противоречащая, на наш взгляд, Конституции и законодательству практика привлечения к административной ответственности верующих и руководителей религиозных объединений, запрета деятельности воскресных школ, домашних церквей, любых других религиозных собраний граждан, не представляющих никакой опасности для общества.

Несмотря на то что религиозные объединения могут действовать и без регистрации, статус зарегистрированной организации предоставляет им гораздо больше возможностей. Регистрация религиозного объединения означает приобретение юридической личности и возможность покупки здания, открытия счета в банке, приема на работу граждан и т. д.

Таким образом, регистрация по смыслу казахстанского законодательства должна сводиться к закреплению нового имущественного, организационного и правового статуса религиозных организаций. На практике же с середины 1990-х гг. регистрация сводится к решению вопроса о целесообразности, полезности той или иной организации. Казахстан вернулся к советским представлениям об институте регистрации, когда государство по своему усмотрению регистрировало или нет религиозную организацию, а незарегистрированная организация считалась незаконной.

Формально религиозные объединения регистрируются, как и любые другие организации. Нет никаких специальных правил, относящихся к религиозным образованиям. И, с одной стороны, не составляет особого труда создать и зарегистрировать большинство религиозных объединений. Процедура несложная: для образования наиболее распространенного вида религиозных объединений - местного религиозного объединения необходимы волеизъявление 10 граждан и ряд документов, перечисленных в нормативных правовых актах. Однако органы юстиции обладают различными возможностями для отказа в регистрации любого религиозного объединения: обнаружение незначительных ошибок в учредительных документах, навязывание собственных представлений о структуре и органах управления религиозного объединения или характере его подчиненности, направление документов на экспертизу и т. д.

Наиболее часто встречающимся мотивом для отказа является несоответствие учредительных документов требованиям, установленным законом, в частности противоречие уставов законам. При этом органы юстиции по-своему трактуют положения, которые содержатся в законах.

Например, нередко в качестве основания для отказа в регистрации религиозного объединения выдвигается несогласие с тем, что в уставе зафиксировано право на занятие предпринимательской деятельностью, несмотря на то что такая деятельность религиозных объединений в соответствии с гражданским законодательством разрешена. Интересно, что до середины 90-х гг. такое указание не вызывало серьезных возражений со стороны органов юстиции.

Другие случаи отказов связаны с определением вероисповедной принадлежности. Государственные органы руководствуются традиционными представлениями о религиозных объединениях, а именно, что могут существовать христианские, мусульманские, иудейские или буддийские организации. Любое указание о вероисповедной принадлежности за рамками этих представлений вызывает у них возражения. В то же время сегодня очень трудно определить вероисповедную принадлежность всевозможных новых религиозных движений, многие из которых не укладываются в привычные рамки.

Свои подходы в органах юстиции и к системе управления в религиозных объединениях, в соответствии с которыми, к примеру, в религиозном объединении обязательно должен существовать коллегиальный исполнительный орган, а не единоличный. Остроту в данный вопрос внес принятый в 2001 г. Закон «О некоммерческих организациях»⁵³ - религиозные объединения должны теперь подстраивать свою структуру под установленные этим законом схемы. Большинство отказов в государственной регистрации в 2001 г. было связано с несоответствием положений уставов религиозных организаций названному закону. Между тем есть страны (и мы приводили примеры), в которых религиозным объединениям разрешают иметь характерную для них систему управления.

Еще одна проблема связана с определением религиозных объединений в общей системе религиозных организаций. К сожалению, сложилось неверное представление, что религиозные объединения должны включаться в уже действующие религиозные центры. Так, если создается мусульманская община, то она должна входить в состав Духовного управления мусульман Казахстана, а если община православной церкви - то в состав одной из епархий Русской православной церкви. На практике встречались сложности в регистрации, когда от лютеранской церкви требовали подтверждения ее вхождения в один из существующих в Казахстане лютеранских центров, хотя церковь придерживалась отличного от существующего в центре направления в лютеранстве.

Действительно, существуют различные и иногда очень мощные централизованные организации. Однако за редкими исключениями (например, в случае с Римско-католической церковью) это не означает, что любое религиозное объединение должно включаться в такие центры. Даже в случае с достаточно централизованным православием в разных странах зарегистрированы и существуют «альтернативные» православные образования⁵⁴, не говоря уже об исламе, которому вообще не свойственно наличие одного управленческого центра, учитывая множество направлений в данной религии. Еще менее характерно существование одного управленческого центра для протестантских организаций. Поэтому непродуманными выглядят встречающиеся предложения о создании религиозных центров, которые будут считаться зонтичными для других религиозных организаций одной и той же или похожей вероисповедной направленности.

Список проблем, возникающих в процессе государственной регистрации, можно продолжать. Даже в случае подготовки «идеальных уставов» у регистрирующих органов находятся какие-нибудь претензии: от требований «более детально» расписать, к примеру, процедуру внесения изменений и дополнений в устав до смешных указаний заменить «денежные средства» на «деньги» или «местонахождение» на «место нахождения».

Справедливости ради следует сказать и об объективных проблемах законодательства, связанных с государственной регистрацией. Надо признать, что Закон «О свободе вероисповедания...» по некоторым позициям устарел и действительно нуждается в совершенствовании.

Прежде всего, это касается видов религиозных объединений. Казахстанский закон видами религиозных объединений определяет: местные религиозные объединения (общины), религиозные управления (центры) и их структурные подразделения, а также духовные учебные заведения и монастыри.

Во-первых, этот перечень не является исчерпывающим, например, могут существовать такие религиозные объединения, как ордены, братства, миссии и др. Во-вторых, этот перечень некорректен.

Представляют интерес вопросы, связанные с названиями и деятельностью религиозных управлений (центров). На практике под такими образованиями понимаются крупные многозвенные (республиканские либо региональные) религиозные объединения, имеющие в своем составе местные мечети (церкви, общины) и другие религиозные структуры (духовные учебные заведения, монастыри). Примерами такого рода образований являются Духовное управление мусульман Казахстана, епархии Русской православной церкви, протестантские союзы. Возникает вопрос, насколько правильно называть их центрами. Многие религиозные объединения, несмотря на то что по смыслу законодательства относятся к числу центров, в своем названии такого слова не имеют (например, те же епархии Русской православной церкви).

Использование понятий «управление», «центр» объясняется тем, что казахстанский закон во многом перенял терминологию, существовавшую в советском законодательстве о религиозных культах, когда религиозные объединения могли регистрироваться только в качестве религиозных обществ или групп (т. е. организаций, которые сегодня обозначаются как местные религиозные объединения). Многозвенные же религиозные объединения юридически не существовали, хотя как социальные организмы присутствовали и могли упоминаться в тех или иных нормативных актах. Например, не было такой зарегистрированной организации, как Среднеазиатское духовное управление мусульман, так же как Русской православной церкви (Московской патриархии). В то же время канонически такие организации объединяли «свои» мечети, приходы и другие религиозные структуры. Государственные органы часто имели отношения с органами управления таких юридически непризнанных организаций, вели их учет. Таким образом, понятия «центр», «управление» употреблялись в том числе для того, чтобы отделить религиозные объединения, регистрируемые в государственных органах, от других существующих крупных, но не регистрируемых религиозных структур, объединяющих все организации одного вероисповедания. Хотя и в советское и в настоящее время такие структуры представляли собой не что иное, как многозвенные объединения - крупные религиозные формирования.

Сегодня ситуация иная. Религиозными объединениями признаются и регистрируются в качестве таковых и местные общины, и иные религиозные формирования, в том числе региональные и республиканские. Использование понятий «религиозное управление (центр)» вносит некоторую неясность в законодательство и не позволяет точно определить статус того или иного религиозного объединения.

Причем нельзя исключать возможности существования исключительно управленческих религиозных образований с названием «центр», которые не объединяют в своем составе одинаковые по вероучению местные и другие организации, а созданы только для выполнения управленческих либо координационных функций. Такая практика, к примеру, встречается в организациях Бахаи.

Действующее законодательство традиционно не учитывает и другие особенности религиозных объединений, что также создает серьезные сложности как в процессе государственной регистрации, так и в последующей деятельности и религиозных объединений, и государственных органов. При разработке нормативных актов, касающихся правового статуса организаций, не принимаются во внимание специфика и природа таких организаций, принципы их формирования и деятельности, и религиозные объединения попадают в один ряд с другими организациями, в том числе коммерческими.

Так, в зависимости от организационной структуры, как уже было сказано, могут выделяться однозвенные и многозвенные религиозные объединения. Первые представляют собой организации, которые не имеют в своем составе самостоятельных структурных подразделений (мечеть или церковь, действующие в пределах одного района, города). Вторые - организации, объединяющие в своем составе другие (первичные, местные, низовые) организации, схожие по своим целям и задачам, структуре и видам деятельности. Такие формирования могут создаваться на местном, региональном либо республиканском уровне, а иногда иметь международный характер⁵⁵, например религиозный центр (союз, епархия), объединяющий несколько церквей.

Нет никаких трудностей, когда речь идет о создании однозвенного религиозного объединения, если только оно не является частью более крупного образования. Сложности возникают при образовании многозвенных объединений. До принятия Общей части Гражданского кодекса Республики Казахстан 1994 г. такие объединения образовывались действующими религиозными объединениями и составляли их организационную основу, сохраняя в большей или меньшей степени свою самостоятельность.

Новейшее законодательство Республики Казахстан и практика деятельности государственных органов обнаруживают иные подходы к данным вопросам. Зарегистрированные религиозные объединения могут образовывать более крупные формирования, но при этом последние теряют статус религиозного объединения и приобретают статус другого вида некоммерческих юридических лиц - ассоциации (союза). Существование такого вида юридических лиц вполне оправданно. Несколько религиозных объединений различной вероисповедной направленности могут создать ассоциацию, скажем, для издания и распространения религиозной литературы или благотворительной деятельности. Но такая форма совершенно не подходит для объединений, одинаковых по своей природе, видам деятельности, органам управления. Например, в разных регионах страны действуют религиозные объединения, придерживающиеся одинакового вероучения. В случае образования ими регионального либо республиканского объединения последнее не будет признаваться религиозным. Таким образом, в соответствии с законом можно абсурдно утверждать, что приходы Русской православной церкви являются религиозными объединениями, а сама Русская православная церковь как объединяющая их организация - нет.

За примерами более подходящего решения вопроса далеко ходить не надо. Российское законодательство говорит о централизованных религиозных организациях, которые могут состоять не менее чем из трех местных организаций⁵⁶. Еще более удачно в этом смысле законодательство России об очень близких к религиозным по своему статусу общественных объединениях. Согласно законодательству общественные объединения могут создаваться и гражданами, и организациями, а право граждан на создание общественных объединений реализуется как непосредственно путем объединения физических лиц, так и через юридические лица - общественные объединения⁵⁷.

Не меньше трудностей и с определением правового статуса структурных подразделений многозвенных религиозных объединений.

Казахстанское законодательство и практика относят к числу структурных подразделений религиозных объединений филиалы и представительства. И здесь мы видим принципиальную ошибку, заключающуюся в распространении положений о филиалах и представительствах коммерческих юридических лиц на некоммерческие. То, что хорошо и традиционно вписывается в структуру коммерческой организации и отвечает ее интересам, может совершенно не подходить для религиозных объединений. Будет правильным оговориться, что ошибка видится не в самом наличии филиалов и представительств религиозных объединений, что вполне допустимо, а в том, какой смысл вкладывается в филиалы и представительства, когда речь идет о религиозных структурах.

Понятие филиала (представительства), существующее в гражданско-правовой науке и гражданском законодательстве, означает абсолютно зависимую от головной организации структурную единицу, создаваемую, управляемую и упраздняемую в приказном порядке, что вполне нормально для коммерческих организаций и для некоторых некоммерческих организаций (учреждения, фонды).

Такая характеристика филиалов устраивает отдельные религиозные образования, которые в таком случае могут создавать местное подразделение, часто называемое церковью или общиной, даже без наличия приверженцев в конкретном месте.

Для других, несмотря на наличие многозвенной структуры и управленческих подразделений, создание организаций и назначение руководителей по приказу сверху недопустимо, так как противоречит принципам их организации. Для них главное - наличие верующих и их желание образовать общину, которая может быть частью более крупной организации.

В целях устранения недостатков в правовом регулировании деятельности общественных и религиозных объединений законодатель в 1996 г. внес изменения в Гражданский кодекс Республики Казахстан (Общая часть), касающиеся назначения руководителей филиалов и представительств таких объединений, в соответствии с которыми руководители структурных подразделений (филиалов, представительств) религиозных объединений избираются либо назначаются в порядке, предусмотренном уставом религиозного объединения и положением о его филиале или представительстве. Подобная формулировка появилась и в Законе Республики Казахстан «О некоммерческих организациях». Тем самым признаются некоторые особенности рассматриваемых организаций, но, к сожалению, так и не решаются принципиальные вопросы, связанные с организационной структурой многозвенных объединений.

В связи с проблемами в законодательстве и регистрационными сложностями удивляет возмущение государственных органов, чиновников по поводу обнаружения и деятельности незарегистрированных религиозных структур. Ведь многие из них пытаются пройти государственную регистрацию, но сделать это не так просто, поскольку существует большое количество препятствий, а порой явное нежелание властей их регистрировать. К сожалению, государственные органы не осознают, что регистрация полезна не только религиозному объединению, но и самому государству, поскольку гораздо легче контролировать зарегистрированное объединение, чем незарегистрированное.

Государственной регистрацией не ограничиваются проблемы административных правоотношений государства и религиозных организаций.

Одной из таких проблем в последнее время стали полномочия государства в сфере образовательной деятельности религиозных организаций.

В казахстанском законодательстве слабо отражены позиции, связанные с религиозным образованием. В соответствии с законодательством государственная школа отделена от религиозных объединений и носит светский характер, хотя религиоведческие дисциплины могут включаться в программы государственных учебных заведений.

Что касается частного сектора образования, то преподавание религиозных дисциплин возможно на добровольных началах. В частный сектор можно включать и те учебные заведения, которые создаются религиозными объединениями.

Закон «О свободе вероисповедания...» говорит о возможности религиозных управлений (центров), региональных религиозных объединений учреждать духовные учебные заведения. Но почему такого права лишены местные религиозные объединения? Ответ очевиден - право создавать подобные заведения предоставляется только крупным структурам. Если у религиозных общин нет своего центра, они не могут создавать духовные учебные заведения.

Более острый вопрос связан с трактовкой государственными органами положений законодательства таким образом, что религиозное образование возможно только в рамках созданных и зарегистрированных духовных учебных заведений. За пределами этих заведений такое образование запрещено. Но, во-первых, нигде в законодательстве прямо не указано, что религиозное образование вне специально созданных учебных заведений запрещено. Во-вторых, такая трактовка противоречит здравому смыслу. Духовные учебные заведения традиционно готовят служителей культа. Религиозные же объединения заинтересованы и в религиозном воспитании, и в образовании своих членов и прихожан и традиционно осуществляют его в рамках воскресных школ, курсов, семинаров и иных подобных организационных форм внутри объединения без создания специальных организаций.

Не менее проблемной представляется ситуация с лицензированием духовных учебных заведений. Государство еще с советских времен не особенно вмешивалось в образовательный процесс в таких заведениях, которые, как уже было сказано, готовили преимущественно служителей культа.

Закон 1992 г. не предусматривал никаких специальных разрешений для деятельности религиозных образовательных учреждений⁵⁸.

7 июня 1999 г. был принят Закон Республики Казахстан «Об образовании»⁵⁹, действие которого распространялось и на духовные учебные заведения. В соответствии с этим законом любая образовательная деятельность, в том числе религиозных объединений, возможна только после получения лицензии. И практика применения этого закона показала, что от духовных учебных заведений стали требовать лицензию и привлекать к ответственности за ее отсутствие. При этом в очередной раз не приняты во внимание специфика религиозных объединений и обыкновенная неготовность государства к их лицензированию. В отличие от ситуации со светскими организациями образования отсутствуют государственные стандарты, другие требования, процедуры лицензирования. На наш взгляд, в Казахстане просто нет достаточного количества специалистов, которые разбираются в вопросах религиозного образования. Отдельные государственные органы решили эту проблему при помощи статьи 10 Закона Республики Казахстан «О лицензировании»⁶⁰, в соответствии с которой лицензированию подлежит образовательная деятельность юридических лиц, дающих начальное общее, основное общее или среднее общее образование; начальное профессиональное образование, в том числе по профессиям; среднее профессиональное, высшее профессиональное, послевузовское профессиональное образование, а также деятельность дошкольных и внешкольных организаций. Таким образом, они отказывались выдавать лицензии, ссылаясь на то, что образовательная деятельность религиозных объединений не предусмотрена в числе видов деятельности, подлежащих лицензированию. Такой же позиции придерживается Министерство образования и науки, которое в одном из своих писем в 2001 г. разъяснило, что деятельность религиозных объединений по подготовке священнослужителей не подпадает под статьи Закона «Об образовании». Тем не менее практика наказания духовных учебных заведений продолжает существовать.

На наш взгляд, религиозные образовательные учреждения действительно обязаны получить лицензию, но только в том случае, когда они предоставляют отдельно или наряду с религиозным и светское образование. Во всех остальных случаях они лицензированию не подлежат. При этом мы понимаем озабоченность государства тем, что под прикрытием религиозного образования могут преподаваться дисциплины, далекие от религии, или пропагандироваться экстремистские идеи. Однако наивно полагать, что институт лицензирования поможет справиться с такими организациями и проповедниками. У государства достаточно средств, чтобы, опираясь на закон, решить проблему деятельности организаций, использующих религию в политических или неблаговидных целей. Как правило, их деятельность связана с нарушением налоговых, миграционных, санитарных или иных правил. В стране уже имеется практика привлечения и к уголовной ответственности членов таких организаций.

Но попытки решить проблемы административным путем продолжаются. К примеру, совершенно непродуманным было принятое в 1999 г. решение властей отозвать из зарубежных учебных заведений обучающихся там казахстанских граждан. Только после принятия этого решения последовали разъяснения, что речь идет о гражданах, обучающихся в исламских учебных заведениях экстремистской направленности, причем без определения, какие это страны или учебные заведения. Кто, как и на каких основаниях будет исполнять это решение, определено также не было. Вопрос, однако, не в процедурах. Определять, чему и где учиться, - право любого человека, закрепленное в Конституции республики, и оно не может быть ограничено государством. Не случайно подобные действия наших властей послужили причиной встречи в 2000 г. послов арабских государств с Премьер-министром Казахстана, на которой был поднят вопрос о недопустимости смешивания понятий религиозного экстремизма с фундаментальным учением ислама.